Рассказы у костра. Юра проспорил

– Что, хлопцы, заскучали? Ну ничего, я вам сейчас расскажу про то, как мне однажды повезло, и, как я чуть не умер.
Вот как вы думаете, может ли быть такое, что тебе одновременно чертовски повезло, и ты вляпался по самые уши? К примеру: выиграл джекпот в лотерее и тем же днем узнал, что у тебя в голове опухоль размером с кулак…неоперабельная… Или ты втюрился в сногсшибательную дамочку, в такую… ну, ты знаешь – и глаза, и интеллект, и фигура… а она оказалась трансвеститом, и самое обидное, что у нее больше чем у тебя! В Мире за Периметром вероятность стечения таких обстоятельств, конечно, существует, но она настолько несущественна, что можно считать ее банальной выдумкой любителей «почесать языки». В Зоне же подобные игры судьбы встречаются сплошь и рядом. Я вот так и не разобрался: повезло мне тогда, или нет.
В тот год март выдался скупым и мерзким. Скупым – потому что больше дюжины дней не было Выбросов, а, следовательно, не было и нового хабара. А мерзким же потому что не было тепла, способного растопить снега, завалившего припятские просторы. И сколько там этого хабара лежит – одному Диме Шухову ведомо.
Грязно-серая каша противно хлюпает под ногами. Порывистый ветер то и дело пытается забраться под куртку, и, сколько ее не натягивай, не оправляй, все равно найдет щель и лизнет либо в шею, либо в поясницу. На экране ПДА ни одной живой души, но затылком все равно ощущается чей-то тяжелый пристальный взгляд.
Припять. Это она хмуро провожает меня пустыми глазницами окон. Хотя, может в темноте какой-нибудь квартиры и застыл у оконного проема сталкер-«кукушка» с Гауссом в руках. Разглядывает меня сейчас в оптику, выбирает где проковырять непредусмотренную природой дырку. Бр-р… Лучше не думать о плохом, а то случится.
Я шел в тени, под самыми стенами пятиэтажек, что выстроились вдоль улицы Курчатова. Снега здесь по щиколотку, он и не думал таять. Только по мне – лучше терпеть сырость в берцах и быть под прикрытием кустов, чем внезапно оказаться на виду у патруля монолитовцев. Вон сколько следов на дороге. А мне еще далеко. Надо дойти до пересечения Курчатова с проспектом Ленина, вон оно – впереди маячит. Там дворами строго на восток, до улицы Дружбы народов, где моя заветная хрущевка, где можно передохнуть.
Вот кончается стена дома, за ней проезд во дворы. Притормозим. Удобное место для засады. Осторожно выглядываю из-за угла. Кажется, никого. Лишь где-то в глубине дворов у детского сада слышна какая-то грызня. Наверное стая слепых собак обедает. Она там давно обосновалась.
Впереди потрескивала мясорубка. Я обошел ее по дуге. Не шибко широко – они в холодное время года не такие активные. Оставив искрящую аномалию позади, я внимательно оглядел вклинивающуюся в Курчатова улицу Лазарева. Часть обзора перекрывал ржавый сугроб УАЗика с тускло горящими фарами. Готов поспорить, что место под аккумулятор пустует в нем уже не один десяток лет. Улица чиста, но высотка, что с гербом на крыше… О ней так сразу не скажешь. ПДА молчал, и это не добавляло мне уверенности. Я присел на колено и скинул с плеча АС «Вал». Прицел ПСО-1 не чета Цейсовской оптике, но позволяет разглядеть какую-нибудь неосторожную хитрую рожу, буде такая иметь здесь место.
Сквозь зубы я матерю советских архитекторов, напридумавших такие муравейники. Окна, балконы, окна, хлам на балконе, снова окна… Вон герб, а прямо под ним… Оп-па! Под символом советской власти, у самой стены сидел сталкер в драном брезентовом плаще. Низко опущенный капюшон не давал разглядеть лицо, но висящий из-под него оборванный конец шланга противогаза и шапки снега на плечах и голове говорили о многом. Приблизив сталкера в прицеле, я рассмотрел когтистые руки в истлевших перчатках и зажатую в них СВД. Надеюсь, что это не зомби…
Жму на спуск. Выстрел из «Вала» практически не слышен. Легкий щелчок затвора и тело на крыше едва заметно вздрагивает. Голова мертвого бродяги, осыпав с себя снег, падает на грудь, а у моих ног в ледке тихо шипит стрелянная гильза СП-6. Прости за беспокойство, вольный бродяга, спокойного сна!
