Рассказ Жестокий мир (Часть 1)

Жестокий мир

По тёмно-синему небу плыли большие, похожие на сахарную вату, облака. Они медленно и крайне забавно превращались в причудливые картинки, которые постепенно таяли и рисовали в воображение человека новые. Наблюдавший за этим таинством природы, Алексей никогда не пробовал ни сахарной ваты ни многих других сладостей, к которым мы с вами привыкли. Он мало что знал о мирной жизни, зато в свои двадцать пять он не плохо стрелял – он ведь был ещё жив – и умел быстро соображать, как получить максимум прибыли и при этом ни с кем её не делить. Но даже здесь, лёжа на чердаке полуразрушенного дома и наблюдая за размеренным течением облаков, он понимал, что в его жизни что-то не так. Мало кто из сталкеров задумывался об этом, ведь кроме неба, в этом забытом Богом краю, не было ничего, что могло напомнить о домашнем уюте и тепле. А кто из них поднимает свой взгляд вверх? Всё, что они видят, это разрушенные, вымершие поселения, отвратительные монстры, разгуливающие по всей «зоне» и жаждущие твоей плоти, кровожадные бандиты, многочисленные военизированные группировки…
Для вас, читающих этот текс с экрана монитора, такой мир может показаться не настоящим, наигранным и бессмысленно жестоким, но для него, как и для тысяч других людей, это была реальность, с которой они засыпали и под дикие крики которой они просыпались. Да, этот мир не похож на наш с вами, но это ещё не значит, что его не может быть…
Алекс ждал. Он умел это делать как никто другой. Солнце не для него: с детства он отличался хорошим ночным зрением и предпочитал действовать под покровом ночи. Очень, знаете ли, удобно, когда ты видишь врага, а он тебя нет. Ещё шесть часов и всё. По-настоящему всё. Он завяжет с «зоной» и выберется куда-нибудь в Крым к далёким родственникам. Или ну их всех: билет до Португалии в один конец и баста! А может Мексика? Он иногда находил в домах старые книжки, которые впопыхах забывали хозяева. Оставляют обычно самую ерунду, что не жалко – любовные романы. Там действие, как правило, происходит на берегу моря. Он никогда его не видел.
Итак, четыре с половиной часа до заката и час на последнюю вылазку. Дом в трех километрах отсюда, чердак, лестница точно будет скрипеть, обвалившаяся крыша и военный рюкзак где-то посреди этого хлама. Последний раз и свобода! Не говоря уже о женщинах, которых в «зоне», что греха таит, очень не хватает. Ещё немного…
Минуты тянулись медленно. Время, как в гигантских песочных часах, монотонно отсчитывало песчинку за песчинкой, пересыпая их из одной большой пустыни «будет», в другую – «было». Начало смеркаться: тени, чувствуя приближение ночи, поспешили растворить все те не многие яркие краски, которые дарил осенний лес. В этом грустном мире даже желто-красная листва казалась лишь чуть более жизнерадостной, чем унылый серый цвет.
Пора…
Стемнело даже раньше, чем он предполагал. Оно и к лучшему: быстрее добраться – быстрее вернуться. Что такое три километра для человека с военным прошлым? Об отдышке можно даже и не говорить.
Вот он. Чисто. Первое правило: убедись что рядом никого нет, иначе в этом могут убедиться другие. Дом стоит на большом пустыре и рядом никаких других построек. Интересно, кто здесь мог жить? Да какая разница, главное другое: трава нигде не умята, а значит можно смело входить – хозяев нет. Никакого фонарика, только слух и зрение.
На первом этаже стены разрушены так, что ветер будет продувать все комнаты – на ночлег не устроишься. Вот зараза - предусмотрел. И крыша вся дырявая. Всё-таки умел он выбирать тайники. Осторожно переставляя ноги по ступеням – и правда скрипят – он снял шлем и вытянул его на палке вверх. Вдруг здесь кто притаился.
Вот и последняя ступенька. Всё тихо. Больше всего крыша разрушена с правой стороны, по центру - дыры, а левую часть закрывает труба печи. Да нет, если что, уже бы давно стреляли.
