"Не все так просто..." Часть 1Отличный рассказ... Рассказ не мой

Проснулся я от шума дождя, молотящего по остаткам железной крыши. С потолка уже начала сочиться вода, сбегая тонкими струйками по стенам. Я медленно сел и посмотрел на часы, было около восьми часов вечера, уже начинало темнеть. Окинув взглядом остатки своего временного убежища я с опаской выглянул в окно. Нет, меня никто не преследовал, мне не от кого было прятаться, по крайней мере именно сейчас. Но осторожность никогда не была лишней. Я знал, что от дома идет узкая, почти заросшая тропка, петляя между разнообразным мусором она выходит на проселочную дорогу, которая в свое время заменяла в этой деревне главную улицу. Правда за окном ничего не было видно, уже на расстоянии двух метров пелена дождя скрывала все различимые очертания.

Несмотря на то, что я решил остаться здесь, в этом заброшенном доме еще на часок другой, я все-таки начал собирать свои вещи. Вещей было не много, в основном необходимое оборудование. Медленно, не поднимая шума, я сложил в герметичный чехол свой спальный мешок, в свое время удалось достать его напрямую с военного склада, правда не даром, я тогда сам над собой посмеивался, что вот, мол, кучу денег выкинул, а через год опять новый придется покупать, так нет — уже третий год пошел, а спальник верой и правдой служит. В общем, спальный мешок это и была основная вещь, которую следовало упаковывать в рюкзак, кстати, тоже купленный на том же складе. Да и если честно, я тогда многим разжился благодаря нашей армии, точнее остаткам некогда могучей военной машины. Надев "Танкер", я тщательно приладил на голове гарнитуру, пластиковый обруч с закрепленным на нем усиком микрофона, наушником, небольшим видоискателем с маленькой цифровой камерой, затянул ремни, удерживающие на левой руке пульт управления. Аппаратура была надежной, несмотря на свои маленькие габариты и относительно небольшой вес и не требовала дополнительной регулировки, однако, подключив все провода к блоку управления, я включил режим тестирования, лишний раз убедиться в работоспособности оборудования никогда не бывает лишним.

Пока система проводила тестирование, я еще раз выглянул на улицу. Дождь уже кончился, оставив после себя огромные лужи, почти полностью затопившие дорогу, а тропинка от дома так вообще была скрыта тонким слоем воды. С одной стороны это было хорошо, патрули с собаками меня выследить уже не смогут, но с другой стороны мне придется всю дорогу пробираться почти по колено в воде. А в затопленном лесу можно на растяжку наступить, удачно скрытую под водой, и остается только молиться, чтобы она была не боевая, а сигнальная. Правда, наступив на "сигнальную" тоже придется не сладко, группа быстрого реагирования окажется здесь минут через пять, а в течение двух минут появится патрульный вертолет. Но от них есть шансы уйти, а от "боевой" уже никакие мольбы не спасут — разорвет на мелкие кусочки и поминай, как знаешь.

На улице уже почти полностью стемнело, я решил больше не задерживаться на месте, и так потерял целый день. Когда я пробирался к этой заброшенной деревне появилось подозрение, что за мной идет хвост. Решив, что лучше перестраховаться, я немного прибавил ходу и, оказавшись в деревне, забрался в этот полуразрушенный дом с еще хоть как-то сохранившейся крышей. После пяти напряженных часов ожидания и судорожного вглядывания в тени, я решил, что хвоста вообще не было, либо я от него оторвался. Но время уже перевалило за полдень и дальше двигаться, по полуоткрытой местности, было опасно. Днем здесь иногда пролетают патрульные вертолеты, да и некоторые военные спутники нацелены на этот район. Хотя спутников опасаться не стоит, они следят за основными дорогами, военными постами и лагерями ученых.

