Медвежье логово

На месте никого не оказалось. Я встал как вкопанный. Бегло осмотрелся. Порванные палатки среди развалин, следы перестрелки – на земле валялись гильзы, а на стенах виднелись выбоины от попаданий. В центре разоренного лагеря разворошенное кострище, в пепле которого валялся котелок. Несколько тел, все вражеские. Но больше всего меня напугало множество собачьих следов. Вся территория стоянки дикарей была истоптана лапами жутких созданий. Мне приходилось встречаться со сворами мутировавших «друзей человека», именно стая и представляет большую угрозу, поодиночке собаки трусливы и при виде человека убегают. Но в компании своих сородичей они в считанные минуты способны разорвать вооруженный отряд. Но и еще, я заметил следы кота-бегемота. Эти мутанты не агрессивны, к людям относятся лояльно, а с собаками как раз таки ведут нескончаемую войну. Скорее всего сталкеры оказались в центре схватки за территорию и успешно скрылись.
Спустя минуту я обнаружил следы Сани с Кирюхой, но они внезапно пропадали, после чего следовали четкие отпечатки кота. Не могли же они на нем ускакать…
К великой радости у места, где обрывался след, сталкеры оставили «маячок» - это незамысловатое приспособление оповещения других бойцов о том, что здесь опасно, но мы живы. Принято у всей сталкерской братии.
Я, хорошенько все обдумав, принял решение отступить к лагерю и ждать там возвращения товарищей.
Надеюсь с ними все хорошо, случись что – виноват буду я.
Стемнело. В небе, сквозь плотную завесу из облаков, едва виднелся лунный свет. Суета исчезла, все молча сидели, протянув руки к пламени костра. Лица у всех были задумчивые. Умиротворенность и спокойствие разбавлялось шумом воды в реке, всплесками от рыбешек, далеким лаем и рыком. В темноте вода казалось густой черной массой, которая местами расширялась, и из дыры на мгновение выскакивал чей-то хвост или плавник, потом так же быстро исчезал. Никто еще не пробовал тут порыбачить, по крайней мере, на моей памяти, конечно рыба на прилавках магазинов убежищ присутствовала, но не таких размеров, да и ловят ее, как я слышал, исключительно в крупных подземных реках, вроде той же Городянки. Кто-то мне рассказывал, что некоторые из речных обитателей могут на своих плавниках выйти на сушу и поохотиться здесь, затем вернуться обратно, плескаться в воде полной радионуклидами. Вот бы одна такая не особо крупная рыбешка вышла и легла к нам в костер, поели бы от души.
Хорошо, когда в такой обстановке можно почувствовать хотя бы малую часть уюта. Здесь свежий воздух, прохладный ветерок, неплохой вид. Да, воздух пропитан радиацией, но зато он не разрывает ноздри сыростью и запахом плесени. Ненадолго можно и противогаз снять.
Главное у нас есть крыша над головой. Я прилег на подстилку. Мне казалось, что надо мной не бетонный мост, когда-то «уронивший» свою значительную часть в реку, а застывшая волна, в которой так же плещутся чудо рыбы. Стало совсем ничего не видно. Я лежал, погружаясь в свои мысли, думал о том, как мы будем пробираться к Логову и что может нас там ожидать. Хорошо, что способ перебраться через реку уже есть. Пока раскладывалась стоянка, Дима соорудил свое чудо инженерии. Огромная куча пустых бутылок, завернутые в сети и в мешки, на которые сверху прикреплены доски. До входа в Городянку точно доплывем. Там уже можно будет занять у рыбаков полноценную лодку, с мотором. Так-то …
Я полез в карман, вытащил мятый «Лаки Страйк» и закурил. Сейчас можно, обстановка позволяет.
Жаль, что у моих спутников не получалось расслабиться вопреки проблемам. А надо уметь, не важно, что кругом происходит, ненадолго отключаться от суеты просто необходимо. Иначе можно крышей поехать. Мне захотелось как-то их отвлечь, слишком уж «нагруженные» взгляды я наблюдал.
- Дима.
- Да? - сталкер отвел взгляд от банки с едой.
- Ты как в диггерах оказался?
Я старался говорить невзначай, без напора, спокойно.