Всё-таки раньше знали, как строить: крыша обвалилась большими кусками и разбирать было сложно. Ничего, ещё самую малость и здравствуй песчаный пляж…
Есть! Ему показалось, или он сказал это вслух? Да ладно, боятся уже поздно, да и надоело. Под грудой черепицы и деревянных обломков рука нащупала знакомые очертания солдатского вещмешка. Здравствуй беспечн…
- Жестокий мир, - произнёс чей-то до боли знакомый голос за спиной Алексея. – Только не нужно вот этого геройства: умереть всегда успеешь.
Алекс медленно убрал руку от висящего на бедре пистолета. Да, ситуация не из приятных, но есть один весомый плюс: если бы его хотели убить, то сразу застрелили. Сейчас любой, даже призрачный шанс казался надеждой на спасение. Надо было тянуть время.
- У тебя очень знакомый голос, - начал он. – Мы где-то встречались?
Позади послышался едва различимый смешок. Это хорошо: маньяка или показушника всегда можно заболтать, а уж там посмотрим, у кого реакция лучше.
- Повернись, Алёшенька, сделай милость.
Алекс медленно повернулся и тут ему в лицо ударил яркий свет прожектора. Это было уже не смешно: не то что лица, но и фигуры человека не было видно. Раунд остался за неизвестным, но в этой игре побеждают не по сумме очков. Послушаем, посмотрим, подождём.
- Наверно, ты меня сейчас всё равно не узнал бы, - в его голосе звучали нотки самодовольства, но никак не заносчивости, – а вот я тебя сразу. По правде говоря, ждал. А уж когда заметил, что кто-то местность вокруг проверяет, то все сомнения отпали. Если сожрал с человеком не одну банку тушёнки на двоих, то начинаешь замечать за ним любые мелочи. А ведь было время, я гордо называл тебя другом, - вздохнул неизвестный, - готов был отдать последнюю краюшку хлеба. А ты?
Что это? Очередной псих, отхвативший свою дозу радиации, сбрендивший и начавший охоту на сталкеров? Какая тушёнка, какие друзья? Нет у него друзей, и никогда не было. Вернее, был один, но… не может быть!
- Сергей? – спросил он, пытаясь найти хотя бы очертания фигуры, скрытой в непроглядной тьме за непробиваемым щитом – прожектором.
- Смотри-ка, память не отшибло. Все мои тайники обчистил и даже не узнал сразу. Не удивляйся: никакого чуда здесь нет. Когда ты ночью оглушил меня, обчистил и кинул рядом со мной гранату выжить шансов не было. Не пугайся, я не призрак. Ты когда-нибудь слышал про «фальшивый рубин»? Он редко встречается в зоне и почти не ценится – свойств у него нет. Вернее, мы… Слушай, тебе самому не смешно? – спросил Сергей, когда Алекс попробовал в очередной раз незаметно поднести руку к пистолету. – Ты же сам понимаешь, что я не хочу заболтать тебя до смерти. Я дам тебе шанс.
Вернее, я давал тебе его постоянно. Я проверял каждый схрон, надеясь, что ты остановишься, что твоя жадность где-то закончится. Я даже был готов тебя простить, но когда понял, что всё напрасно, я решил ждать тебя здесь. Если бы ты не пришёл, то я бы простил…
Сергей замолчал и повисла гнетущая тишина. Поднявшийся ветерок трепал волосы Алексея, но он боялся протянуть руку, чтобы отбросить их.
Но как? Он беззвучно шевелил губами, пытаясь подобрать нужные слова. Мысли путались.
- Следы? – подсказал Сергей. – Очень просто: меня закинули сюда на вертолете. Да, да – федералы. Друзей у меня, в прочем как и у тебя, не осталось, а за деньги они готовы сделать что угодно. В конце концов, они тоже люди.
Да уж. Федералы просто так даже за деньги ничего не будут делать. Он подписал смертный приговор себе, лишь бы найти его. Хотя стойте, он ведь и так должен быть мёртв. Алекс сглотнул и дрогнувшим голосом спросил:
- Р-рубин?
