Salem. Часть III. Голод.

Образы, странные, размытые, полузабытые маски из прошлого, такого древнего, что я успела его забыть. И силуэты, мелькающие в зыбкой дымки памяти, всплывающие из глубин, чтобы вернуться обратно в таинственную синеву. Я спала. Спала и видела сны, или это были игры моего подсознания?
Незнакомый мужчина, хотя нет, я точно когда-то давно его знала, но успела забыть, отвесил мне оплеуху, громко ругаясь, но слов я не могла разобрать, только общий недовольный тон и шум, как в сломанных динамиках, громкость есть, звук есть, а что говорят не понятно. Но когда я попыталась разобрать хоть одно слово, но единственное, что удалось расшифровать, это "шлюха". За что и почему он так назвал меня я не могла сообразить, но слово это причинило острую боль, боль от которой я проснулась.
Резко открыв глаза, я несколько секунд наблюдала плывущие по небу воздушные замки облаков, окрашенных в янтарно-золотистый цвет лучами восходящего солнца.
Каркнула ворона. Громко так. Тревожно. И тут до меня дошло...В общем по всем правилам "накатило". Я выжила, и не только выжила, но и исцелила себя. Ребра, руки и ноги больше не болели, даже на лице не осталось и следа. Ни шрама, ни куса, ничего. А главное - Я жива! Я могу мыслить, думать, ощущать...никакого намека на то, что я зомби.
И от этих всех мыслей, об ужасах подземного плена, о пережитом спасении, уже по счету втором, я начала смеяться. Радость, яркими искрящимися звездочками вспыхивала внутри меня, разгораясь в большое сокрушительное пламя. Но вместе с радостью тут же пришли слезы. И вот уже минут пятнадцать, я, как безумная каталась по дну ямы, одновременно смеясь и плача. И как долго могло продлиться такое состояние мне было не ведомо. Наверно, истерика длилась чуть больше часа, пока голодные спазмы моего желудка не поставили мозги на место.
С едой в Зоне всегда было нелегко, и не только потому, что львиная часть растений и мутантов были не съедобными, но и потому, что сами являлись падучими на человеческое мясо. А значит, мне ничего не оставалось, как вернуться к самому худшему в инстинкте самосохранения - каннибализму.
Искать будущего "барашка" возле Кордона не имело смысла, сталкеры забредали сюда очень редко, а военные сами могли из кого угодно "барашка" сделать, при чем не с гастрономическими целями.
Выйдя из укрытия тем же путем, которым я в него попала (сиречь, проползла между двумя трамплинами по очень узкой тропинке, и будь я во вменяемом состоянии ни за что сюда бы не полезла). Благо с зажившими руками и ногами сделать это оказалось намного проще, чем при первом "штурме бастиона".
Кусты, деревья, деревья, редкие скопления травы. Я кралась между широколиственными насаждениями, помня об осторожности. Крапчатка, если она встретилась однажды, могла встретиться еще раз. И тогда делать повторную ставку на свое выживание я точно не стану.
Тихо и мягко переступая через подозрительные участки под ногами, я вышла к дороге, точнее это раньше она была дорогой, хорошей заасфальтированной проезжей частью для любителей загородных поездок и дачников-грибников. Но сейчас, под воздействием всех стихий, служащих Зоне, а так же многочисленных пулеметных очередей, превратилась в вспаханный, изрытый кусками асфальт вперемешку с глиной , утрамбованный в две колеи, проезжающими тут БТР. Быстро скрывшись возле одного из деревьев, так чтобы с "дороги" меня не было видно, я огляделась по сторонам и прислушалась хоть к каким-нибудь настораживающим звукам. Но знаков предвещающих опасность не было, как и человечков цвета "хаки". Очень хорошо. Путь на юг был свободен. А там уж можно поживиться и мясом, и припасами и всем остальным.
Последний раз посмотрев на свое временное укрытие, я только сейчас увидела подарки Зоны, но возвращаться за ними не было никакой необходимости, да и желания. Так вот почему я проснулась, наверняка одна из этих штуковин, кем-то нарочно кинутая, при падении ударила меня по лицу, но видимо не сильно и с незначительными повреждениями. Что ж, может кому-то из местных жителей этот маленький тайник пригодиться больше?
