Знающий. Часть 2.

Мне очень редко снились сны. Мои мысли были полностью направлены на повседневные бытовые вопросы. Просто не оставалось времени подниматься выше, к мечтам, теориям, предположениям. Я чувствовал себя машиной, исполняющей алгоритм. Но это не удручало. Я даже гордился, что являюсь мощным механизмом, способным верно служить Отчизне. Получив новую должность, я предполагал, что всё меньше буду подвергаться эмоциям, способным нарушить спокойное течение сна.

Поднести пистолет к середине затылка, нажать на спусковой крючок, подойти к следующей дрожащей спине, поднести пистолет к середине затылка, нажать на спусковой крючок… Порой привозили по 20-30 человек. Привозили на смерть, чтобы потом, ещё мягкие тела свалить в общую яму. Обычно я брался за оружие лишь в крайнем случае, когда на расстрел приводили военнослужащих. В такие моменты у меня всегда тряслись руки. Но всё же приказ выполнялся беспрекословно. Так, как воспитали, как научили.
Сначала я делал это, потому что нравилось вершить правосудие; потом – потому, что считал это своим долгом; в конце – чтобы прокормить семью.
Не давала покоя секретность заказчика, сидящего в правительстве. Да и в правительстве ли? Кто знает – возможно, меня и ещё семерых ребят просто использовали те, кто никак не относится к официальным властям. Я не видел их лиц, не слышал ни их имён, ни их званий. Я не знал, для кого всё это делал. Но документ с государственным штампом, якобы, ставил всё на свои места.
Но в Зоне мой разум наоборот стал мучить меня, не давая уснуть. Видения были разными, но все об одном: что-то огромное, тёмное, злое надвигалось. Самое неприятное и страшное для меня было то, что я никак не мог осознать, что вижу перед собой. Не мог понять, что нужно этому существу.
Сны прекратились, когда я услышал рассказ пленного сталкера. «Это оно», - твердил внутренний голос: - «Это чудовище, чем бы оно ни было, там, под землёй!».
И я решился. Бросил всё, спешно собрался, взял личные документы и погрузился в бурлящий событиями, жестокий мир.