- Ага. Поразительная штука этот камень, - отозвался Сергей и в его голосе проскользнула грустная нотка. – Я нашёл его на старом заводе. Думал отослать своим. Красивая безделушка, детям нравится. В тот момент, когда граната сработала, он выплеснул большую дозу радиации и поглотил взрывную волну. Не всю, но этого хватило, чтобы получить раны… совместимые с жизнью… Никогда не любил врачей с их формулировками. Больше всего пострадали лицо и грудь, но я выжил. Хотя, назвать это жизнью сложно. Из-за большой дозы радиации я почти свихнулся, но мне помогла группа учёных. Они ставят эксперименты как раз в этом направлении. Забавно, но я стал их подопытным кроликом.
Короче, я всё равно сойду с ума. Коварный камушек. Иногда такие мысли одолевают, аж жуть. Я отдал им все, что у меня было, лишь бы они помогли тебя найти, и вот мы здесь, - Сергей глубоко вздохнул, не то подчёркивая свою усталость, не то придавая драматизм сложившейся ситуации. – Хочется курить, но я не дам тебе ориентир для мишени.
Послышались голоса и шаги нескольких человек, приближавшихся к дому. Скрип ступенек.
- Хитрый лис.
- Надёжный капкан.
Трое поднялись по лестнице и вышли из тени. Офицер и два солдата. Умные гады: никто не заслонил свет прожектора. Ну что ж, шанс.
- Извиняться, наверно, смысла уже нет?
- Извиняться - есть, но есть ли смысл прощать, – в голосе Сергея не было никаких интонаций и это пугало куда сильнее, чем трое вооруженных федералов.
- Краткий вводный курс. Советую прислушаться, - сказал офицер и, достав планшет, начал читать. Где-то в стороне от яркого света чиркнула зажигалка, осветив изуродованное лицо. – Вас доставят в специальную экспериментальную зону, находящуюся под контролем властей. Там нет аномалий, но собран весь знакомый вам зверинец, так что скучно не будет. Этот полигон создан для изучения взаимодействия новых животных видов с людьми и обычной окружающей средой. Вы внесёте свой вклад в работу над изучением возможностей стабилизации… Бред. Короче, парень, слушай сюда и не перебивай: тебя выкинут недалеко от центра. Дадут пистолет и немного запасов. Конечно, вмонтируют чип, чтобы следить за состоянием твоего организма и местоположением. Если в течение двух суток сможешь оставаться там «человеком» и добраться до контрольной точки «Синяя стрела», то получишь прямой билет в реабилитационный центр. Деньги у тебя, конечно, отберут, но после пары месяцев карантина и исследований, сможешь вернуться домой. У тебя дом есть?
- Нет, - ответил Алексей. Да и какое это теперь имеет значение.
- Ну не важно, - продолжил офицер. – Короче, на всё у тебя двое суток. Если ты не выберешься, но будешь ещё в сознании, то запомни бесплатный совет – пусти пулю в висок. Зону постоянно облучают – ищут способ контролировать животных и находящихся там «людей». Или зомби - как тебе больше угодно.
Ну всё: приятного полёта.
Пока офицер говорил, один из солдат заходил сзади и теперь, получив условный сигнал, ударил Алекса по голове. Перед глазами всё поплыло, он закачался и провалился в глубокую черную пустоту…
- - - - - - - - - - - - - - -
Человек открыл глаза и вновь увидел небо. Оно было совсем другое: высокое, светло-синее и на нём светило Солнце. То самое, которого так не хватало в зоне. Прохладный ветерок слегка трепал его плащ, стараясь тактично намекнуть, что пора вставать. Может быть жизнь не так и плоха?
Как же болела голова! Вам когда-нибудь было больно думать? Если нет, то представить то состояние, когда очнешься после удара по голове, будет затруднительно. Алексей медленно поднялся и сел, подогнув ноги под себя. Его мутило, а изображение перед глазами плыло, но все жё он смог оглядеться.
По всей видимости, это была крыша небольшого, пару этажей, бетонного здания. Несколько стоявших рядом деревьев переросли эту сельскую школу или больницу, но всего на метр, другой. Рядом с ним лежал рюкзак. Его содержимое оказалось не очень богатым: пистолет, две обоймы по 15 патронов, немного хлеба, воды, колбасы и консервов. Ещё пара десятков патронов валялась россыпью. Картину дополнял фонарик, явно подарок Сергея, и бутылка водки. Вот уж чего сейчас не хватало Алексу, так это ещё и напиться. Пошарив по карманам, он понял, что его полностью вычистили. Хорошо хоть костюм оставили.