А я насвистывая тихую мелодию, направилась вдоль колеи, ощущая как вровень моим шагам бьется мое сердце, и сердце всей Зоны.
Я шла по искалеченной колеи – дороги весело насвистывая зажигательную мелодию, в стародавние времена услышанную в баре Монолита. Исполнителю, правда, повезло чуть меньше, чем слушателям, так как после прощального последнего куплета ему прострелили голову. Подобного рода развлечения моими собратьями устраивались редко, но если устраивались, то всегда принимали настолько будоражащий воображение вид, что любой грешник умер бы на месте от зависти.
Грех…эта небольшая разрозненная группировка, в которой мне пришлось прожить около двух месяцев могла бы составить хорошую конкуренцию поклонникам моего Отца, если бы не была такой…чрезмерно чокнутой. Хах! Несколько пылинок поднявшись с асфальта, закружились в странном хороводе прямо перед моим носом, я застыла как вкопанная, наблюдая их танец, как покорный зритель, наблюдает гипнотические движения змеи, прежде чем та проглотит свою жертву.
Мухобойка. Аномалия, которую нельзя увидеть ни глазами, ни детектором. Единственный способ выяснить ее наличие, это кинуть в нее какой-нибудь мусор, болт, камешек, веточку. Но я делать этого не стала. Во – первых, активированная мухобойка, даже не очень больших размеров, как та, что сейчас образовалась тут, наверно, после последнего выброса, издает столько шума, что никакая сигнализация и сирена с ней не сравниться, и вполне можно предположить, что военсталы, особенно те, что в рейде наверняка захотят проверить территорию, пусть и в дали от родимого блокпоста. Во – вторых, даже сактивируй я аномалию, определить ее границы таким образом не получиться. Ведь, среагирует только центральная часть, а края так и останутся невидимой границей.
Проблема? Абсолютная, приплюсованная к тем, что у меня уже были, а пустой желудок своим ворчанием напомнил мне о них очень своевременно. Девушке без снаряжения и толковой защиты, представляющей из себя далеко не терминатора по физическим характеристикам безусловно уже как несколько часов положено тихо и скромно лежать трупом в какой-нибудь рытвине или канаве, чтобы послужить источником пищи для местного зверья, или же еще лучше, оказаться растерзанной, да вот, хотя бы этой аномалией!
Никогда не суди о человеке по его внешнему виду. Мне не раз приходилось наблюдать как закованные в экзоскелеты брони-танки, вооруженные до зубов, гибли в элементарных аномальных полях, или от рук невидимых убийц из греха, успевающих нашпиговать слабо защищенные места врагов ядовитыми дротиками, раньше, чем те соображали, что происходит. Не обладая какой бы то ни было амуницией или оружием, у меня было безоговорочное преимущество к выживанию на радиоактивной земле. И преимущество это заключалось во всем, что меня окружало.
Подобрав горсть песка, я сдула его с ладони в сторону мухобойки, наблюдая за поведением частиц в воздухе, которые должны были либо упасть обратно на асфальт, повинуясь закону тяготения, или подхваченные ветром, сделать тоже самое только чуть дальше от моих ног. Но ничего подобного не произошло, частицы как висели в воздухе, так и остались там, присоединившись к своим танцующим товаркам. И теперь уже две пылевые спиральки крутились возле меня. Я усмехнулась, повторив манипуляцию с пылью и песком, отойдя на несколько шагов в бок, огибая аномалию по дуге. Снова тот же результат. Нехитрые действия пришлось повторять до тех пор, пока край мухобойки с моей стороны не был украшен пылевыми завихрениями с интервалами в пару – тройку шагов. Эти отметины будут хорошо видны до тех пор пока аномалия не разрядиться. Еще одно движение, очередная порция покинула мою руку, чтобы приземлиться аккуратно в нескольких сантиметрах от меня. Я с облегчением вздохнула, мысленно поблагодарив Зону, за то, что ни один из мутантов или вояк в этот момент не забрел сюда по мою душу, и уже без всяких опасений обошла аномалию отмеченной стороной, но все-таки с некоторой периодичностью проверяя тропу таким способом. Кстати еще более надежным, чем бросание гаек, болтов и другого мусора.