- Я – он ненадолго замолк, проглатывая очередной кусок тушеного мяса – я всегда хотел себя везде попробовать, чтобы найти то, в чем меня ничего не будет тревожить, вот на данный момент решил выбраться с родных подземелий наверх.
- И что, нашел «безтревожное» состояние? – ехидно спросил его Ворошилов.
Видно было, что дядька хочет его подколоть, ответ же очевиден.
- Нет пока, но я не планирую останавливаться.
- А может, ты не там ищешь? – мужик засмеялся, вытирая усы от масла – ты поищи внизу свой смысл жизни. Жениться тебе надо, вот что!
- Я многих девушек знаю – вздохнув, ответил Рогов – но надо такую, чтобы жилось с ней как по прямой.
Ворошилов засмеялся еще больше.
- Где ж ты такую найдешь! Хахаха!
Дима ничего не сказал, лишь улыбнулся.
- Это вот как наш Свят – Ворошилов толкнул солдата в плечо – Ахахаха! Он бегает все за той Ленкой с Октябрьского! Ага, только все не может догнать! Ахахаха!
Свят, покраснев, но с усмешкой, отвел взгляд в сторону своего командира. Невозможно, конечно, обижаться на этого человека с лицом деда мороза.
- А в чем проблема? – спросил я у Свята.
- Старшина правильно говорит. Бегаю я за ней. Только она от меня, не нравлюсь я ей. Она других любит.
- Богатых она любит, забей ты на такую! А то беды наделаешь! – голос Ворошилова наверняка разбудил пару местных тварей и те ушли спать подальше.
- Ну и ладно – с ноткой обиды сказал Свят – пусть богатых, я ей такое принесу, отсюда, сверху, что она забудет про всех этих…
Видимо он пытался подобрать слово «пообиднне», да понеприличнее, но я не дал ему закончить:
- А что, например, ты хочешь принести?
- Мне один сталкерюга рассказывал, что в универмаге, который рядом с Гагаринским убежищем, ну вы должны знать, там чудом уцелел ю – ве – лир - ный отдел!
Сказал он это так, как будто ожидал, что мы все сейчас восхитимся.
- И ты хочешь подарить оттуда что-то? Попросил бы уже диггеров, они бы принесли, район относительно безопасный – сказал Дима.
- Нет! Я сам! Я сделаю это сам. Один. Кольцо принесу ей, с вот таким бриллиантом – он руками изобразил такой масштаб, что я если бы такое увидел, будь я женщиной, то, наверное, упал бы и не вставал.
- Во, парень шутки шутит, а! – Ворошилов потряс солдата за плечо – бегаете вы все кто куда, а я вот как осел на блокпосту, так и всю жизнь так, ни семьи, ни друзей, только вон эти ребята, что под присягой.
Он показал на Свята.
- Товарищ старшина, а как же Костик? – удивленно спросил солдат.
- А, Костик, да. Он уже самостоятельный парень, ему не до меня, ему вон, то баб убалтывать, то балду гонять! А я ему не нужен.
Пока Ворошилов это говорил, Свят мне на ухо шепнул – «Костик – это его приемный». И тут я иначе поглядел на этого излучающего юмор дядьку. Внутри у него сидит грусть, которую он отчаянно пытается побороть своим бесконечным юмором. Ведь он одинок. Целыми днями он на КПП, а ночью спит. И все. Я посмотрел ему в глаза. Он еще рассказал, как при ударе по нашему городу, в тот самый судный день, потерял всех родных, абсолютно всех. Сразу и в одном месте. Я увидел скопившееся слезы, но он их отчаянно сдерживал, стараясь не показывать своего уныния. Может быть, ему кажется, что будь он в вечной печали, от него все отвернуться, ведь для многих проще уйти от сопереживания, чем пытаться понять страдальца.
Это плохо…
Я потушил о подошву окурок. Достал еще одну сигарету. Пока есть возможность, пока она есть…
- А тебе, сколько вообще лет-то? – спросил Свят у Антона, который все это время не проронил ни слова.
- Восемнадцать, скоро будет – ответил он – если нас всех не убьют дикари, как моего отца.
Все замолкли, кроме Ворошилова.
- Ты парень не спеши отчаиваться, кто-то уходит, кто-то приходит. Я же тебя понимаю, сам слышал. Научись мириться с происходящим.
- Хорошо. Вы правы, эта война не конец, как и не стала полнейшим концом та война, мы ведь живы!
Я улыбнулся Ворошилову. Антон немного преобразился.
Он зародил в себе надежду, лишь бы она не пробудила наивность и не ввела его в мир розовых медвежат, где все добрые и хотят всем помогать.