Вода помогла прейти в себя и он, забрав вещи и повесив пистолет на пояс, направился к тому краю крыши, где был люк аварийного выхода. С вершины трехэтажного здания перспектива открывалась крайне безрадостная. С трех сторон тянулись по десятку домов, не более. За ними небольшие поля и лес, насколько можно было разглядеть. С четвертой стороны просматривалась старая заброшенная дорога, но и она почти сразу терялась в густой чаще. Откуда лес? Здесь должна быть степь… я думаю. Хотя, Бог его знает, куда закинула судьба.
Здание оказалось сельской администрацией. Зачем небольшому селу трехэтажный дом, да ещё такой большой? Хотя, в советское время на этот счёт не замарачивались: всё для страны, всё для людей. Ха! Полезного здесь, как Алексей и ожидал, ничего не оказалось. Он вышел на улицу. Село явно давно забросили. Разруха на этажах сельсовета подкрепилась полным запустением на улице: поросшие травой дорожки и дворы домов, выбитые стёкла и покосившиеся старые избы. И ни души. Хоть бы собака залаяла… хоть с «зоны».
Надо было уходить. Раз кругом леса, то других мест высадки нет. Его будут искать здесь. Правило: если противник знает где ты, будь в другом месте. Читал в какой-то книге, но штука верная, жизненная. Вот только куда идти? Все дороги куда-то ведут, пусть и заброшенные, но дороги. Жаль эти уроды не сказали, в какой стороне цент их подопытного полигона, а где ближайший край. Должен же кролик знать, куда бежать за морковкой. Надо двигаться вперёд. Обдумать ситуацию он ещё успеет, а вот успеет ли он унести ноги…
И тут к нему неожиданно пришло осознание того, что правую руку что-то сдавливает. Видимо, всё ещё находясь под сильным «впечатлением» от удара по голове, он не замечал этого раньше. Отодвинув длинный рукав плаща он увидел надетые на руку часы. Два таймера неумолимо отсчитывали назад человеческую жизнь. Его жизнь. Один показывал 41:27:59. И всё-таки они уроды: он провалялся без сознания почти семь часов. Он не привык ругаться и сейчас не изменил себе. Просто стало очень обидно.
Второй таймер в это же время показывал 1:27:59, и это беспокоило немного больше. Чтобы он не отсчитывал, это должно было произойти уже скоро. Ну что ж, ещё будет время это выяснить, а пока…
Дорога. Вернее, метров двадцать правее. Мало ли, вдруг и правда куда-нибудь выведет. Лес старый: света мало, зато никакой густой растительности внизу. Правда, хруст сухих веток под ногами разносится далеко в этой неестественной тишине, но альтернативы не было: даже там, где дорога хорошо видна, её тоже засыпало ветками.
Чистый прозрачный воздух наполнял всё тело какой-то невероятной легкостью и придавал сил. Ветер беззаботно шелестел среди верхушек деревьев и редкие солнечные лучи танцевали на опавшей листве. Несмотря на весь этот полумрак и безжизненность, лес успокаивал, расслаблял, придавал уверенности, настраивал на позитивную волну. Вот уже и забываешь обо всём, что было. Только ты, дорога и лес…
Откуда стреляли? Он отчётливо различил несколько одиночных выстрелов. Остановился, прислушался. Нет, обмануться он не мог. Вот! Ещё несколько. И очередь. Туда.
Он бежит как всегда: осторожно ступая по мягкому настилу из листьев, вслушиваясь и всматриваясь в полумрак леса. Вперемешку с выстрелами уже можно различить крики людей и вой каких-то диких тварей. Алексей достал пистолет. Страх? Нет: обычно чувство самосохранения. Тем более, убрать пистолет, как правило, гораздо проще, чем достать его.
Через деревья просматривается старый одноэтажный дом, из окон которого раздаются выстрелы чередующиеся отборной бранью, а чуть левее видна группа псов, очень похожих на зоновских. Только эти крупнее и кроме шкуры у многих отсутствует большая часть «мяса». Собак много - штук двадцать. Ещё столько же валяются неподвижно или корчатся в предсмертных муках метрах в пятидесяти от дома. Некоторые псы, забыв про охоту, с жадностью рвут на куски и поедают тех, кто лежит на земле. Вот где истинный закон дикой стаи. Теперь понятно, почему некоторые из них так «отощали».
