Судьба

Говорят, в Грузии есть поверье, будто бы первое, что видит душа, попадая на Небо, это –
толстая книга, в которой на каждой странице записан каждый день, прожитый душой. И
душе разрешается вырвать из книги любые страницы, которых она стыдится….
***
Мы сидели в баре. Не в том, где почтенная публика пьет вечерний мартини и говорит о
высоких материях, а в настоящем. Тут собирались настоящие люди: сталкеры. Те, кому не
важен внешний лоск. Те, кому не надо доказывать, что ты крут, как вареные яйца. Те, кому
плевать на грязные стены, прокуренный потолок и коптилки вместо ламп на замызганных
столах. Сталкеры… Мы такие разные и, одновременно, одинаковые. Мы все тут, на
Проклятой Земле, что-то ищем. И, хотя все мы говорим, что ищем богатства, - это неправда.
Мы все ищем судьбу. Кто-то, чтобы переписать, кто-то, чтобы забыть, кто-то, чтобы начать
заново.
- А где ты это видел? – я посмотрел на Рендла, только что закончившего свой невеселый
рассказ.
Перед нами стояла почти пустая бутылка сивухи, которую бармен гордо именовал «водка».
Несмотря на то, что пили мы вдвоем, стаканов было три. Один, налитый до половины,
говорил знающему человеку: тут вспоминают ушедших. Сталкеры, кроме всего, отличаются
еще и тем, что блюдут негласные правила приличия: к нам никто не подсел, никто не
спросил, кого мы провожаем.
Рендл часа два как вернулся из рейда, где потерял двух товарищей и сам уцелел лишь чудом.
Чудо... В Зоне всегда есть место чуду. Успел от мутанта или пули мародера убежать – чудо.
Нашел жирный хабар – чудо. Вернулся из ходки целым и невредимым, потеряв всех
товарищей – расчудесное чудо.
Группа Рендла возвращалась от Рыжего леса и на подходе к холмам Янтаря столкнулась с
отрядом «Наемников». В завязавшейся перестрелке погиб Спаун – один из тройки сталкеров.
Быстро и глупо. Только руками взмахнул, когда пуля между лопаток попала. Тоже – судьба.
Говорили ему перед ходкой, чтобы броник надел, так нет же, только руками отмахнулся –
жарко, мол.
Рендл и Моня начали отступать в сторону старой деревни. Но до спасительных развалин
ходокам добраться было не суждено: возле дороги, которая тянулась от деревни к Мертвому
городу, «Наемники» прижали ходоков к болоту и принялись методично расстреливать.
Сталкеры отбивались по мере сил. Вскоре и Моню ранило: пуля «Наемников» прошла точно
над кромкой бронежилета. Шея навылет… Отплевываясь красной густой пеной, Моня
прохрипел: «Отходи», - и потянулся к подсумку на правом боку. Рендл знал: там напарник
хранит «счастливую» гранату. Так, по крайней мере, сам Моня говорил. Когда его
спрашивали, почему граната «счастливая», сталкер обязательно доставал «Эфку» из того
подсумка, любовно гладил ее ребристый бок и задумчиво усмехался в усы. И все понимали –
граната и в самом деле «счастливая».
«Эфка», действительно, оказалась счастливой, но не для Мони.
Рендл крепко сжал руку напарника и прошептал: «Спасибо, брат! Я отдам хабаром!». Потом
сталкер пополз через слякоть болота, оставив за собой захлебывающегося кровью Моню. Все
еще невредимый сталкер уже успел отползти на приличное расстояние, когда раздался взрыв.
Рендл так и не понял: то ли «Наемники» подошли близко, то ли Моня просто разжал пальцы,
найдя свою судьбу…
Рендл пополз дальше, проклиная Зону, отнимающую друзей, себя, пришедшего сюда, и
людей, стреляющих в людей. А, еще, он мечтал о том, чтобы время можно было повернуть
вспять, чтобы была возможность все изменить, переписать набело.