Я прикинул, какой вид открывался сталкеру, пока его взгляд был устремлен вперед. Наблюдать за ежедневным рождением зари над Припятью – дорого стоит! Только сомневаюсь, что высохшие глаза смогли бы это по-достоинству оценить.
Закончив с осмотром шестнадцатиэтажки и не обнаружив ничего подозрительного, я вновь повесил автомат на плечо и продолжил свой путь.
До пересечения с проспектом Ленина оставалось совсем немного, когда мое внимание привлекло какое-то мерцание. В ветках корявой яблони, на другой стороне дороги, что-то было. Я пригляделся. Артефакт! Я скоро пролистал память ПДА на момент нахождения на этом месте каких-либо аномалий. Да, было указано, что месяца два назад здесь была мелкая неклассифицированная ловушка. После Выброса та рассосалась, оставив после себя артефакт. Потом был снегопад, укрывший дерево, а вместе с ним и мой будущий хабар.
Раздвинув кривые ветки разросшейся живой изгороди, я стал продираться к дороге. И тут волна адреналина ударила мне в мозг, откатила к сердцу и заставила встать дыбом на теле все не выпавшие волосы. Что-то не так!! Воздух! Его завихряло против направления ветра. Застыв на месте, я медленно повернул голову и увидел едва заметную поземку, крутящуюся справа, в двух шагах от меня. Ну вот, приплыли… Птичья карусель. Свято место пусто не бывает. Сталкеры давно заметили, что стоит одной аномалии исчезнуть, как на ее месте, или поблизости, образуется новая, и не всегда одна. А вляпаться зимой в свежую карусель – как два байта переслать. Ни листиков, ни мусора, позволяющего хоть как-то обнаружить ловушку. Да и детектор почему-то на нее не реагирует. Вот и остается: легкое ненормальное движение воздуха, да чуйка.
Осторожно делаю широкий шаг влево. Еще… Все, можно перевести дух. Пусть неподалеку и блестит глянцевой коркой спресованного льда гравиконцетрат. Его хотя бы видно. Я снимаю перчатку, стягиваю шапку-балаклаву. От головы валит пар. Подняв горсть снега, я съедаю его, второй горстью растираю лицо. Даже знать не хочу, сколько там этих летучих ренген.
Со злобы на самого себя, делаю снежок и запускаю в карусель. Та послушно перехватывает и, раскрутив, взрывает в трех метрах над землей, обдав меня мелким крошевом. Молодая еще. Убить бы может не убила, но покалечить – запросто; а там и детсадовская стая подоспела бы.
Вернув шапку на макушку, я взял из кармана болт с привязанной к нему флюоресцирующей лентой. Без замаха бросаю в сторону яблони с зависшим в ветвях артефактом. Болт тонет в сухробе на обочине, оставив на поверхности лишь кончик маркера. Ничего, просто глубокий снег. Подобрав «детектор», я вышел на дорогу. В сером месиве отчетливо видны следы колес с мощным протектором. Не ранее, как утром, здесь проезжал БТР, или что то подобное. А это значит, что аномалий впереди нет.
Ненужный более болт спрятался в карман. В руках же возникли пустой контейнер для артефактов и экранированные щипцы.
Вот он, красавец! Между пары обгоревших сучков зависло нечто, похожее на слипшуюся горсть торчащих во все стороны осколков матового зеркала. Части медленно перемещаются, меняются местами. Зеркальный Цветок. Я видел его всего лишь раз, да и то в лаборатории ученых, что неподалеку от Янова. Знакомый лаборант ни в какую не хотел рассказывать о его свойствах. А на его просьбу показать его в действии, сделал страшное лицо, в двух словах пояснив, что лучше наблюдать этот процесс очень издалека.
Подмигнув своему размытому отражению в сегменте, я успокоил дрожь в руках и потянулся к Цветку…
Бдзынь!
Контейнер отлетел куда-то под дерево. Я с недоумением посмотрел на опустевшую руку и тут до ушей долетел звук выстрела. Щелк! Еще одна пуля разнесла ствол яблони. Рожу посекло щепками. Я падаю, откатываюсь в сторону и ползком ретируюсь к спасительным сугробам и кустам. Щелк! Фонтанчик снега, взметнувшегося справа, заставляет меня перекатом уйти с линии огня. Выстрелы бьют по ушам, словно бич пастуха. Стреляют, похоже, с той самой высотки с гербом. Щелк! Бетонная крошка бордюра прижигает не хуже крупной дроби. Влево тоже нельзя, а впереди углубление с гравиконцентратом.