* * *

Когда все начиналось, здесь было полным-полно военных, ученых и других представителей не менее достойных профессий. После взрыва на атомной электростанции, когда из реактора произошел сильный выброс радиационного мусора, отсюда в обязательном порядке начали вывозить всех жителей. С городскими никаких проблем не возникало, а вот с сельскими жителями было худо. Некоторые отказывались покидать свои дома, в основном старики, они закрывали двери, забивали досками окна, прятались в подвале. Многие даже хватались за оружие, таких здесь просто бросали, возиться с каждым выжившим из ума стариком не было времени. Но в большинстве своем люди сами все бросали и бежали подальше от адской атомной электростанции.

Потом, через пару месяцев, в "зону заражения" погнали солдат, задача которых обозначалась как строительство саркофага вокруг незаглушенного реактора станции и обеспечение безопасности близлежащей территории. К тому моменту все оставшиеся жители уже получили смертельную дозу радиации и доживали оставшиеся им дни, разлагаясь заживо. Солдатам было приказано стрелять во всех, кто не носит костюм химической защиты, независимо от их внешнего состояния, что они и делали. Во время строительства саркофага многие из солдат тоже умирали от радиации, но это списывалось на неправильное ношение химической защиты или на ее повреждение. Когда строительство саркофага было закончено, а выбросы радиации прекратились — солдат оставили умирать. Многие из выживших поняли, что их просто пустили в расход, а хваленая химическая защита не защищает от радиации. Остатки военных, приблизительно сорок процентов от изначального личного состава, предприняли попытки взять штурмом блокпосты и покинуть зараженную территорию. Их безжалостно расстреливали из станковых пулеметов и поливали из огнеметов. Из солдат, пытавшихся прорваться сквозь кордон, не выжил никто.

Пока правительство думало, как объяснить случившееся перед прессой и разрабатывало правдоподобную версию. произошли события, заставившие абсолютно забыть о любых происшествиях происходивших на территории "зараженной зоны" ранее. Сначала прогремел еще один взрыв, в нескольких километрах от атомной электростанции, на месте недостроенного хранилища радиоактивных отходов, подняв в воздух тонны радиационной пыли, которая разносилась ветром по огромной территории.

Спустя несколько месяцев, когда осела большая часть радиационной пыли, перед взором мировой общественности предстало совершенно новое зрелище. Местность "зараженной зоны" была изменена. Воронка от взрыва оказалась на несколько порядков меньше, чем предполагалось, вокруг нее, на расстоянии двух километров, все было выжжено. Река, протекавшая неподалеку от эпицентра, теперь изменила русло и, затопив кратер, оставленный после взрыва, образовала озеро. Почти весь лес уцелел, непосредственно около эпицентра были разбросаны остатки вырванных с корнем и опаленных деревьев, но чем дальше от кратера, тем меньше они попадались. Почти все близлежащие деревушки оказались разрушены, ветхие деревянные постройки не выдержали ударной волны, чего нельзя было сказать о городских строениях. Город остался цел, лишь кое-где обвалились стены или просела крыша, но в большинстве своем все осталось без изменений. Атомная электростанция и саркофаг вокруг ее реактора остались почти невредимыми, что очень порадовало высшие чины.

Пресса начала кричать о всемирной экологической катастрофе, ученые спорили о причинах второго взрыва, а военные устанавливали блокпосты вокруг новой "зараженной зоны", обеспечивая безопасность. Вскоре выяснилось, что радиационный фон внутри периметра упал в три-четыре раза и по территории Зоны можно перемещаться в простых защитных костюмах. Сразу после этого удивительного факта туда выехало огромное количество ученых, но не всем удалось преодолеть многоуровневый кордон, выставленный военными. А заявления тех, кому все же удалось преодолеть бюрократическую волокиту и военную "тупость" и попасть в "зараженную зону", потрясли весь мир.

Сначала было определенно, что внутри периметра происходит что-то особенное, об этом свидетельствовали странные животные и предметы. Если странных животных еще можно было объяснить воздействием радиации, то вот появление не менее странных предметов нельзя было объяснить никак. Потом пошло дальше, в "зараженной зоне" стали происходить странные вещи, стали пропадать патрули, техника, автономные исследовательские зонды. Через неделю с момента первого исчезновения выяснили, что внутри периметра появились так называемые "аномалии". Их начали изучать, но ничего конкретного не добились, лишь нашли ряд факторов, которые характеризуют ту или иную аномалию. На основании этих данных создали устройства обнаружения и, используя их, продолжили исследование уже "аномальной зоны заражения". Так прошло еще около года.