Но везение на этом было исчерпано. Стоило мне только перейти по другую сторону мухобойки, как в нескольких сотнях метров послышалась стрельба, и грубая сталкерская ругань. Живот заурчал с удвоенной громкостью, заявляя о своих правах на кормежку.
Но прежде чем искать продовольствие необходимо было сделать хоть какое-то оружие по его поимке. И если кто-нибудь решит, что я успела пожалеть об оставленном в кольце аномалий автомате, то этот человек, либо еще не понял кто я, либо он очень мало знает о жизни в Зоне. Не доверяй чужому оружию, которое неизвестно как попадает к тебе в руки. Вдруг автомат заклинит в самый неподходящий момент? Что тогда? Гадать по такому поводу мне лично очень не хотелось. Но без хорошего оружия нельзя и помыслить об охоте. Даже на новичков в изобилии поставляемых Большой Землей Зоне.
Не знаешь где и что искать остановись, осмотрись, приглядись, принюхайся, прислушайся, и все будет, все найдешь. Что собственно я и сделала. Остановилась, спрятавшись за полуразрушенной постройкой некогда служившей не то фургоном, не то вагоном, при чем товарным. Тут же определила по дымным спиралям три основных лагеря, где скапливались человеки. Первый – деревня новичков, самый ближайший из всех. Пристанище Сидоровича, мне туда путь был заказан напрочь, уж слишком запоминающееся лицо было вывешено во всех новостных сводках, когда меня пытались изловить спецслужбы и Долг. С такой табличкой, повешенной мне на спину, лучше держаться от группировок, да и вообще от всех человечков как можно дальше, если они живые, и могут стрелять. Второй судя по всему принадлежал обосновавшимся на АТП мародерам, о чем свидетельствовали не раз подтвержденные дошедшие до меня слухи. Почему сталкеры до сих пор их не выбили с насиженного места мне было не понятно. А третий оставался загадкой, так как, был самым дальним и располагался возле железнодорожного моста, и кто мог обосноваться в единственном проходе на Свалку мне было не ведомо. Но грустить по такому поводу я не собиралась уж точно.
Теперь, когда с локализациями основного скопления людей я определилась, нужно было заняться поиском камня или даже камней, но найти требуемое, оказалось не так уж и просто. Щебень, известка, куски глины, даже гильзы от патронов и сами пули валялись в округе в избытке, попалось несколько кирпичей, но камней все не было. Утренние часы уже сменялись полуденными, несколько стай слепых собак проносилось с визгом и лаем мимо меня. Ну да, рассказывать о своем купании в местной луже я не собираюсь, тем более лужа эта представляла из себя помесь грязи, радиоактивной воды, и кое-чего похуже, так что амбре, которое витало вокруг моих телес могло заставить стошнить даже самые стойкие вестибулярные аппараты, но зато разносимое зловоние было отличной маскировкой от большинства обитающих тут мутантов, ориентирующихся больше на слух и запах, чем на зрение.
В поисках камней, я старалась держаться как можно ближе к окраинам Кордона, куда сталкеры старались не заходить без острой надобности, но все равно старалась ступать как можно бесшумней, лишняя предосторожность не повредит. Зато, после часа бесцельного плутания по лесу, мне удалось таки откопать требуемые камни, и сверх того, ветку железодуба, сорванную либо Выбросом, либо рванувшей на последок аномалии. В любом случае, при должной обработке из этих подручных материалов могло получиться неплохое копье. Осталось лишь найти студень и жарку.
Но за этим на Кордоне дело не стало, тем более к студню и жарке я нашла еще и кучу разномастных трамплинов и каруселей, расположившихся возле четырех или пяти состыкованных между собой вагончиков, некогда служивших для жилых целей строителям. Кучи кирпичного мусора, цемента и бетонных арматур вокруг это только подтверждало.