Уже довольно давно, около получаса, я сидел так: в тёмном углу почти пустой комнаты. Лишь справа, у окна, лежал перевёрнутый диван. В остальном, на глаза попадались только деревянный лакированный пол, да сползающие, под давлением времени, мутные обои. В дом, где я расположился, было два прохода. Один – обычный, с входной двери, ведущей на веранду – соседнюю комнату. Другой – через большую выбоину в стене, созданную толи взрывом, толи мощным тараном. Она находилась в помещении слева, куда вёл дверной проём.
По моим прикидкам, нужный мне человек должен был использовать не главный вход, а обойти дом и проникнуть внутрь через дыру в стене. Но всё же я поставил растяжку перед дверью, ведущей с веранды в комнату. В помещении темень и разглядеть тонкую, натянутую леску было довольно непросто. Наступательную гранату я прикрыл пыльными бутылками, видимо из-под молока.
Я был готов к встрече с человеком, хранящим ключ к вопросам, так мучавшим меня. Я обязательно хотел изничтожить тех, кто был повинен в возникновении 30 километров смертельной зоны отчуждения. Я хотел отрубить голову безжалостному существу, устроившему этот ад.
Глухо щёлкнула чека за дверью. Я напрягся и, приняв стойку на левом колене, направил «Грозу» в дверь. Три, два, один… Грохнуло. Чуть заложило уши. Зазвенело стекло, засвистели осколки. Что-то деревянное рухнуло вниз и разбилось в щепки. По полу забарабанили кусочки бетона. Быстрым шагом я направился по коридору к входу. Дверь уже потеряла верхнюю петлю, но всё же не желала падать и, немного приоткрывшись, заскрипела. Но моего пинка она не выдержала: скульнув рухнула на пол, хрустя кусками стекла.
Человек лежал на спине, в тени. Он сильно обгорел и будто немного сплюснулся. От левой ноги остался обрубок до колена. Несчастный был ещё жив, хоть грудина его и представляла собой одну сплошную багровую воронку с закоптившимися краями. Безумные глаза бешено вращались, вылезая из орбит. Дыхания не было слышно. Тело предсмертно дёргалось, изливая последние капли жизненной силы. Через пару секунд сталкер затих.
Сталкер. Да. Просто любопытный, смелый человек, ищущий наживы или прозрения на таинственной, запретной территории.
Ещё одна отнятая жизнь… и ещё одна. Под широким окном, со сломанной от взрыва, в некоторых местах, рамой, зашуршало. Мелькнула тень на близкой берёзе. Он побежал. Я вскинул «Грозу» и не целясь, от бедра, по дуге, всадил тяжёлые пули в трухлявые доски веранды. В крайнем левом окне мелькнула кисть руки. Он вскрикнул, но не упал и со стоном прошаркал травой дальше, вдоль стены. Я кинулся назад, скрепя старым полом, по тёмному коридору в комнату с выбоиной. В несколько широких шагов достигнул проёма.
«С…сукаа!» - Сдавлено заорал человек, появившийся из-за обрубка кирпичной кладки. Я дёрнулся в сторону, за прикрытие стены. С той стороны, свистя, вбились маленькие свинцовые убийцы. Я задел его в левое предплечье. Рукав охотничьего костюма ниже локтя уже обильно побагровел.
«Падла!» - отчаянно завопил раненный. Я был неподвижен, весь обратился в слух. Стон удалялся. Сталкер направился в сторону другого, соседнего дома, судя по звукам шагов. Вскоре там скрипнула половица.
Я стремительно направился к выходу, перешагнул через обугленный труп. Распахнув дверь, двинулся вправо, пробежал вдоль стены с облупившейся, зелёной краской. Я прекрасно представлял действия сталкера, как любого загнанного, напуганного существа: забиться в ближайшее убежище и найти самое тёмное место с нагромождением вещей. Местность я заблаговременно изучил, так что мог представить, где сталкер спрятался, ожидая неизбежного.
Годы тренировок и работы в горячих точках, разумеется, не прошли даром: мои ноги, в специальных прорезиненных ботинках, быстро и широко шагали, почти бесшумно, ступая на заросшую землю. Я, перемахнув через хлипкий забор, направился в сторону чердака с внешним узким проходом. Осторожно переместив деревянную лестницу, лежащую около стопки дров и опутанную паутиной, прижал её к стене. Всё также беззвучно и чётко забрался на последнюю перекладину и пролез внутрь чердака. Там, в дальнем правом углу просела кровля из-за, сильно протекающей, крыши. Гнилые доски всё больше прогибались и, в определённый момент, рухнули. Как раз в самое тёмное, без единого окна, помещение со всевозможным хламом.
Достав из нагрудного кармана коллиматорные очки и надев их, я целеустремлённо, но при этом, проверяя каждую доску пола на скрип, двинулся вглубь.
Попался. Да. Он сидел на коленях и неумело перевязывал рану бинтом, тихо, под нос ругался в окружении пыльных стульев, тумб, стопок перевязанных газет и архаичного массивного шкафа прямо перед ним. Разумеется, сталкер никуда не убежал. Всё надеялся, как и я, найти разгадку тайн. Поэтому ему нужно было уничтожить вставшего на пути врага, уже убившего напарника, что с такой подготовкой ему никак не светило.
Наконец, почувствовав присутствие, сталкер рывком встал, нервно схватившись за пистолетную рукоять автомата, висящего на груди, беспокойно дыша. Я шагнул вперёд, в провал. Сгруппировавшись, приземлился, подняв столб пыли. Он успел лишь немного обернуться и приподнять брови – «Ах ты…». Моя рука метнулась к чужому горлу и сцепилась на нём, наклонив раненного назад. Поднять калашников не дал, молниеносно вытянув из ножен клинок, с размаху всадив его прямо в сердце и тут же выдернув обратно.
«А…» - удивлённо хрипнул сталкер. Из раны пульсирующей струёй брызнула кровь. Его глаза потеряли осмысленность и закатились. Тело прижалось к шкафу.Его задние ножки не выдержали и он, вместе с трупом, упал, разбив что-то стеклянное за собой.
Стараясь не смотреть в лицо умершего, я быстро проверил его карманы и, найдя то, что искал, вылетел из комнаты.
«Вот оно. Страшно» - думал я, стоя на крыльце. Природа вновь встретила меня тёплым дуновением ветра. Сезон дождей прошёл, и влажный воздух наполнился духотой. Кровь кипела, требуя новых жизней.
«Как легко я это сделал! И во время убийства ощущал удовлетворение. Даже скрытую радость! Будто зависимость!» - испуганно размышлял я. Отголосок этого чувства посещал меня довольно часто. И последний раз не так давно, когда я готовился расстрелять пленного путника. Мне хотелось победить желания и инстинкты. Затушить их холодным разумом. Но всё же, порой, зверь внутри вырывался на свободу. И я далеко не всегда мог его удержать. мог его удержать.его удержать.