- Эй, ты кто такой? – в открывшуюся дверь высунулся человек в камуфляжной форме, державший автомат. – Ты из Серых братьев?
- Нет, нет! Я даже не знаю кто это, - поспешил заверить его Алексей. – Я вообще здесь новенький.
- Ладно, быстро сюда, потом расскажешь, - незнакомец оставил дверь открытой а сам отступил куда-то вбок.
Похоже, собаки решили наброситься на своего противника всем скопом, и теперь остатки стаи неслись к дому. Выбора просто не было: Алекс во весь опор рванул в двери и перед тем, как закрыть её, успел услышать клацанье зубов буквально в нескольких сантиметрах от своей ноги.
Глаза почти сразу привыкли к полумраку большой, плохо освещённой комнаты, но всё же первое, что он успел ощутить, это пистолет, приставленный к виску. Его держал уже другой человек, но тоже одетый в камуфляжку. Он был немного ниже и гораздо плотнее первого, а на груди красовалась монограмма из скрещенных ножей «НМ»– явно знак отличия командира.
- Не пойми нас неправильно, но сдай сперва оружие, - сказал он властным голосом и протянул не занятую руку вперёд.
Один на троих – кроме человека с пистолетом в комнате было ещё двое - и назад путей нет. Он покорно вложил свой пистолет в протянутую руку.
- Не бойся, мы не грабители, - сказал командир. – Посиди пока в углу. Щас мы отобьемся и тогда поговорим.
Шансов прорваться в дом у обезумевших псов не было, поэтому те немногие, что уцелели, предпочли ретироваться. Их бегство сопровождал победный клич бойцов. Переведя дух, ребята сняли маски и подошли к Алексею, спокойно сидевшему в углу и жевавшему колбасу, вкусом и некоторыми другими свойствами, больше напоминающую резину.
- Ну что, давай знакомиться, - сказал крепыш с нашивкой на груди и протянул ему руку. – Андрей.
- Алексей, - представился он в ответ и, как всегда крепко, пожал ему руку. Отец, когда ещё был жив, говорил ему: «Всегда пожимай протянутую тебе руку уверенно и смотри человеку прямо в глаза. Первое впечатление - самое важное».
- Вон тот, - Андрей указал рукой на высокого худого солдата с автоматом, - что позвал тебя в дом – Иван. Ну а там в углу стоит Толик, - последний из солдат, заряжавший магазин для автомата, даже не обернулся, когда заговорили про него. - Как ты наверно уже понял, я здесь старший. Ну а теперь, хотелось бы послушать твою слёзную историю.
Алекс пересказал им события прошлого дня, правда, упустив несколько нелицеприятных для себя подробностей.
- Вот гады, - возмутился Иван. – Раньше сюда посылали только бандитов и преступников, а последнее время всё больше бывших военных и сталкеров.
- Мы за федералов были, - заговорил Толик и подошёл ближе. – Патрулировали зону, участвовали в спец операциях. А потом нам, вдруг, перестали выплачивать боевые. Мы по прежнему рисковали жизнью, но начальству было глубоко наплевать. Тогда мы стали копировать информацию с КПК убитых бандитов, находить их схроны и продавать имущество. Конечно, нас раскусили. Им был нужен повод избавиться от нас – мы слишком много видели в зоне. Вот так и загремели сюда втроём.
Все молчали, обдумывая то, что сказал Толик. Каждый вспоминал свою прошлую жизнь, ведь будущей здесь быть не могло – только выживание. Неожиданно, часы на руке Алекса запищали. Он отодвинул рукав плаща. 40:8:12/0:8:12. Антон достал свои часы, на которых первых цифр уже не было, сверился, и немного подвёл их.
- Ну что ж, всё что ты рассказал очень интересно, но для начала, ты пройдёшь небольшой тест. Ты точно никогда не попадал под Зов? – Антон внимательно следил за реакцией Алекса.
- Нет. Я даже не знаю что это.
- Ну это легко исправить, - усмехнулся Иван. – Щас и попробуешь, а вдруг понравится.
