Укрытие 2

Сейчас на ЧАЭС возобновляется активное строительство нового арочного саркофага. Новый саркофаг планируют закончить строить через три года, в марте 2014-го. По словам специалистов, новая железная конструкция цвета «металлик» простоит как минимум век, а старый 61-метровый саркофаг и «визитка» ЧАЭС — вентиляционная труба — будут разобраны. Ведь нынешняя конструкция была рассчитана на 30 лет, это означает, что в 2016 году истекает ее «срок годности».

Мы побывали на самой опасной стройке мира, которая развернулась в считанных метрах от старого объекта «Укрытие», сделанного сразу после аварии 1986 года. Чтобы попасть в локальную зону, корреспонденту «Сегодня» пришлось пройти инструктаж (не отклоняться от маршрута и не курить возле взорванного реактора), переодеться в плотную куртку, обуться в специальные ботинки, а на голову надеть каску. Итак, все требования соблюдены, и мы шагаем к зловещему энергоблоку.

НА ПЛОЩАДКЕ.
В тридцати метрах от площадки пыхтит экскаватор, роя землю. «Здесь будет построена дорога, по которой на площадку через ворота шириной в 25 метров будут доставляться крупные металлические секции арки. Если говорить подробнее, то на небольшой глубине в том месте, где пройдет дорога, были обнаружены бетонные и металлические конструкции, которые нужно извлечь, чтобы не мешали строительству этого пути», — поясняет нам специалист по координации строительства саркофага Петр Британ. Спустя мгновение, пройдя через КПП (досмотр личных вещей и проверка документов), мы попадаем на площадку. Взорвавшийся реактор под саркофагом в какой-то сотне метров, совсем рядом геодезисты делают свои замеры, чуть дальше двое рабочих грузят в обычную двухколесную тачку песок. Его они везут ближе к реактору, чтобы сделать там «подушку» и на нее уложить сваи, которые через 20 минут подвезет специальный тягач. Среди рабочих есть как украинцы, так и иностранцы.

КАК В ТЕРРАРИУМЕ.
Как мы заметили, рабочие на площадке не отклоняются от маршрутов, то есть передвигаются по специально отведенным дорожкам (отклонившись от маршрута, можно получить слишком большую дозу радиации), на груди у каждого есть небольшой прибор, называемый накопителем. Он контролирует уровень полученной рабочим радиации — если доза будет превышена, то строителя выведут за пределы площадки. По выходу со стройки наш накопитель показал 0,02 мР/ч (допустимая норма 20—30 мР/ч). «Для обывателя радиация страшна, но если знаешь какие уровни и как именно влияют на организм, страх уходит. Работа здесь равносильна работе с кобрами в террариуме — если соблюдаешь меры безопасности, то подвергаешься наименьшей опасности», — говорит Британ.

ВАХТОВИКИ. Рабочие на ЧАЭС трудятся вахтовым методом, по две недели. Приехав утром к административному зданию станции, мы застали такую картину: один за другим подъехали несколько вместительных автобусов с рабочими. Хотя давать интервью без разрешения руководства им запрещено, один из них рассказал «Сегодня» о том, почему судьба привела его работать в опаснейшее место на планете. «Я раньше работал лесником в Житомирской области, сам родом из Овруча. За свою работу там получал копейки, и двух тысяч не было, на такую зарплату нынче особо не разгонишься, — рассказывает нам рабочий. — Вот кум и сагитировал меня приехать сюда. Работаю здесь уже около года. Главное, что здесь стабильная зарплата, каждый месяц получаю около 3 тысяч гривен. Радиация? От своего начальства я знаю, что ее уровень на рабочих местах не превышает нормы, сам же в этих цифрах особо не разбираюсь», — простодушно рассказал нам работяга лет 45-ти, но отказался сказать, кем именно работает. На самой же площадке, где строится новый саркофаг, рабочие говорят, что получают больше, чем на обычных стройках.