Переписывать историю не дано никому. Рендл особенно остро почувствовал это, когда его
опять начали догонять «Наемники». Спасение было совсем рядом – сразу за болотом
начинались старые коммуникационные туннели, где можно было, с разумной долей риска,
спрятаться. Конечно, в туннелях водились мутанты, но, при определенной сноровке, встречи
с ними избежать вполне реально. «Наемники» в туннели не сунутся – риск велик, а для
Рендла это был шанс. Пусть крохотный, но шанс.
Сталкер вскочил и, что было сил, побежал в сторону убежища. «Наемники» его заметили, но
преследовать не стали, поняв, что не успеют перехватить дичь до туннелей. А вот патронов
на убегающего они не пожалели. Только чудом Рендл добрался до входа целым и
невредимым. И, опять-таки чудом, невредимым выбрался на поверхность, не встретив на
пути препятствий. Лишь в одной из комнат сталкер увидел нечто, напугавшее его.
Как сам Рендл говорил, вроде бы ничего страшного: комната, а в ней – артефакт. Небольшой
угольно-черный камень лежал на полу и светился. Вы спросите, как черный камень мог
светиться? В обычном мире, конечно, не мог, но тут же Зона, в конце концов! Здесь
ежесекундно происходит то, что за Периметром невозможно. Камень наполнял комнату
ровным серебристым светом, от которого шло нечто чарующее, успокаивающее,
завораживающее… Аномалии, породившей артефакт, рядом не было, что показалось Рендлу
странным. Не ходить бы ему внутрь, пройти мимо! Но, нет, любопытство пересилило
осторожность, и сталкер приблизился к камню.
Что случилось дальше, Рендл не сказал, отделавшись словами «я видел то, что хочу забыть».
На этом, собственно, рассказ и завершился.
- Так где, говоришь, это видел? – повторил я вопрос. – Дорогу покажешь? Добычу поровну.
Рендл уставился на меня немигающим взглядом, полным ужаса. По его глазам было видно,
что за весь хабар Зоны он больше не сунется в ту комнату.
- Ты что, Декс? Я туда ни ногой! – подтвердил сталкер мои предположения. – Никогда!
- Ладно, - кивнул я. – Покажи на карте, сам схожу. Четверть добычи – твоя.
- Декс, даже не вздумай! – Рендл быстро-быстро, как-то даже истерично, замотал головой. –
Не вздумай, говорю! Сгинешь!
Слышать такое от обычно спокойного и сдержанного Рендла было странно. Тем более
странно было видеть страх, который владел им. Сталкера даже кровососом испугать сложно
было, а тут… Что-то непонятное. И это еще больше подогревало мой интерес. А Рендл…
Сломался Рендл… Не поможешь тут ничем…Жаль…
- Ну, ладно, - поднимаясь, подвел я черту под нашим разговором. – Пойду, покемарю. А
завтра утречком, по туману, до Агропрома прогуляюсь. Надумаешь, присоединяйся. Буду
рад! Давай, не кисни! Образуется все. – я хлопнул сталкера по плечу и направился к выходу,
оставив товарища в глубокой задумчивости.
Попахивающий матрац на полу - вот, в общем-то, и все удобства, которые были тут
доступны. Но, поспав под дождем на мокрой глине, или простояв ночь по пояс в болоте,
поневоле начнешь ценить даже минимальный комфорт. Тем более, когда и в караул идти не
надо – охрана бара была надежной. С массированной атакой, конечно, ребята не справятся,
но тревогу, случись что, поднимут обязательно.
Я, не снимая комбинезона, растянулся на матраце, закинул руки за голову и закрыл глаза.
Благодать!
***
- Ну и уходи! – девушка гордо тряхнула волосами и, блеснув овальными очками в свете
фонарей, отвернулась от стоящего рядом парня. – Уходи, раз так!
- И уйду! – в голосе молодого человека послышались нотки обиды. – Уйду, и ты меня больше
не увидишь!