- Зов – это один из видов радиоактивного излучения, - пояснил Толик. – Только он больше по мозгам даёт, чем по телу. Люди, слабые от природы, либо нахватавшиеся таких вот «песенок», превращаются в обычных зомби. Ну, в зоне ты такое и раньше видел. Однако, некоторые становятся хамелеонами. Внешне они ничем не отличаются от обычных людей: пьют, едят, осмысленно разговаривают, но стоит остаться с таким наедине и повернуться к нему спиной – всадит нож, даже не поморщится.
- Очень хитрые твари, - Антон закончил перезаряжать свой помповик, поставил его к стенке и подошёл ближе к Алексею, - но есть и у них слабое место – на время излучения и несколько минут после, они превращаются в обычных тупых зомби. Так что мы убьем двух зайцев сразу: проверим, не хамелеон ли ты и насколько ты вообще слаб перед Зовом.
Антон замолчал, ожидая вопросов от Алекса, но тот не мог вымолвить ни слова. Зачем им это нужно? А вдруг он и вправду станет зомби и его просто здесь же убьют? Зачем он вообще им доверился: его мозги там расплавит какой-то Зов, а они спокойно, не потратив ни одного лишнего патрона - можно же просто садануть его по башке – заберут всё и уйдут.
Антон заметил огоньки сомнения в глазах Алексея:
- Не переживай, так поступают со всеми. Если ты не научишься контролировать Зов, то даже близко не сможешь подойти к краю зоопарка.
- Зоопарка? – не понял Алексей.
- Ну так в шутку называют этот полигон. А мы тут в роли зверинца, - сказал Иван и грустно улыбнулся.
- Времени мало, - констатировал Антон. - Короче, мы тебя оставим здесь. На подоконнике будет пистолет с одним патроном. Если почувствуешь, что не справляешься… Ну ты понял. Остальные патроны мы заберём. Только не выходи воздухом подышать: стены уменьшают дозу, а если ты и вправду здесь впервые, то на улице ты наверняка не выдержишь.
- Удачи, - Иван махнул ему рукой, уходя в соседнюю комнату. Следом за ним прошёл Толик.
- Там специально оборудованный подвал, - пояснил Антон. – Здесь таких много.
Его рука слегка дернулась и Алексей тоже ощутил на своей легкие вибрации. Они оба посмотрели на часы – 00:00:59.
- Пора. Если всё это благополучно закончится, покажу тебе как вырубить звук этого будильника. Палит он сильно, если ты меня понимаешь, - он подмигнул Алексу и быстрым шагом направился туда, куда только что ушли два его соратника.
Громко лязгнул что-то металлическое. Ну конечно, закрыли дверь. Алекс нервно посмотрел на пистолет, а затем на часы. Цифры монотонно сменяли одна другую. Как всё просто: тик – и миг где-то там, попробуй достать, так – и ещё одно мгновение в бесконечную копилку времени.
Ноль…
Вдруг, стало необыкновенно легко. Все проблемы куда-то испарились, как утренний туман, и он услышал старый, давно забытый мотив. Песня становилась всё «ближе» и «ярче», но разобрать слов он не мог. Это был голос матери. Да, да, он его ни с чем не перепутает! Колыбельная. А слов не различить потому, что он их тогда просто не мог запомнить. Весь его разум был поглощен этим упоительным моментом. Теперь понятно, почему ни в зоне ни здесь нет нормальных животных. Они просто не в состоянии сопротивляться этому, да и он от них недалеко ушёл.
Алекс медленно перевёл взгляд вниз. Он стоял на коленях, а его руки пытались сквозь защитный костюм расцарапать грудь. Но он ничего не чувствовал. Попытка отвести руки, но эта песня… Она тянет его куда-то вглубь, зовёт за собой, успокаивает, не даёт ему выбраться, затягивает. Возвращает в то время, когда он не мог понимать слова, а только интонации, характеры звуков: осуждающий, подбадривающий, весёлый, добрый…
Надо собраться. Он концентрирует все свои мысли в одну точку и бьёт ими в ответ. Мелодия взрывается тысячью отдельных скрипов, лязгов, визгов и стонов, и сквозь эти отвратительные звуки прорезается человеческий крик. Сперва, он даже не узнаёт свой голос. Реальность жадно берёт своё: он как бы просыпается ото сна, возвращается из мира грёз. Но вместе с реальностью приходит и боль. Она настолько сильна, что он тут же проваливается обратно. И вновь эта мелодия…
Нет, надо вернуться. Надо научиться справляться с этим. Вторая попытка. Уже лучше. Он готов к боли, но она всё равно нестерпима. И снова музыка…
Я сделаю это, я сильнее. Опять боль и снова покой.