Вот куда он меня гонит! Я падаю спиной в дорожную кашу и прижимаюсь вплотную к бордюру. Пуля ложится вблизи моей ноги и, затем, стрельба затихает. Прижал, гад!

Надо как-то достать прижатый спиной «Вал». Но, стоило мне потянуться рукой к ремню на плече, как рядом, в какой-то ладони от него, втыкается очередной «подарочек».
Я заметил откуда велся огонь, и тогда мне стало действительно жутко. Стрелял сидящий у герба мертвый сталкер.
- Сраный зомби! Надо было башку тебе снести к псевдопсам нахрен!
Сомневаюсь, что он меня слышал, но в бордюр в опасной близости к моему достоинству, прилетел еще один «привет». Меня ж, блин, не видно!
- Сволочь! – я сжал кулаки и почувствовал резкую боль в пальцах. Скосив глаза, я посмотрел на руку и обалдел. В левой был зажат окровавленный артефакт. Похоже, что при падении, я все же успел ухватиться за Цветок. Я усмехнулся. Может все не так уж и плохо? Мой наставник, сталкер по прозвищу Борода как-то говорил, что убить можно и пальцем, если только знать куда ткнуть. Куда ткнуть, я уже знал. Осталось только отвлечь снайпера.
До ПДА, закрепленном в специальном чехле на рукаве, я добрался без проблем. Проверил датчик активности. Три метки. Поблизости ошивались двое сталкеров из группировки «Долг», и мой знакомый, бродяга-одиночка, Василь Буряк. К долговцам мне обращаться не хотелось, даже в такой ситуации, как сейчас. Было у меня с ними некоторое «недопонимание». А его решение могло для меня стать куда проблематичней, чем пуля от мертвяка. С Василем же меня связывали пара-тройка удачных рейдов и не меньше полудюжины опорожненных ящиков «беленькой». Толковый, в общем, дядька. Даром что припятчанин. Я нажал кнопку экстренного вызова. Гарнитура связи постоянно торчала в ухе. Осталось лишь дождаться ответа.
- Да, Леший, говори! – донесся из наушника добродушный басок.
- Здравствуй, Василь, проблемы у меня тут… Я не стал тянуть кота за его гордость и описал ситуацию в которой находился.
- И чего ты хочешь?
- Помоги мне, отвлеки мертвячка …
В эфире повисла тишина. Неужели кинет?
- Хорошо, - прошумело в гарнитуре, давай координаты.
Я отправил местоположение снайпера товарищу.
- Принял. Через четверть часа буду на месте. Отбой!
Я вздохнул. Осталось лишь ждать.
Пусть комбинезон у меня из непромокающей ткани, но лежать в талом снег то еще удовольствие. Я начинал замерзать. Спасало то, что висящие на поясе «волчьи капли» не только уменьшали получаемую дозу радиации, но и немного грели. Может уснул этот зомби?
Я приподнял голову. Щелк! Пуля едва не чиркнула меня по макушке и, срикошетив о бордюр, улетела в гравиконцентрат. Бум!
- Живой? – зашипела гарнитура голосом Буряка.
- Да, нормально.
- Я на точке. Видел, как он стрелял. Странный мертвяк, если честно. Не уверен, что он действительно мертв. Ладно, начну работать по трем щелчкам. Там действуй как задумал. Как принял?
- Принял хорошо. Отбой!
В ожидании сигнала я убрал артефакт в карман разгрузки и напрягся всем телом. Тишина эфира трижды прервалась коротким шипением. Старт был дан. Со стороны улицы Лазарева послышалась длинная трескучая очередь. В ответ дважды ударила СВД. Пора!
Рывком подскакиваю с земли. Ткань на спине взялась ледком и хрустит как полиэтилен. Гравиконцентрат слева! Я чую как он настойчиво тянет меня к себе, делаю шаг назад. Притяжение ослабевает. Встаю так, чтобы аномалия оказалась между мной и высоткой. Приседаю и … вовремя! Мертвый сталкер вновь переключился на меня. Одна пуля просвистела слишком высоко, две следующие раскаленными стрелами вонзаются в аномалию и гаснут глубоко в снегу. Массы пули оказывается недостаточно, чтобы разрядить гравиконцентрат. Я, успокоившись, шумно выдыхаю. Никогда не думал, что буду использовать ловушку в качестве щита. Мертвяк, кажется, тоже застыл в ожидании моих дальнейших действий.