Первым делом, я кинула в студень камни, на длительную обработку, которая требовалась, времени не было, поэтому процесс извлечения железной руды из них пришлось ускорить добавив к студню пару листьев Лапотника и несколько корней Семиглава. Оба вида растений произрастали в окрестностях аномалий и добыть их не представляло труда. Студень вскипел, а происходящие в нем и камнях химические реакции благодаря таким простым катализаторам ускорились десятикратно, и уже через пятнадцать минут, я вынимала посредством железодуба, чья кора и древесина была неподвластны кислоте, камни назад. Обычные, коричневые в крапинку булыжники, сейчас стали расплавленной черной бесформенной массой. Я улыбнулась, первый этап обработки будущего орудия убийства был пройден. Следующим, я кинула эту груду в жарку, несколько секунд воздействия пламени в 1000 градусов закалили руду, сплавив в единое целое намертво, затем тем же железодубом я извлекла уже сплавленный кусок бесформенной руды, чтобы снова кинуть его в студень, а потом опять в жарку. И так несколько раз, пока все содержащееся в них железо не пропиталось силой и энергией двух аномалий. И только после этого, запулила полученный результат моих трудов в Давилку. Эта аномалия по типу пресса сдавливала все, что в нее попадало, тоже произошло и с бесформенной рудой, которая после такой нехитрой обработки получила форму овала с острыми как бритва гранями, и невероятной прочностью, способной пробить даже бронежилет военного. Примотав своего рода наконечник к ветке железодуба оставшимися у меня стеблями Семиглава, проверив копье на прочность пару раз тыкнув в ствол ближайшей березоели, и убедившись как легко копье пронзает его, я отправилась на охоту.
Голод лучший лекарь для любого мозга, даже самого замусоренного всяким этическим хламом. Какая тебе разница, что ты ешь, если это вкусно, полезно и благотворно сказывается на организме? И что, если раньше поданное на твой обеденный стол самой судьбой мясо раньше разговаривало, и даже совершало какие-то поступки, пыжась достичь недосягаемое? Совесть и высокие моральные чувства спят, когда говорит инстинкт выживания. То самое звериное чутье, которое в человеке со временем притупилось, а покрывшись налетом культуры и цивилизации приняло извращенный характер. Теперь «пожирание своего собрата» выглядело весьма респектабельным образом, когда один бросал умирать второго в гнилых непроходимых топях Зоны, чтобы забрать весь хабар, но лишенный поддержки напарника, сам становился жертвой мародеров. Чем не каннибализм, хоть и отравленный маской цивилизованного варварства?
Я не размышляла над тем, какое грехопадение совершаю, мой урчащий желудок и скрученные от суточного голода кишки, не позволяли забивать извилины подобными мыслями.
Я почти превратилась в зверя, мутанта, хищника, принимайте как хотите, скользящего в тени между деревьями и заброшенными постройками, подобравшись к южной части моста, так близко, что были видны яркие вспышки сине-серых разрядов, залегшей в туннеле электры.
Тут чаще всего и бродили одиночки в поисках артефактов или чтобы пострелять в кабанов, тушканчиков или псевдоплотей, иногда им везло набрести на стаю слепых псов, возглавляемую псевдособакой. Их шкуры и хвосты очень хорошо ценились среди знатоков, особенно если товар не был попорчен беспорядочной пальбой. Быть охотником на мутантов – редкая специализация, и я знала о существовании троих выходцев из сталкерской братии, промышлявших подобной работой.
Я же сейчас скорее была охотником до человеков. Мутанты меня интересовали мало, учитывая купание в луже. Стаду из трех кабанов, как и пяти прохлаждающимся возле элеватора псевдоплотям было на меня плевать. Зато, идущие по дороге с АТП парочка мародеров явно не рассчитывала нарваться на этот подарочек Зоны. Или скорее всего их беспечность оказалась для обоих смертельной. Если выстрелами им и удалось прогнать стадо плотей, то кабаны были не из трусливых особей. Как только первые пистолетные пули, а другими эти идиоты еще не разжились, коснулись непробиваемых черепов, впавшие в бешенство мутанты втроем задрали первого, а второго погнали через дорогу как раз в мою сторону.