Я смогу, а если нет…
С самого рассвета своего существования… преодолевая боль, он встал на одно колено… человечество пыталось покорить природу… руки не слушались его, стараясь разодрать в кровь любой участок кожи, не защищенный костюмом… и если первое время она снисходительно смотрела на наши попытки самоутвердиться, подбрасывая нам новые головоломки и наблюдая за нами, как за участниками реалити шоу… шатаясь и падая на колени, он сделал несколько шагов вперёд… то когда человек окреп и твёрдо встал на ноги, противостояние пошло на равных… почти у цели. Колени не гнутся, он едва может пошевелить пальцами, но осталось совсем немного… вот только выиграем ли мы, победив природу? Победив в себе всё то, что когда-то сделало нас людьми… его пальцы неуверенно обхватили холодную сталь рукоятки пистолета…
- - - - - - - - - - - - - - -
Иван уставился на дверь бункера.
- Как думаешь, он справиться?
- Почём я знаю, - Антон достал сигарету, но тут же убрал. Курить в изолированном бункере, это не просто вредить своему здоровью, как утверждает Минздрав. Тут можно и задохнуться ненароком.
- Зачем он тебе, - Толик зевнул, показывая этим, что ответ ему не интересен, но говорить больше не о чем.
- Он первый, за последние два месяца.
- Минута, - предупредил Иван. Они с Антоном уставились на часы.
- Похоже, нам повезло. У нас и так двоих убили. Сейчас каждая пара рук на вес… - его оптимистическую речь прервал глухой выстрел. Эх, парень, парень. Что ж ты так.
Наконец, часы на руке завибрировали и все встали. Толик передёрнул затвор автомата, а Иван осторожно приоткрыл дверь. Они поднялись наверх и вошли в комнату, где оставили Алексея. Он сидел на корточках в углу, пистолет лежал рядом. Антон кивнул Ивану, а сам, уперев приклад в плечё, навёл ружье на неподвижно сидящего человека.
Толик переключил автомат в режим одиночных выстрелов и продолжил рассматривать голову Алекса в прицел. Иван осторожно приблизился и, машинально оттолкнув ногой пистолет, оголил запястье руки.
- Скажи, тебе хочется мяса? – он протянул руку поближе к Алексею, но не слишком. Вдруг и правда захочет?
Алекс медленно поднял голову и перевёл уставший взгляд на протянутое «угощение». Толик и Антон затаили дыхание. Просто так точнее стреляешь. Время немного придержало свой бег, чтобы насладиться этой замысловатой картиной.
- Только горчицы побольше намажь, а то фиг его знает, когда ты последний раз мыл руки, - сказал он и снова опустил голову вниз.
Иван рассмеялся и все расслабились. Антон сел на корточки рядом с Алексеем.
- Мне нужны ответы, - наконец сказал он не поднимая головы.
- Всем что-то нужно от этой жизни: преуспевающему адвокату в Нью-Йорке нужен новый порше, престарелой и некогда популярной певице – зрители, нищему – кусок хлеба, тебе – ответы. У меня есть ответы, но нет времени. Кстати, у тебя его тоже нет. Предлагаю совместить: я тебе всё расскажу по пути на перевалочную базу. Идёт?
Спустя несколько часов, группа из четырех человек пересекала поле, поросшее густой и высокой травой. Иногда люди даже теряли друг друга из вида, но только не Алекс Антона. Он шёл за ним след в след и слушал очень внимательно…
Зоопарк разделён на несколько территорий. Самые крупные из военных формирований здесь, это Новый Мир, Серые братья, Группа 7 (по первоначальному числу участников) и Свободные. Последняя группировка, в отличие от всех остальных, не имеет постоянной базы и время от времени появляется на чужих землях. Она самая многочисленная, потому что к ней примыкает большинство бывших бандитов и преступников.
