"Фантом" Часть 2

- Это те, что оборудованы. Плюс мои "Жигули", и еще "Волга". Федоров три года работал в Африке, оттуда привез... Ну, а приборы, хоть и элементарные, есть у каждого...
- Такое впечатление, что вы ждали этого...
- Служба у нас такая. Ждешь каждую минуту... Теперь по порядку. Я связался со станциями гидромета, со всеми. "Грязь" в атмосфере зафиксирована везде, однако на южной части - ее больше... Потому и выбрали южное направление. Сил маловато... В общем, час назад здесь, - он ткнул пальцем в пересечение дорог на карте, - встретились все группы. Приблизительно в этом районе, - Тема обвел карандашом южную часть области, - "Грязь"... И параметры не стабильны. Кстати, именно в этой точке. - Тимофеев вновь остановил острие карандаша на перекрестке, - получены пока самые неприятные значения. Я их даже боюсь сейчас назвать...
В кабинет вошел начальник пожарной части.
- Здравствуйте, - тихо сказал он, - слушаю, товарищ Кардашов.
- Надо поднимать ваших людей.
- Уже все на боевом посту. С двух часов ночи. Как только пришло сообщение о пожаре на АЭС.
- Но вы-то здесь при чем, это же не у вас, - удивился Самойлов.
- Порядок такой. Мы должны быть в полной боевой готовности. А вдруг потребуемся.
- Очень хорошо, - устало заметил Кардашов, - вы уже потребовались. Вам что известно?
- Сильный пожар на одном из блоков у наших южных соседей. Но очаги удалось локализовать. Других данных у меня нет, - ответил начальник пожарной части.
- Так... так... - Кардашов склонился над картой. - Ваши соображения? обратился он к присутствующим.
- Ясно, что это не пожар, - сказал Самойлов, - активная зона реактора открыта. Сильный выброс. Очень сильный, если даже группы Тимофеева ошиблись на порядок. Даже, если в десять раз меньше, то все равно это работа активной зоны реактора...
Кардашов не ответил. Подошел к окну. Рассветало. Небо было чистое, лишь кое-где виднелись кучевые облака.
- Дождя не будет, - тихо сказал он, - хоть в этом повезло...
Вернулся капитан Недогонов. Хотел что-то сказать, но директор махнул ему, мол, молчи пока.
- Итак, принимаем такое решение... Позовите Люду. - Он кивнул капитану. Люда тотчас же появилась в кабинете. - Садитесь стенографируйте, распорядился Эрик Николаевич, - Пишите: "Приказ по АЭС. Первое. Тимофееву организовать дозиметрический контроль на всех автодорогах юга области..."
- Правильно. Утром пойдут машины, - согласился Тема.
- Второе. Пожарной части, подчиненной АЭС. Оставить на объекте 4 комплекта средств тушения в дежурном режиме. Остальные техсредства, в первую очередь средства пожаротушения, направить в распоряжение групп Тимофеева..."
- Зачем? - удивился начальник пожарной части.
- Будем мыть транспорт, - улыбнулся Тимофеев, - из брандспойтов. Ох и дадим жару...
- Хватит двух пунктов, - заметил Самойлов, - всего не предусмотришь...
- Вот тут три деревни. - Тема показал на карту. - Там возможно выпадение "грязи". Вы понимаете?
- Что делать? - Кардашов вопросительно посмотрел на него.
- Считаю, что детишек все-таки лучше оттуда убрать. У них щитовидка слабая, нельзя оставлять их там... Нет, нельзя... На время вывезти...
- Легко сказать: увезти. Это же эвакуация. Возникнет паника... Никто не позволит, - возразил Недогонов.
Кардашов не обратил внимания на его слова. Он вновь склонился над картой.
- У нас пионерлагерь готов к сезону... Туда и вывезем... Бери на себя, Самойлов, медицину - пока только нашу - ну и автобусы. А я заеду в райком, к Федорову. Он мужик головастый, поймет, что с йодом шутить нельзя.
- В область надо доложить, - напомнил Недогонов.
- Доложим. Обязательно. Вы, капитан, вместе с ночным директором пока организуйте "второй эшелон". И аппаратура, и люди, и транспорт должны быть на "товсь". Ясно?
- Ох и нагорит нам... - заколебался Недогонов.
- Нагорит. - Эрик Николаевич едва заметно улыбнулся. - Обязательно нагорит. Но Люда на всякий случай приготовит приказ. Подробный и за моей подписью... - он повернулся к Самойлову, - ты пока покомандуй здесь. Будут нервничать, скажи, Кардашов скоро будет. Ну, если из обкома начнут звонить... Мол, скоро будет там, у первого... Поехали. - Директор тронул Тимофеева за рукав. - На тот самый пост, что на главной дороге.