- Ты как? – пробасил динамик в ухе, - Прием!
- Удалось, - отвечаю я, - Спасибо, Василь!
- Я на него полмагазина выпустил, - пробурчал Буряк, а он мне оптику снес, и второй пулей разбил затвор. Так что нету больше у меня «Калаша». Остался один «Форт», а им только собак отпугивать. Что дальше?
- Ничего. Уходи. Я попробую по нему «Зеркальным цветком» долбануть. Не уверен, что получившаяся аномалия сработает. Но это хотя бы даст мен шанс уйти. В наушнике послышались помехи и нечленораздельная брань.
- Я уже понял, Василь, он меня живым не выпустит, - объяснил я.
- Я могу связаться с «Долгом»
- Нет нужды, - Я слепил снежок и запустил его по самому краю аномалии. Комок пролетел какое-то расстояние и упал. Следом полетели еще один, и еще.
- Ох, не знаю, кто этот зомби, и как ты собрался доставить ему активированный «Цветок», но я буду поблизости. В случае чего, подберу твой ПДА, родным передам.
Буряк не мародер, так и сделает. А коль не сделает, так не будет ему больше пути-дороги в Зону.
- Хорошо. Спасибо тебе, Василь!
- Удачи тебе, сталкер. Отбой!
Пока мы разговаривали, я запустил несколько комков. Несколько снежков оказались затянуты аномалией, часть пролетела мимо; и лишь один нашел нужный мне путь. Зацепив поле гравиконцентрата самым краем, он разогнался до скорости пули и разорвался белесым облаком, растянувшимся от меня в сторону высотки. Теперь надо было поймать верный угол и можно активировать Цветок.
Я налепил дюжину снежков, и для «пристрелки» выпустил все по найденной траектории. В итоге вдоль улицы узким веером протянулись еще восемь туманных полос, а остальные ушли в аномалию.
«Набив» руку на комках снега, я достал артефакт. В мутных гранях с трудом угадывались кусты, окружавшие меня и хрущевки, серое небо и я сам. Почему Зона не желает мне его отдавать? Что в нем такого особенного? Я повертел Цветок в руках. Стоящий у герба на высотке снайпер продолжал следить за мной через оптику винтовки.
Большинство артефактов активируются путем нажатия на их определенные области, но почему-то я знал, что с этим такой способ не пройдет. Интуиция подсказывала, что он будет отличен от всего что мне известно.
Не задумываясь, я ухватился за один из фрагментов и потянул, словно чеку. Кусочек мутного «зеркала» остался в пальцах, а остальные, звякнув, свернулись в гладкий шар. Цветок закрылся. Шар из матового сделался прозрачным и в нем я отчетливо увидел отражение глубокого синего неба, зелени листвы, каких-то людей. В центре артефакта вспыхнул яркий белый свет и я понял, что пора действовать.
Все мысли будто ветром сдуло. В абсолютном спокойствии я занес руку для единственного броска. Словно механизм, работа которого выверялась и отлаживалась сотнями тысяч лет, она толкнула «снаряд» и отпустила именно тогда, когда это было необходимо. Поле гравиконцентрата захватило Цветок и нежно, будто младенца, повело по окружности. Как только артефакт оказался точно напротив высотки, аномалия схлопнулась, и тот, словно пущенный из гаубицы, помчался к своей цели. Я остался без защиты, но это уже не имеет значения.
Я вижу, как опускает руки с зажатым в них СВД мертвый сталкер, как яркая звезда влетает в окно одной из квартир на верхних этажах. Хлопок! Вниз сыпятся осколки. Тишина. Неужели все? Я в нерешительности топчусь на месте. И тут раздался протяжный грохочущий скрежет, словно кто-то заскреб огромным гвоздем по гигантскому стеклу. Здание шестнадцатиэтажки начало меняться. Вы когда-нибудь видели фильм, в котором часть кадров оказалась как бы «битой»? Пласты времени и реальность, будто пиксели, стали наплывать друг на друга: Вот в каких-то рамах появились стекла, загорелся свет в окнах, на балконах повисло белье, вот молодая женщина, улыбаясь кричит кому-то, вот стая голубей срывается с карниза. Часть стен исчезла и на их месте стало видно красное закатное небо, еще не перекрытое построенными за высоткой домами… Воздух оглушительно треснул. Ударной волной меня откинуло на десять шагов, а высотка разлетелась осколками зеркал, которые мгновенно застыли. Образовав что-то вроде увеличенной копии неактивированного артефакта. Фрагменты медленно двигались, просвечивали друг через друга, и в каждом из них запечетлена какая-то часть здания. Я был уверен, что где-то в глубине этой громадной аномалии плавает осколок с замершим на нем мертвым сталкером.