- Уходи! – повторила девушка. – Уходи! Уходи! Уходи! Ненавижу тебя!
- Уйду! – теперь в голосе ее собеседника прорезалась обида.
- Уходи! – девушка повернулась к парню и зло посмотрела на него. – Уходи! Видеть тебя не
могу! Ты мне противен!
- Дура!
- Сам дурак! – выкрикнула девушка и бросилась через пустырь к подъезду многоэтажки.
Парень же развернулся и с какой-то мрачной решимостью зашагал в противоположную
сторону, печатая шаг, словно шел по плацу.
Отчаянный крик подруги и злобный собачий рык заставил его обернуться.
Через пустырь к девушке несся, мощно отталкиваясь лапами, стаффордшир. А она стояла,
оцепенев от ужаса, и даже не пыталась бежать или как-то защищаться. Окрик хозяина
сбесившейся собаки поплыл над вечерним пустырем вместе с голосом девушки, смешиваясь
в какой-то будоражащий душу коктейль.
- Женька…! – закричал парень и бросился к подруге. Помочь! Спасти! Подставить себя под
укус!
Собака успела первой… Рык зверя… Последний отчаянный крик жертвы… И кровь, кровь
везде…
Парень подбежал к несчастной девушке, терзаемой стаффом, одновременно с владельцем
собаки. Хозяин убийцы – полный мужик с пепельно-бледным даже в желтоватом свете
фонарей лицом – схватил беснующегося зверя за ошейник и оторвал от добычи. Парень упал
на колени перед подругой.
- Нет, Женя, нет! – шептал он и руками попытался зажать кровь, струями бьющую из
разодранного в клочья горла.
Но все это было уже бесполезно: взгляд любимой, устремленный в его глаза, медленно
угасал…
***
Я проснулся в холодном поту. Вокруг стояла непроглядная ночь, густая и липкая, как старые
чернила. Даже костры в ангаре, приспособленном под ночлежку для таких же ходоков, как я,
не горели.
Сон! Этот сон! Он заставил меня вновь вспомнить все то, что, как думалось, я давно забыл.
Вернее, старательно пытался забыть. Казалось, что мне это удалось. Нет, Зона тебя дери, не
удалось! Рендл, мать твою! Нарассказывал мне всякой чуши!
Я, сел на матраце, вытер ладонью мокрое лицо и потянулся за сигаретами. Руки предательски
дрожали, когда я прикуривал.
Табак немного успокоил меня. Я потряс головой, чтобы отогнать навязчивое видение
умирающей девушки, и тут мое внимание привлек какой-то шум, доносившийся из соседнего
здания. Поняв, что заснуть все равно не удастся, я поднял с пола рюкзак и автомат. Пойду,
посмотрю, что там происходит.
В небольшом кирпичном строении – бывшей подстанции – было людно. Несмотря на
непроглядную тьму вокруг, внутри домика света хватало с избытком – почти у всех
собравшихся горели налобные фонари. Сталкеры стояли, плотным кругом обступив что-то в
центре помещения. Я протолкался сквозь ряды и увидел Рендла, лежащего на полу в лужице
крови. Он уже умер, тут двух мнений не существовало: голова сталкера была прострелена.
От увиденного у меня мороз пробежал по спине. Рендл! Ну как же так?! Ну как такое
случилось?! Почему, уцелев в рейде, где по всем законам выжить невозможно, ты тут погиб?!
Что же за судьба у тебя такая глупая?!
- Кто его? - хриплым голосом спросил я соседа справа.
- Сам, - ответил мне стоящий рядом сталкер и взглядом указал на пистолет, зажатый в руке
Рендла.
- Расступитесь, расступитесь! – голос бармена, донесшийся сзади, заставил собравшихся
посторониться. – Чего столпились?
Хозяин заведения прошел в круг, присел возле самоубийцы и попросил подсветить. Тут же
зажглось еще несколько фонарей. Бармен неторопливо и вдумчиво оглядел лежащее тело.