- Неужели столь серьезно? - секретарь райкома с надеждой посмотрел на Кардашова: вдруг директор АЭС все-таки слишком сгустил краски. Тот не ответил. Эрик Николаевич смотрел на лес, что мелькал за окнами их черной "Волги".
- Так в этом году и не выбрался на рыбалку, - сказал секретарь райкома щука неплохо берет... Да и грибов, наверное, будет много...
- Глаза успокаиваются, когда смотришь на зелень, - отметил Кардашов, люблю, вот так - из поезда или машины - глядеть на лес. Разный он, неповторимый... Посмотрим, что творится у поста, а затем сразу в обком.
- Первый в восемь уже на месте, к половине девятого собираются все, заметил секретарь райкома, - так что как раз и успеем. Ты им сразу все и откровенно. Как мне. Мужики толковые, поймут, что лучше перестраховаться, чтобы потом локти не кусать.
- Надеюсь...
Оба думали об одном.
Полчаса назад Кардашов подъехал к домику секретаря райкома. Тот, оказывается, не спал. И машина стояла у калитки - секретарь с утра собирался проехать по району - все-таки посевная в разгаре. Кардашов коротко обрисовал ситуацию, выложил все, что знал. Секретарь согласился, что детей надо вывезти. Мол, тебе, Эрик Николаевич, лучше известно, как поступать в таких случаях. Тут же поднял райкомовцев, распорядился, чтобы слушались физиков и врачей, помогли им с детьми. Но все-таки настоял на поездке в обком вместе с Кардашовым. Тому пришлось оставить свои "Жигули" у дома секретаря и пересесть в его "Волгу".
У поста ГАИ уже выстроилась очередь автомашин.
Командовали двое - молодой дозиметрист и лейтенант милиции. Пока постовой проверял документы у шофера, дозиметрист "прощупывал" каждое колесо.
Поперек шоссе стояли две пожарные машины, между ними небольшой просвет. Шланги протянулись к асфальтированной площадке, что находилась чуть в стороне, - "площадка отдыха" значилось на указателе.
Трое пожарных курили, они явно скучали без работы.
Дозиметрист узнал Кардашова, подскочил к нему.
- Все чисто, Эрик Николаевич!
Кардашов вышел из машины.
- Где Тимофеев? - спросил он.
- Полчаса назад уехал в деревню Матвеевское. Распорядился в случае необходимости вызывать. Радиостанция там. - Дозиметрист показал в сторону поста ГАИ - бетонной будки, которая нависла над дорогой. - Вызвать Тимофеева?
- Не надо. А в воздухе?
- "Грязь" есть... Но на земле пока чисто.
- Может быть, и проверять не надо? Перестраховываемся? - вступил в разговор секретарь райкома.
- Проверять всех! - резко возразил Кардашов. - Без исключений.
Вдали показались "Жигули". Машина шла на большой скорости. "Жигули" резко свернули вправо, выскочили на обочину. Поднялся столб пыли, водитель явно не хотел стоять в очереди...
Соловьев увидел колонну грузовиков, стоявших у поста ГАИ.
- Опять жуликов ловят, - сказал он. - Наверное, проверка документов... попробую проскочить.
Жена не ответила. Она молчала с тех самых пор, когда зарево исчезло, а муж так и не пожелал ничего объяснить.
Дети на заднем сиденье спали. Они привалились друг к другу - ровная трасса укачивала,
Соловьев свернул на обочину, поднялся столб пыли, машину затрясло.
- Осторожней, разбудишь детей, - хмуро сказала жена.
- Я сейчас. - Соловьев остановил машину. - Покажу документы и вернусь.
Он выскочил из "Жигулей", даже дверь не захлопнул. Протянул лейтенанту милиции документы.
- Очень тороплюсь, - сказал Соловьев, - и у меня в машине дети спят. Поэтому не мог стоять в этой очереди...
- Нарушаете, товарищ, - лейтенант взял водительское удостоверение, - все торопятся... У многих уже рабочий день начался, но шофера порядок знают - раз надо, значит, надо... Нехорошо нарушать.
- Готов заплатить штраф, - вспылил Соловьев. - А мораль мне можно и не читать!
- Я не читаю мораль, - обиделся лейтенант, - о порядке говорю...
- Буду жаловаться! - пригрозил Соловьев.
- Это ваше право. - Лейтенант неторопливо направился к машине.
Дозиметрист на всякий случай проверил райкомовскую "Волгу".