- Рот закрой, ворона влетит, - донеслось сбоку.
Я захлопнул пасть и повернулся. На дороге стоял Буряк. Куртка распахнута, лысина блестит, рожа пышет жаром, что твой паровоз. В руке пистолет.
- Ты чего натворил?! – воскликнул он, тыча стволом в сторону нового чуда Зоны, - Ты зачем мою любимую высотку скукожил?! Сейчас сюда столько народу сбежится, что нам тесно станет. Тикать надо! Так что, давай, руки в ноги и ко мне.
- Куда – «к тебе»? – наконец сообразил я.
- Забыл? Я ж тутошний, коренной, так сказать… Кстати, а что это? – указал Василь на мою руку.
Я поднял конечность перед собой. В пальцах был зажат осколок Зеркального Цветка.
- Это оно? Дай посмотреть! – с готовностью протянул лапу товарищ.
Кусочек артефакта упал в ладонь. Сперва Буряк недоуменно повертел его перед глазами, потом посмотрел на просвет и, похоже, что-то увидел. Выражение лица сталкера изменилось: брови удивленно поползли вверх, а на губах появилась грустная улыбка. Фрагмент Цветка лег обратно мне на перчатку.
- Интересная штука, но больше никогда мне его не показывай. Мне слишком дороги воспоминания об этом городе…
Прежде чем я успел спросить Василя о том, что он там разглядел, тот отвернулся. Мне же осталось только пожать плечами. Много позже, сколько бы я не вертел осколок артефакта, сколько не рассматривал, он так и был для меня обычным куском матового зеркала.
По дороге мы обсудили произошедшее.
- Мне кажется, этот мертвяк не собирался никого убивать. – предположил я.
- Почему? – отозвался сталкер.
- На самом деле он ни разу не промахнулся. Сам посуди: первым выстрелом пробил контейнер, чтобы я не убрал артефакт, вторым – отогнал от дерева, ведь я мог за ним укрыться и уйти, а остальными лишь корректировал направление моего бегства. Да и твой «калаш» испортил только потому, что ты мог помешать.
- Помешать чему? – спросил Буряк заинтересовавшись и взял чуточку правей. На фонарном столбе покачивалась от ветра здоровенная борода ржавых волос.
- К примеру: активировать артефакт и доставить ему. Я только сейчас понял, что ему было достаточно одной пули. Попади бы он в поле гравиконцентрата в момент броска, вектор силы аномалии изменился, Зеркальный Цветок или улетел бы в сторону, или погиб в ловушке.
- Да кому нужен запущенный артефакт? Его же ни продать, ни использовать потом…
- Кому нужен? Да хоть Черному сталкеру! Может он был ему необходим именно сегодня и именно здесь. – я указал пальцем на землю.
Одновременно у нас обоих пискнул ПДА.
- Семецкий небось помер, - предположил Буряк и на ходу полез за наладонником, - Чепуха какая-то! Проверь свой, я погляжу по сторонам.
Я уткнулся в свою почту.
«За сообразительность хвалю. Только плащ напрасно мне испортил. Кстати, через час будет выброс. Д. Шухов.
P. S. Юра проспорил. Свое заберите в тайнике.»
- Я оказался прав. – улыбнулся я Василю и протянул ПДА, - Неясно лишь что забрать и где тайник.
- Здесь. – показал мне товарищ свое сообщение.
«За автомат извини. По дороге зайдите на почту. Посылка вам.»
- Все равно, такую высотку испортил! – сокрушенно покачал головой Буряк, - И ладно бы для дела! Поспорили они… Легенды, блин, Зоны.
Но напрасно сталкер воздевал в недовольстве руки к небу. После окончания Выброса, шестнадцатиэтажка с гербом на крыше стояла на прежнем месте целая и невредимая. А первое сообщение, пришедшее из Сети, гласило: «18.03.2013; 09.43 PDA: Погиб сталкер. Юрий Семецкий, группировка «О-сознание». Падение с высоты. Ул. Лазарева, Припять.»
Так-то!
Но что это? Я вижу недоверчивые ухмылки! Мол, брешет сталкер Леший? Нашел где-то возле жарки кусок мутного оплавленного зеркала и тычет им? Что ж, возьми в руки, дорогой друг, осколок Цветка. Взял? А хватит ли храбрости заглянуть? Нет? То-то же!