Очередным ударом по общественности оказалась новость о "пульсации", после которой на территории "аномальной зоны заражения" появляются новые аномалии, а некоторые из старых и совсем слабых, исчезают. В конце концов, ученые выработали график и пришли к выводу, что временной промежуток между пульсациями постепенно уменьшается.

Военные, уже "съевшие" не одну собаку на охране периметра, потихоньку начали убирать войска, оставив только необходимый контингент для обеспечения безопасности как периметра, так и "мертвой зоны", промежутка между "аномальной зоной заражения" и "нормальным" миром. В двух километрах от "мертвой зоны" по старому шоссе, ведущему почти до самой атомной электростанции и саркофага, образовался город ,существование которого обеспечивалось за счет ученых и туристов. С учеными все было понятно, они организовали целый исследовательский центр, несколько мелких лабораторий и небольшой испытательный полигон в пяти километрах от города и занимались своими заумными исследованиями. С туристами дело обстояло менее понятно, в город стеклось огромное количество ученых-самоучек, экстремалов, пытавшихся небольшими группами пробраться за периметр и своими глазами увидеть "нечто необычное", почти всех отстреливали патрули, а те, кто пробирался, назад уже не возвращались. Появлялись обычные жулики, желавшие нажиться на раскрутке Зоны. Но шумиха вокруг "аномальной зоны заражения" потихоньку начала утихать.

Не знаю, кто и когда провел аналогию между происходящим вокруг и произведениями Стругацкими, а точнее с "Пикником на обочине". Но уже совсем скоро, военных разведчиков уходящих в "аномальную зону заражения", прозвали сталкерами, а все, что находится внутри охранного периметра — Зоной. Позже появился "тополиный пух", "мясорубка", "ведьмин студень" и куча другого, не описанного у Стругацких. Для всего мира "Пикник на обочине" превратился в настоящую культовую книгу, ее читали и перечитывали, пытались проводить аналогии с реальными событиями и на их основании строить догадки о дальнейшей судьбе Зоны. Правда город около Зоны назвали не "Хармонт", а "Чермонт", но это сути дела уже не меняло.

Дальше уж все пошло совсем по Стругацким, ученые выяснили, что многие из "артефактов", так стали называть странные предметы появляющиеся в Зоне после пульсации, можно использовать как в мирных целях, начиная от обычных источников питания и заканчивая лекарствами, так и в военных. Некоторые из "артефактов" при надлежащей обработке оказались гораздо опаснее атомных бомб, другие просто очень полезными в разных сферах военного производства.

Ученые и военные быстро сообразили, что к чему и усилили контроль за Зоной, но было уже поздно. Во многих уголках мира, так или иначе, стали появляться артефакты из Зоны, на черном рынке третьих стран давали очень большие деньги за некоторые экземпляры. В Чермонт стали стягиваться представители многих преступных организаций и просто не чистые на руку, желающие перекупить или перепродать артефакты.

В то время я тоже решил попытать счастье и поехал в Чермонт в надежде, что мне удастся найти хорошую работу, подзаработать денег и вернуться домой. Я, конечно, не собирался связываться с бандитскими авторитетами, вымогать у кого-то деньги, покупать и перепродавать "артефакты", я считал, что в таком большом новом городе мне удастся что-нибудь придумать, тем более терять мне было уже нечего. С детства я увлекался туризмом, любил сходить в горы, в лес, побродить по пещерам. Правда, помимо туризма, меня всегда интересовали аномальные явления. Тогда же, в детстве, я даже устраивал охоту на НЛО, выезжая с друзьями в места их частых появлений, но по понятным причинам, ничего необычного не встречал. Постепенно у меня интерес к аномальным явлениям угас, и я просто стал заниматься походами.