- Чисто, - сообщил он Кардашову.
- Благодарю. Будет что-то новое, сообщайте сразу. Мы в обкоме. Так и передайте Тимофееву. - Эрик Николаевич открыл дверцу "Волги".
Дозиметрист был уже у "Жигулей". Он поднес трубку к переднему колесу. Стрелка на приборе шарахнулась вправо.
- Непонятно. Неужели что-то с питанием? - вслух сказал дозиметрист. Он слегка тряхнул прибор, но стрелка уперлась в край шкалы. Дозиметрист чуть отодвинул штангу в сторону от "Жигулей", стрелка качнулась и поползла влево.
- Эрик Николаевич, "грязь"! - крикнул дозиметрист.
Кардашов выскочил из машины.
- Одну минуту, - бросил он шоферу и секретарю райкома. - Сколько? спросил он дозиметриста.
- Зашкаливает...
- Ого! - Кардашов, наконец, обратил внимание на водителя "Жигулей". - Я где-то вас видел...
- Наверное, в министерстве. - Соловьев попытался улыбнуться. - Вы, если не ошибаюсь, Кардашов...
- Значит, вы оттуда?..
- Я в отпуске. Сейчас в Москву, а потом назад.
- Что делать, Эрик Николаевич? - спросил дозиметрист.
- Попробуйте отмыть, - посоветовал Кардашов. - В общем, как положено. Давайте, - обратился он к Соловьеву, - отойдем в сторонку.
- Я тороплюсь. Каждая минута на счету... - попробовал возразить тот.
- Мы долго не задержим, - Кардашов говорит спокойно, - машина "грязная", надо попробовать отмыть. Сами понимаете, для пользы вашей и детей.
Подошел секретарь райкома. Он молча наблюдал, как лейтенант сел за руль, завел "Жигули" и въехал на них на площадку, где уже суетились пожарные, готовя свои шланги.
- А дети пусть погуляют, - крикнул вдогонку Кардашов. - Ну я вас слушаю, обратился он к Соловьеву. - Что там у вас происходит?
- Пожар на четвертом блоке. Был какой-то взрыв. Ну а остальное мне неизвестно...
- Вы по должности?..
- Заместитель директора по административно-хозяйственной части, - быстро сказал Соловьев,- поэтому не очень-то разбираюсь, что именно произошло.
- Тем не менее уехали...
- Бросили... - добавил секретарь райкома.
- А вы, собственно, кто? - огрызнулся Соловьев.
- Спокойно, - прервал Кардашов, - не могли бы вы поподробнее. Какой номер сигнала: "первый", "второй" или "третий"... Вы не могли не знать.
- "Первый". - Соловьев отвел глаза, не выдержал взгляда Кардашова.
- Ясно... С вами все ясно, гражданин Соловьев...
- Я тут ни при чем! - Соловьев перешел на крик. - Я в отпуске, понимаете, в отпуске!
- Понимаю, - спокойно ответил Эрик Николаевич. - Это преступление.
Кардашов кивнул секретарю райкома, и они вместе направились к "Волге".
Соловьев хотел что-то сказать, но будто онемел. Он стоял на дороге, боясь тронуться с места. А пожарные уже направили на "Жигули" струи из брандспойтов. Дети и жена, Соловьев стояли в стороне, с любопытством разглядывая, как потоки воды обрушились на их "Жигули".
- У тебя, директор, все подчиненные - партизаны? - Секретарь обкома поднялся навстречу вошедшим. - Впрочем, иначе я не догадался бы о том, что ты область поднял на ноги. Что, а начальство проинформировать не соизволил? Или боялся потревожить? Но имей в виду - в моем возрасте уже с пяти утра бессонница. Доживешь, узнаешь.
Кардашов хорошо знал секретаря. Его шутливый тон вовсе не свидетельствовал о хорошем настроении, скорее, напротив, секретарь был недоволен. Он работал в области уже более двух десятков лет, характер у секретаря был крутой, властный, терпеть не мог тех, кто обманывал или пытался обмануть его, - годы проходили, а такие случаи он не забывал.
Правда, в последние пару лет секретарь сильно сдал. Осунулся, постарел все-таки восьмой десяток пошел, да и, говорят, бегать перестал, а раньше его частенько видели в городском саду по утрам в тренировочном костюме. Впрочем, легенд о секретаре в городе ходило немало, но Кардашов точно знал одно: в годы войны секретарь в этих местах командовал партизанским отрядом. А потому он не сдержался, улыбнулся:
- Наивные люди. Не ведают, что со старым партизанским командиром имеют дело.