Внимание «следователя» привлекла рука сталкера. Не та, в которой был пистолет, а другая. В
кулаке самоубийца сжимал какую-то бумагу. Бармен осторожно потянул за ее уголок, боясь
порвать возможную улику, вытащил из пальцев Рендла самодельный конверт и принялся
внимательно осматривать находку. В доме воцарилась гробовая тишина.
- Тут написано что-то, - через некоторое время произнес бармен. – Вот… Написано…
«Дексу». Декс, это тебе! – бармен протянул мне письмо. – Читай давай, может, там
интересное что есть.
Головы окружающих разом повернулись в мою сторону. Я развернул протянутый мне
конверт, согнутый из коричневой оберточной бумаги. В нем ничего не оказалось. Только на
внутренней стороне схематично был набросан план каких-то катакомб. Одна из комнат была
помечена крестиком, а рядом стояла приписка: «Судьбу изменить можно, если хватит сил». Я
скомкал бумагу.
- Что там? – спросил бармен.
- Завещание. –ответил я и вышел из дома. Странно, но никто не пошел следом… А утром, по
туману, я отправился в рейд.
***
Вот и комната, отмеченная на плане, оставленным мне Рендлом. А вот и тот артефакт. Он все
так же лежит на полу, освещая комнату призрачным серебристым светом. Только камень не
черный, как антрацит. Нет, он зеленый, словно нефрит. Я протянул руку к артефакту.
Изменить – можно, а вот хватит ли сил?
***
- Ну и уходи! – девушка гордо тряхнула волосами и, блеснув овальными очками в свете
фонарей, отвернулась от стоящего рядом парня. – Уходи, раз так!
- И уйду! – в голосе молодого человека послышались нотки обиды. – Уйду, и ты меня больше
не увидишь!
- Уходи! – повторила девушка. – Уходи! Уходи! Уходи! Ненавижу тебя!
- Уйду! – теперь в голосе ее собеседника прорезалась обида.
- Уходи! – девушка повернулась к парню и зло посмотрела на него. – Уходи! Видеть тебя не
могу! Ты мне противен!
- Дура!
- Сам дурак! – выкрикнула девушка и бросилась через пустырь к подъезду многоэтажки.
Парень же, развернулся и с какой-то мрачной решимостью зашагал в противоположную
сторону, печатая шаг, словно шел по плацу.
Отчаянный крик подруги и злобный собачий рык заставил его обернуться.
Через пустырь к девушке несся, мощно отталкиваясь лапами, стаффордшир. А она стояла,
оцепенев от ужаса, и даже не пыталась бежать или как-то защищаться. Окрик хозяина
сбесившейся собаки поплыл над вечерним пустырем вместе с голосом девушки, смешиваясь
в какой-то будоражащий душу коктейль.
- Женька…! – закричал парень и бросился к подруге. Помочь! Спасти! Подставить себя под
укус!
Собака успела первой… Рык зверя… Последний отчаянный крик жертвы… Выстрел…
Кровь, кровь везде…
Парень подбежал к девушке одновременно с владельцем собаки. Хозяин пса – полный мужик
с пепельно-бледным даже в желтоватом свете фонарей лицом – упал на колене возле
бьющейся в агонии собаки, которой выстрелом разорвало грудь.
Парень не обратил на это внимания. Его не заботило происходящее вокруг. Он обнял
девушку, и, пока та всхлипывала у него на плече, приговаривал:
- Женька, я чуть не потерял тебя…
Если бы вновь обретшие друг друга влюбленные взглянули в сторону палисадника, то
увидели, как в тени деревьев медленно истаивает, превращаясь в туман, фигура человека. А
если бы они присмотрелись, то обратили бы внимание на странный наряд человека и его
совсем неуместную в городе штурмовую винтовку. Но влюбленные не смотрели по сторонам.
И человек, счастливо улыбаясь, растворился в вечернем воздухе.