Подняв свое орудие для броска, я прицелилась в бегущего, ожидая когда кабанам надоест за ним гнаться. Что и произошло, стоило одетому в черную куртку беглецу пересечь заросли около полуразвалившегося сарая, двое мычащих, рычащих преследователей бросили это скучное занятие, вернувшись на свою территорию. А я уличив нужный момент, прицелилась для броска, и метким попаданием сбила двуногий обед с ног, тот выругался, упал, но серьезных ран не получил, я бросилась к нему. Прежде чем жертва успела подняться, запрыгнула на нее, поднимая оружие с земли лежащее рядом, и одним точным ударом пробила его грудную клетку вместе с сердцем. Пять секунд он удивленно еще смотрел на меня, пока в его глазах медленно гасла жизнь, а затем рухнул на примятую траву, уже мертвый. Если бы я была представителем африканского племени людоедов обязательно издала победоносный клич. Но тут не Африка, да и победы особо никакой не было.
Просто я добыла для себя еду. Но стоило мне заняться свежеванием туши, в нескольких метрах за спиной от меня послышалось рычание трех псовых глоток. Я обернулась, очень медленно стараясь не делать лишних движений, чтобы не спровоцировать мутантов на нападение.
Три слепых пса, по виду, совсем молодых щенка, стояли полукольцом, буквально в одном прыжке от меня. Теперь мне приходилось расплачиваться уже за свою самонадеянность. Видимо псы были слишком молоды и только недавно покинули стаю, или же…комок подкатил к горлу, когда я вспомнила раздающиеся с этой стороны утренние выстрелы. У них уже не было стаи. Взрослая, успевшая обучиться у своей матери слепая собака знала, что делать в такой ситуации, а этим полугодовалым щенкам учиться жизни было уже не у кого. Проклятые двуногие…
Ой, мои мысли занесло слишком далеко от реальных перспектив. Какими бы молодыми не были щенки, их зубы и когти представляли из себя достаточный повод для волнения.
*Тихо, все хорошо, я друг* - послала я мысленный образ этим существам с сильно развитой интуицией и телепатией.
Щенки зарычали, припав уродливыми мордами к дерну, выражая тем самым свою покорность. Я усмехнулась, они признали во мне своего вожака. По крайней мере на эти несколько мгновений.
С дороги послышались голоса военных, к ним присоединились еще чьи-то, а затем несколько автоматных очередей пресекли конфликт в корне. Нужно было уходить отсюда в укрытие.
Вспомнив про вагончики с аномалиями, я мысленно приказала щенкам следовать за собой.
Хотя тащить такое достаточно жилистое тело и было трудным занятием, но благо, тащить его пришлось не так далеко, как мне представлялось изначально. Вскоре показались первые аномальные завихрения возле несостоявшейся стройки, а следом за ними и вагончики.
Дотащив тушу возле своего нового места жительства, я занялась его разделкой. Сначала избавила труп от одежды, потом отвязав наконечник копья от ветви, принялась наносить аккуратные надрезы вокруг крупных суставов, после чего, срезав с него кожу, добралась до мышц и сухожилий.
Мои щенки заскулили, почувствовав знакомый с детства запах крови и еды. Не долго думая, перерезав сухожилия и связки в правом плечевом суставе, я ловким приемом анатома отделила руку от туловища и кинула этот кусок мяса и костей питомцам. Те радостно взвизгнув поймали свою долю в воздухе, не дав ей упасть, и все оставшееся время разделки человечины я только и слышала их чавканье, да клацанье челюстей.
- У ненасытные утробы, - пожурила я их в слух, наблюдая за тем, как они расправившись с рукой принялись за ливер.
А я тем временем поджаривала на жарке посредством все той же ветки железодуба аппетитно сочащиеся мясные вырезки. И хоть «барашек» нам попался жилистый, и худой, но мяса хватило на всех. Весь фокус приготовления еды в жарке, это во время убрать ее из аномалии. Так что, за считанные минуты я умудрилась приготовить десять сочных кусков отбивных из человеченки, которые с большим аппетитом и проглотила один за другим, смакуя четвертый по счету. Остальные шесть нужно было как-то законсервировать, чтобы не испортились в суровых климатических условиях, но эту проблему мне еще предстояло решить.
Слишком сильно захотелось спать, и забравшись в пустой вагончик стоявший вне аномального поля я уснула, а рядом со мной примостилось трое наевшихся белоснежных, дрожащих комка.
Теперь, когда я решила проблему добычи еды, нужно было решить проблему с инвентарем и найти способ добраться до Монолита, и при этом не умереть. С такими невеселыми мыслями я провалилась в тревожный сон.