……………………………………………………………………………………………………………………….

Мы еще долго вели беседы про все, о чем можно поговорить. Но спать тоже надо.
Утром, когда солнце показало нам свои первые лучи, я первым делом отправил поспать Ворошилова, который сторожил нас последним.
Кирюхи и Сани само собой не было с нами. Это меня очень огорчило. Я старался верить в то, что с ними все хорошо. Ведь это не простые ребята, о них в некоторых убежищах можно услышать очень уж невероятные истории.
Нам необходимо продолжать путь. Вернувшись с разведки, Рогов и Свят рассказали, что неподалеку движется колонна противника, в 20 человек. Мы очень быстро свернули лагерь, замели следы нашего пребывания здесь, погрузили вещи на плот и погрузились сами. Дима умело управлял самодельными веслами, которыми он как костылями толкался от обломков моста, который словно скалы в море окружали нас. Вот уже середина реки, стало слышно бурлящую воду, которая из коллектора Городянки вырывается наружу. Где-то рядом от нас проплыла крупная рыба, колыхнув нас так, что Антон чуть не полетел в воду.
Но добрались мы без происшествий.
Плот пришлось спрятать на берегу, возле того места, где Городянка впадает в Днепр. Наше нынешнее судно не справится с мощным течением подземной реки. Это была самая крупная речка во всем городе, где даже построены подземные лодочные станции, сувенирные лавки, для тех, кто этим путем прибывает в район центральных убежищ. Снаружи редко кто-то проходил, в основном все Заднепровские убежища связаны с ней тоннелями. С этого берега туда можно было попасть только через небольшой люк, который должен находиться где-то совсем рядом. Мы, сквозь ветки деревьев и плотные заросли кустарника, пробрались на земляную дорогу, которая когда-то шла вдоль берега реки.
И тут внутренне чутье меня остановило.
Я помахал рукой вниз, чтобы остальные присели и насторожились. Чувство присутствия кого-то лишнего усилилось. Само собой здесь стоит ожидать сопротивление врага. Ведь прежде чем дикарям стоило добраться до центральных убежищ, они захватили все заднепровские. Кругом было тихо, но я вспомнил свои ощущения, когда мы с Роговым напоролись на домушника.
Я, оставив товарищей прикрывать меня, принялся тихонько продвигаться вперед. Через дорогу от нас, пройдя очередные заросли, я увидел три огромных бетонных кольца, среди которых виднелся люк, тот самый, что нам нужен.
По-хорошему надо дать сигнал группе и продолжать путь. Но что-то не так…
Бах!
Пуля ударилась в дерево, прямо в то, к которому я стоял прислонившись. В дереве появилось отверстие, мне в лицо полетела россыпь щепок. В эту секунду я уже падал на землю, снимая предохранитель карабина. Примерно представив, откуда ведется огонь, я отполз за дерево, так, чтобы меня не было видно, и затаился. Послышались шаги.
Да, я сделал то, что хотел. Упал очень естественно и незаметно, сдал назад. Дикарей хоть и неплохо вооружили, но они, по-прежнему, оставались жителями поверхности. Их воевать не учили. Из-за бетонного кольца кто-то показался. Он целился в мою сторону и медленно приближался, высматривая мое тело. Подпустив его поближе, я выстрелил.
Бах!
Дикарь, схватившись за правый бок, отскочил назад и ударился спиной о кольцо.
Снова прогремел выстрел, но в этот раз не мой. Стрелял Ворошилов, который с остальными оказался неподалеку.
Оперативно.
Противник ответил, сначала одиночным выстрелом, который чуть не зашиб Антона, но его вовремя отдернул Дима, а потом загрохотали длинные очереди. Скорее всего, там не более трех человек. Над нами срубало ветки, вырывало из деревьев щепки, но меткости им не хватало. Пора действовать, хватит лежать. Я подал Диме сигнал вперед, Свят и Ворошилов прикрывают. Треск автоматов усилился. Мы с Димой подобрались как можно ближе к засаде.
Да уж. Ну, я хоть понадеялся, что река более-менее безопасна. Думал, что дикари не подумают усилить оборону именно реки, ведь это основной узел всех путей по заднепровским убежищам, но откуда им это знать? Кто-то умный ими правит. Не тот ли нарядный шакал, которого мы встретили в Октябрьском.
Бой закончился. Пора вниз.

6 Городянка.

Мы спустились вниз, прямо на лодочную станцию местных рыбаков – кочевников. Эти ребята без конца – плывут, ловят, продают. На станции, как и на КПП возле входа в коллектор, никого не было. Мы стояли на деревянном причале, на котором были построены пара рыбацких хижин и привязаны три лодки. Я подошел к краю этого своеобразного пирса. Каменный тоннель, высокий потолок, дальнюю стену можно разглядеть только тогда, когда посветишь вперед самым мощным фонариком из тех, что у тебя есть. Вода бурлила и пенилась, неслась, как будто за ней кто-то страшный гонится. Лодки оказались неплохими, очень неплохими. Металлические, с моторами, есть места, куда можно сложить груз и где самим разместиться, при этом еще и с комфортом. На пирсе было много мусора. Где-то валялись удочки, сети и ведра с рыбой.
Люди недавно ушли. Или их увели.
- Давайте грузиться – сказал я – мы еще повеселимся с вами.