ЖИВУТ В ЧЕРНОБЫЛЕ.
А немногочисленные жители зоны отчуждения нам рассказали, что иностранные рабочие получают значительно больше украинских и порой эти суммы исчисляются тысячами долларов за вредность, но официально руководство стройки этого не подтверждает. Во время вахты рабочие живут в отремонтированных домах Чернобыля. В некоторых пятиэтажках за последние годы появились пластиковые окна, а сквозь окна видно, что мужчины пытаются создать кое-какой уют: вешают шторы, на некоторых подоконниках есть даже комнатные цветы в горшках, а в одном из домов мы заметили вышедшего на балкон курильщика. В свободное от работы время труженики пекла могут посетить местный продмаг, к их услугам есть также небольшое кафе. Как рассказал нам единственный встреченный в Чернобыле гаишник, местные водители, бывает, лихачат. «Бывает, выявляю и пьяных за рулем, составляю протокол. Только нарушать ПДД здешним водителям особенно опасно — если об их пьянке узнают на работе, то могут выгнать без особых разбирательств. А потерять стабильную работу сейчас ведь многие боятся. Здесь, скажу я вам, все строже, чем за пределами зоны».

НАШИ УЧЕНЫЕ: ЗОНА БЕЗОПАСНА, НО ЛУЧШЕ ТАМ НЕ ЕСТЬ
За четверть века четвертый блок, казалось, наши специалисты изучили до кирпичика и винтика. Но все же осталось одно-единственное место, которое будет еще не одну сотню лет скрыто от глаз.
«Это сердцевина реактора, она — под саркофагом, который был построен в ноябре 1986 года. Эта зона необслуживаемая. За физическими реакциями внутри следят электронные приборы, фиксируют мощность гамма-излучения, температуру и т. д. Но люди под защитный купол не заходят — там сильнейшее излучение. Это уже работа для будущих поколений ученых», — говорит замглавного инженера по эксплуатации ЧАЭС Сергей Кондратенко. По его словам, процесс распада радионуклидов растянется на сотни лет — до уровня, когда здесь снова смогут жить люди, не опасаясь за здоровье.

По мнению ученого-химика, члена группы ЕБРР по ЧАЭС Валерия Кухаря, загрязнена Зона будет еще порядка 1000 лет: «Трудно точно высчитать время. Но период полураспада стронция и цезия — примерно 35 лет. Это только полураспад, а потом еще и еще — и так до полного распада. Так что говорить можно о тысяче лет. Возле самой станции есть небольшая зона, на которой находится пятно плутония — его выплеснуло при взрыве. С ним еще хуже — у него срок полураспада приблизительно 40 тыс. лет. Но уровень загрязнения отражает не полную картину. Самое главное, какой вред от этого может быть нанесен животному миру, растительности, человеку. Ведь каждое отдельное растение и животное с разной интенсивностью впитывает радиацию — с разной скоростью и концентрацией. Большую часть заражения человек получает именно с питанием, а не по воздуху. Поэтому, если в Зоне разводить коров, их молоко лучше не пить. Но если там просто находиться — это не так опасно».

Правда, Кухарь не уверен, стоит ли вообще задумываться о том, чтобы обжить эту территорию снова: «Сегодня Зона большой опасности для Украины не представляет. Все радиационные процессы в ней стабильны. Но давайте оставим там заповедник или сделаем хранилище отработанного топлива и высокотоксичных отходов, чтобы не создавать их на хороших, плодородных землях. Можно, конечно, сейчас начать там масштабную чистку — снять весь зараженный слой грунта («грязь» лежит на 10—40-сантиметровой глубине), но затраты будут колоссальными. У нас просто нет таких денег. Это нецелесообразно».