В Москве, я попытался открыть небольшой спортивный магазин, торгующий туристическими товарами. Но, дела не заладились почти сразу, нет, сначала все шло хорошо, у меня даже образовался небольшое количество постоянных клиентов. Но когда дело пошло, магазин ограбили. Грабители ворвались в магазин в воскресенье, убили одного охранника, но, поняв, что денег нет, вся касса была сдана в банк, со злости устроили поджог. Сгорело все, в том числе и склад, занимавший два верхних этажа старенького трехэтажного деревянного здания. Потом долго шло разбирательство по делу, грабителей не нашли и, что бы оправдать свое положение, наши органы накинулись на меня. Сначала ко мне пожаловала пожарная комиссия, они осмотрели остатки магазина и ввинтили мне штраф за "организацию пожароопасной обстановки", все мои разрешения оказались не действительными. За пожарниками последовали медики, меня заставили "в кротчайшие сроки убрать остатки здания", дабы не создавать "притон для бомжей" и не "способствовать распространению инфекционных заболеваний в городе".

Сразу после поджога я планировал возобновить коммерческую деятельность в других районах, но после всех комиссий, штрафов у меня не осталось денег на новое дело. Как выяснилось друзей у меня тоже не осталось, настоящих друзей, поговорить всегда пожалуйста, а помочь — нет. Я продал машину, собрал все долги и решил попытать счастье около Зоны.

По дороге в Чермонт, в поезде, я познакомился с таким же искателем приключений, как и я. Владимир тоже ехал к Зоне. За время пути мы успели хорошо познакомиться и за очередной бутылкой водки, Владимир рассказал свою историю. У него все сложилось куда хуже чем у меня.

После армии он попал в одну из преступных группировок в Санкт-Петербурге, провел там несколько лет, превратился из простой "шестерки" в матерого "пахана". Бизнес они вели полулегальный, торговали "паленой" бытовой техникой, правда, сами на дело не ходили, занимались скупкой. Поддерживали местных компьютерных пиратов. Одним словом вели современный цивилизованные бизнес. Потом, в один прекрасный момент, они перешли дорогу каким-то городским авторитетам. Каким образом Владимир правда не стал рассказывать, была разборка, в общем они проиграли. Вся его группировка была убита или попала в руки к правоохранительным органам. Самого Владимира из рук органов вытащил знакомый адвокат, потом помог ему скрыться от городских авторитетов. Лучше они придумать не смогли, вот и отправился Владимир в Чермонт.

По прибытию мне повезло не сразу, я провел два месяца в бесцельном шатании по городу. Потом мне удалось устроиться системным администратором в контору, торгующую всяческими плакатами с изображениями видов Зоны, странных животных и другой атрибутикой, связанной с самой Зоной. Через полгода мне удалось худо-бедно устроится. Я купил однокомнатную квартиру, взяв немного денег в кредит в фирме, в которой работаю, добавив из остатков моего Московского бизнеса. Жизнь потихоньку налаживалась, у меня появились знакомые, с которыми мы отдыхали в клубах.

Как-то, когда наша компания, уже изрядно подвыпившая, начала расходиться, ко мне подошел человек, в котором я узнал Владимира. Мы просидели остаток ночи в клубе, выпили много пива, рассказали друг другу как устроились в Чермонте. Выяснилось, что Владимир устроился в фирму, организующую экскурсии для богатых — "Зона с высоты птичьего полета", я давно слышал, что за большие деньги можно пролететь над "мертвой зоной" на вертолете и почти в упор посмотреть на саму Зону. Вроде даже военные в этом участвовали, то ли вертолет предоставляли, то ли еще что.

Владимира заинтересовала моя работа, он стал расспрашивать какие плакаты мы делаем, что на них изображено, где берем снимки. Потом попросил познакомить с их боссом, я тогда пообещал, что как-нибудь это устрою. Мы говорили о Зоне, об артефактах, о Военных сталкерах и обычных, нелегальных. Живя в Чермонте нельзя не слышать о нелегальных сталкерах. Утром мы разошлись, договорившись встретиться здесь же, через неделю.

