Чада атомного века

Спит мертвый город, улицы молчат,
Но тишина порой обманчивой бывает.
Не говорят, утробно лишь рычат,
Неистово, бесстрашно нападают.

Им наплевать, что в эту злую ночь
Ты средь высоток, путник, заблудился,
И небеса просил отчаянно помочь,
Но им начхать, каким Богам молился.

Не жди улыбки – хищный лишь оскал.
Осталось ль в них хоть доля человека?
Ты сострадание во взгляде их искал,
В пропащих чадах атомного века.

Смертельный страх сковал твое нутро
Сухой щелчок, обойма опустела.
Как только поутру станет светло,
Найдут останки сталкерского тела.

Ну а пока твой полный боли крик
Разбудит спящий почерневший город.
И солнца не увидишь боле блик.
Обитель твой – лишь тьма и вечный холод.