Все остальные группировки имеют центральные базы и несколько укреплённых точек по своим территориям. Однако, есть и несколько нейтральных поселений, которые признают даже Свободные. Им тоже нужно где-то пополнять запасы и сдавать «грибы».
Грибами, как быстро догадался Алекс, здесь называли артефакты. Они возникали в результате облучения Зовом, как грибы росли после дождя, ведь, по сути, в это время весь полигон становился одной сплошной аномалией. Странно, но по свойствам, артефакты здесь разительно отличались от тех, что встречались ему раньше. Сергей рассказал, что почти каждую неделю находил новые, никогда раньше не встречавшиеся. Иногда, совершенно нелепые, вроде ускорителя роста волос в носу или заставляющего тебя постоянно чихать. Как правило, все артефакты здесь делили на несколько больших групп: боевые, защитные, лечебные, вспомогательные, расслабляющие и брак. Самые ценные – первые три. Расслабляющие помогали достичь состояния алкогольного опьянения или ещё чего похлеще. Вспомогательные говорили сами за себя: выносливость, ночное зрение, сопротивление сонливости, зоркость и прочее. Ну а в последнюю группу относили те, что не имело свойств или назвать их полезными было затруднительно.
Учёные с радостью меняли всё это на припасы и оружие, ведь сами боялись заходить вглубь полигона. Одной из таких точен, на которых происходил обмен, была Синяя стрела.
Конечно, кроме людей, здесь хватало всякой заразой. Большую часть перебивали, как только учёные их сюда подбрасывали, но были некоторые зоны, над которыми даже вертушки федералов боялись летать. К тому же, Зов как-то действовал на этих тварей. Делал их хитрее, сильнее, повышал живучесть.
Так пролетели почти пять часов.
Солнце прошло уже больше половины пути и теперь, прячась в редких облаках, спешило скрыться за горизонтом. Высоко в небе пролетали стаи птиц. Они не знали, что происходит здесь, на земле, и просто летели туда, где ни один из идущих сейчас внизу людей не был. И, наверно, никогда не будет…
Алексей думал над каждым словом, что сказал Сергей. Просто гениально. Просто, гениально и ужасно одновременно. Здесь, внутри периметра этого Зоопарка они были друг другу и сокамерники, и надсмотрщики, и палачи в одном лице. Да и еду не нужно было отдавать задарма: поработал, принёс артефактов, и ты молодец, и ты сыт. А не смог – борись за жизнь как умеешь, или подохнешь как собака. Да и зомби свежие всегда пригодятся. Удобно, просто, гениально… и ужасно. Но они здесь жили. Это поражало не меньше, чем все загадки аномалий. Человек приспосабливается ко всему, но никогда не теряет своей сути, данной от природы. Отними у них пистолеты и автоматы, они схватятся за ножи. Отними ножи – они наломают палок и наберут камней. Выруби все деревья, сравняй всю землю в чистое поле – они начнут грызть друг другу глотки. Человек человеку волк. Звучит неприятно, но не я это придумал.
- Почти пришли, - сказал Антон и жестом приказал всем остановиться. Война войной, но на последний рывок нужны силы. Все повалились на траву. Почти шесть часов пути - всё равно устанешь. Командир снял с плеча сумку и бросил её Алексею.
- Сейчас чуток передохнём и дальше, а ты пока осваивай технику. Здесь земля Братства. Из автоматических винтовок стрелять приходилось?
- Да, - произнёс Алекс, и извлёк и большой спортивной сумки m16. – Американская?
- Ага. Здесь всякого говна валом, - усмехнулся Иван.
- Он недолюбливает американскую продукцию, - спокойно сказал Толик.
- Да я уже понял, - Алекс вставил обойму и щелкнул затворов, загнав патрон в ствол.
- А за что её любить? За что? Нет, ты скажи! Они ж сами ничего только сделать не могут.
- Ну да, зато твоя страна для тебя много сделала, - заметил Толян.
- Ну калаш, по крайней мере, всяко лучше этой железки.
- Ага, и точность у него больше и патронов ты с собой таскаешь не меряно: как начнёшь очередями раздавать, так и ящика с собой мало будет. Хорошо хоть попасть с него никуда не можешь, а то бы давно всех своих перестрелял.