Когда я после бурной ночи заявился на работу, не совсем трезвый и совершенно не выспавшийся, на меня даже никто не обратил внимания. Все были заняты своими делами и я поспешил укрыться у себя, в "админской коморке". День выдался спокойный, до обеда я, напившись кофем, сонно пролистывал городскую сеть Чермонта на предмет новых фотографий "аномалий" или "артефактов". Когда раздался телефонный звонок и меня вызвал к себе начальник, рабочий день уже почти закончился и я, еле сдерживался что бы не заснуть на ходу.

В кабинете шеф был не один. Когда я пересек порог, он стоял посередине кабинета, а напротив него, в кресле сидел человек, худощавый, небритый, немного впалыми глазами и совершенно лысый. Вид у него был совершенно не презентабельный. Меня удивило то, что он кутался в бежевый плащ, хотя в офисе было довольно тепло. Шефа это, по-видимому, не смущало. Я закрыл за собой дверь, поздоровался и подошел к шефу, который смотрел куда-то мимо меня, в сторону закрытой входной двери. Потом шеф сконцентрировал взгляд на мне, немного помолчал и извинился, за то, что вынужден просить меня задержаться на работе. Затем предложил сесть, я уселся на стул для поситителей.

— Господин, Михайлов желает предложить нашей конторе несколько редких снимков с новообразованными аномалиями. — медленно начал шеф, разглядывая улицу через приоткрытое окно.

Я кивнул.

— Но, к сожалению, его цифровая камера нового стандарта и я не могу посмотреть эти фотографии на своем компьютере, — шеф повернул голову ко мне, — есть ли у нас такая возможность вообще?

— Хм… это зависит от камеры, сейчас стало появляться слишком много новых стандартов и не все старое оборудование способно с ними работать. — я посмотрел на худощавого — мне надо взглянуть на камеру.

Худощавый повернул голову и пристально посмотрел мне в глаза, меня пробрал холод, такого пустого взгляда я не видел никогда. Он молча протянул мне камеру. Эту модель я узнал сразу,но у меня сложилось впечатление, что здесь что-то не так, не с камерой естественно, а с худощавым.

— Да, Михаил Сергеевич, мы можем посмотреть эти фотографии, но это можно сделать либо у меня, — худощавый дернулся, и отдернул фото камеру, — либо, если вы подождете, я принесу сюда ноутбук со специальным программным обеспечением. — поспешно закончил я.

Шеф посмотрел на худощавого, тот кивнул и я, не дожидаясь разрешения шефа, рванул за ноутбуком. Вернулся я через пятнадцать минут, с компьютером и свежескаченным программным обеспечением. Михаил Сергеевич по-прежнему смотрел в окно, а худощавый так и сидел в кресле.

Открыв ноутбук и подождав пока он загрузится, я обратился к шефу:

— Все готово, — я развернул ноутбук к шефу, но вместо него ответил худощавый:

— Спасибо, — коротко произнес он, его голос напоминал, звук сыплющегося сухого песка на стекло.

— Можешь идти, — шеф кивнул в сторону двери,

Худощавый развернул ноутбук задней стороной к двери, экраном к Михаилу Сергеевичу, который закрыл окно и сел на стол, рядом с компьютером. Худощавый повозился с камерой и нажал несколько клавиш. На экране появилось какое-то изображение, а клиент стал очень тихо что-то объяснять моему шефу. Про меня уже забыли. Я уже схватился за ручку, что бы открыть дверь, но остановился. Немного подождав, Михаил Сергеевич что-то тихо, в полголоса, доказывал худощавому.

— Михаил Сергеевич, если я… — я не ожидал, что мой голос прозвучит так громко, шеф резко развернулся. Худощавый, дернулся, схватился за камеру, намереваясь отсоединить ее от компьютера и убрать в чехол, но интерфейсный кабель не отсоединился и ноутбук устремился следом за камерой, только в сумку он не попал. Он ударился о руку худощавого, одной рукой пытавшегося удержать сумку с камерой, а другой поймать летящий компьютер. Ноутбук упал на пол, аккурат открытым монитором в мою сторону.