МИР: ИЗУЧАЮТ В ЧЕРНОБЫЛЕ МУТАЦИИ ЖИВОТНЫХ
Чернобыльская зона и так стала заповедником. Здесь, в отсутствие человека, по-особенному начала развиваться флора и фауна: «Там развелись животные, которых раньше не было: лоси, олени, дикие кабаны, волки... А в 1999 году завезли лошадей Пржевальского. Они быстро размножились, и теперь там несколько табунов сформировалось, — говорит руководитель лаборатории экобезопасности НАУ Ярослав Мовчан. — Животные будто чувствуют радиацию, и там, где ее уровень очень высокий, они не появляются».
Чернобыльская зона отчуждения очень привлекательное для западных ученых место — там они имеют возможность наблюдать в естественных условиях жизнь организмов, подвергающихся постоянному облучению малыми дозами радиации — начиная с растений и заканчивая крупными млекопитающими. Один из главных споров — насколько опасно это воздействие, приводит ли оно к мутациям и в каком количестве.
Катастрофа оказала не такое сильное воздействие на окружающую среду, как считалось ранее, делает вывод международная группа ученых из Украины, США и Словакии в статье, опубликованной в 2010 году в американском журнале Environmental Science & Technology. Они сравнивали посевы льна на чистых и загрязненных участках. Оказалось, что радиация затронула всего 5% белков. У растения оказалась способность приспосабливаться к жизни в загрязненной радионуклидами почве. Этот же механизм может быть и у других растений, полагает руководитель работы Мартин Хайдуч из словацкого Института генетики и биотехнологии растений.
Похожие выводы делались и раньше. В опубликованной в 2006 году статье в журнале American Scientist двое ученых-биологов из Техаса Рональд Чизер и Роберт Бейкер резюмируют свой 12-летний опыт изучения Чернобыля. «Во время первого визита наш счетчик Гейгера зашкаливал. Но нас поразило разнообразие млекопитающих вокруг разрушенного реактора всего через восемь лет после его взрыва», — писали они. Ученые пришли к выводу, что постоянное воздействие малых доз радиации, которому подвергаются, например, крысы, не приводят к мутациям. Фактически они потерпели неудачу, пытаясь найти доказательства для своей первоначальной теории о том, что чернобыльская радиация вызвала множество мутаций у проживающих в «зоне» животных, а значит, и людей.
 Совершенно иные результаты получили профессор Тимоти Муссо из университета Южной Каролины и доктор Андерс Моллер из Национального центра научных исследований Франции. В своей статье, опубликованной в журнале Biology Letters, они отмечают: количество животных на многих зараженных участках резко уменьшилось за несколько лет по сравнению с незараженными. В частности, сократилось количество шмелей, мотыльков, пауков, кузнечиков и других беспозвоночных. При этом птицы, обитающие вблизи реактора, имеют больше мутаций — изменение цвета, размера крыльев.

«УКРЫТИЕ»: ДЕНЬГИ СОБЕРЕМ В КИЕВЕ
Строительство нового саркофага над ЧАЭС стало одним из главных долгостроев страны. Финансировать его должны были за счет международной помощи, но в начале 2000-х она прекратилась из-за того, что ряд траншей исчез в неизвестном направлении. В течение пяти лет возобновить эту помощь пытался Виктор Ющенко, однако он ограничивался абстрактными призывами, на которые никто не откликался.
Виктор Янукович подошел к вопросу иначе: в апреле нынешнего года, к 25-летию аварии, он решил собрать в Киеве международную конференцию, на которой все-таки уговорить мировое сообщество скинуться на «Укрытие». По оценкам первого вице-премьера Андрея Клюева, нам нужно 870 млн евро. 150 млн готов дать Европейский банк реконструкции и развития, который, кстати, будет финансировать и проведение киевской конференции. Януковичу уже удалось заманить на нее генсека ООН Пан Ги Муна, предварительная договоренность существует с президентом Польши Брониславом Коморовским. Это лишь первые ласточки списка, над которым усиленно работает МИД.