Я стоял смущенно потупив взгляд, и уже начал подбирать извинения. Когда мой взгляд уткнулся в изображенную на экране фотографию. Сон как рукой сняло.

— Мать… — только и смок произнести я.

На фотографии был армейский патруль, который отбивался от каких-то замысловатых существ, небольшого роста, покрытых зеленой кожей с ярко сверкающими желтыми глазами, размерами с хорошее куриное яйцо. И перевес был явно не в пользу патруля. А фотограф, по видимому, стоял в стороне и наблюдал как твари расправляются с патрулем.

Повисла тишина. Я молча смотрел на фотографию. Первым тишину нарушил шеф, Михаил Сергеевич поправил пиджак, галстук, посмотрел на меня и совершенно невозмутимо произнес:

— Ты ничего не видел!

— Видел, — эхом отозвался худощавый. Извлек из под плаща "берету" и наведя ее на меня спросил, — ты кому сообщил о том, что я здесь?

Я только моргнуть успел. Дальше все завертелось, я услышал за спиной шум и через мгновение дверь разлетелась в щепки. В комнату ворвались люди в зеленом камуфляже и масках, скрывающих все кроме глаз и рта. В руках у них были "Хеклеры", я еще удивился, что наши солдаты ходят с немецким оружием. Раздался выстрел, это выстрелил Михайлов. Все как при замедленном воспроизведении, пуля прошла мимо меня, сзади кто-то вскрикнул. Я почувствовал, как ноги мои подкашиваются, падая на пол, я услышал ответные очереди. Голова и грудь худощавого взорвалась кровавыми брызгами. "Разрывные" — пронеслось у меня в голове. Потом я почувствовал удар и все вокруг стемнело.

Я ощутил тряску, а по ушам резануло грохотом.

— Отпустите пацана — он просто компьютерщик. — лицо шефа было не узнаваемо, из-за кровоподтеков на нем не осталось не одного живого места.

— Ага, сейчас и отпустим, эй компьютерщик! — я почувствовал удар в бок, от боли я окончательно пришел в себя. Я сидел со связанными руками, в вертолете, напротив меня сидел Михаил Сергеевич, а вокруг были все те же ребята в камуфляже с "Хеклерами".

— А, очнулся! Ну что, компьютерщик, не повезло тебе. — еще один удар, но я ожидал его, поэтому успел отодвинуться немного назад.

— Да не дергайся, все равно тебе это ничем не поможет.

Из пилотской кабины послышался голос, со слабым восточным акцентом:

— Мы на месте, у вас три минуты, потом уходим, мы и так залетели слишком далеко.

Дверь вертолета открылась и в салон ворвался свежий воздух.

— Ну вот, здесь мы вас и отпускаем. — из голоса так и сочилось злорадство.

Я скосил взгляд в дверь, под нами было поле, окруженное со всех сторон лесом. Вдали виднелась деревушка, в которой наблюдалось какое-то движение. Может заметят вертолет и вызовут кого-нибудь, пронеслось у меня в голове, но потом вертолет дернулся и немного развернулся, я увидел вдали строение атомной электростанции, саркофаг и остатки города.

— Помощи ждать неоткуда, — как бы прочитав мои мысли, сказал один из людей в камуфляже.

— Заканчивайте быстрее, время почти на исходе! — послышалось из кабины.

Двое подняли Михаила Сергеевича, один меня. Нас поставили спиной к проему.

— Прости, — сказал мой шеф.

В следующий момент раздался выстрел, и шеф с разорванной головой полетел вниз.

"А вообще логично" — подумал я," убить и трупы скинуть в Зону, если их и найдут, то это будет уже обглоданные и сгнившие кости. В зоне много "бродящих аномалий", всяческой живности и… да, что же это такое, меня собираются убить, а я думаю о том, как правильно спрятать труп!"

Кстати, врут все, кто говорит, что жизнь проносится перед глазами перед смертью. Я видел только как указательный палец человека с пистолетом начал медленно нажимать на курок, или это мне показалось, что медленно.