Секретарь смягчился, любил, когда вспоминали его прошлое.
- Хитрый ты, Кардашов, но это тебя не спасет... Чаю хочешь? Видишь, мы тут потихоньку чаевничаем - тебя ждем. Может, все-таки что-нибудь сообщишь...

За столом сидели второй секретарь обкома и заведующий отделом промышленности. Кардашов и секретарь райкома - тот держался позади директора АЭС, на всякий случай, мол, моя хата с краю - присели к столу для заседаний.
Они летели над городом. Прогуливаясь внизу люди, на детских площадках играли малыши, у овощного киоска стояла очередь. Наверное, свежие огурцы завезли. Об огурцах Тимофеев подумал, потому что вчера у них на станции была их широкая распродажа. Почему здесь должно быть иначе?
Впрочем, Тимофеев лишь мельком взглянул вниз. Он не отрывался от своих приборов, которые он разместил за креслом пилота.
- Теперь к станции, - прокричал генерал.
- Выше и чуть в сторону, - ответил Тимофеев.
В это мгновение они оба увидели красную ракету. На АЭС заметили их вертолет.
- Выше, выше, - крикнул Тимофеев, он понял, что сигналят им. - И на максимальной скорости!
Они стремительно пронеслись над станцией. Внизу сновали бронетранспортеры, чуть в стороне стояли пожарные и санитарные машины. Людей рядом с поврежденным реактором не было.
- Ну что там? - крикнул генерал.
- Домой, - Тимофеев глянул на приборы и сразу все понял, - домой. Там объясню.
Кратер поврежденного блока светился. Свет был ярче солнечного. Значит, горел графит.
Аппаратуру "зашкалило". Стрелки легли на упоры. Приборы не могли работать при столь высоких уровнях полей.
- Запах чуешь? - опять крикнул генерал.
Тимофеев кивнул. Он не проронил ни слова до тех пор, пока вертолет не приземлился.
- Ну что? - генерал вопросительно смотрел на Тимофеева.
Винт еще вращался, но двигатель уже затих.
- Плохо. Без дозиметрической разведки летать нельзя. Надо еще подсчитать, но эти штуки, - Тимофеев показал на индивидуальные дозиметры, которыми был утыкан его карман, - покажут годовую дозу. Как говорится, носом чую, - мрачно улыбнулся он, - очень высокий уровень, воздух ионизирован. Без дозиметрического обеспечения летать нельзя, так и скажите своему начальству. Опять-таки считать надо, но приблизительно за два-три полета можно получить значительную дозу.
- Не пугай, - генерал насупился.
- Вам же больные орлы не нужны? - Тимофеев смотрел прямо в глаза генералу.
- Может быть, останешься у нас? - генерал обнял Тимофеева. - Сам понимаешь, как ваш брат нам нужен. Да и мужик ты, видно, из наших, авиационных...
- У меня другой профиль. Да и аппаратура для этого случая не годится. Тут другое нужно... И с одеждой. Пока у вас бани нет, контроля тоже - сбросьте. Потом постирать надо, когда наладится наша служба...
- Товарищ генерал, товарищ генерал! - к ним прямо по летному полю бежал посыльный. - Специалисты прибыли. Разворачивают дезактивационный пункт, и листы свинцовые привезли. Надо защищать машины. С ними начальство высокое, в том числе товарищ командующий...
- "Уазик" их отправили? - генерал показал на Тимофеева.
- Так точно. Шестнадцать минут назад.
- Хорошо. Отправьте и товарища дозиметриста, - генерал повернулся к Тимофееву, - спасибо вам. За службу и за дружбу. А уж раз там спецы приехали, разберемся. Наверное, теперь и на вашей станции дел невпроворот, летите. И еще раз спасибо, - генерал крепко пожал руку Тимофееву.
Генерал быстро зашагал в сторону домиков, в одном из которых находился штаб его части. Тимофеев смотрел ему вслед, будто сомневаясь: а действительно, не остаться ли ему здесь?
- Товарищ Тимофеев, вертолет к вылету готов, -дозиметрист обернулся, рядом по стойке смирно, приложив руку к козырьку стоял лейтенант, командир вертолета.
Тимофеев огорченно вздохнул, посмотрел на домики - генерал уже скрылся в одном из них.
- Ну что же, летим, - сказал он с сожалением, дома давно уже ждут.
Секретарь обкома читал докладную записку медленно. Лицо его нахмурилось.
Кардашов разглядывал полки с книгами, которые тянулись вдоль стены кабинета. Его заинтересовало полное издание Пушкина, он осторожно взял первый том. Такое издание он видел впервые - книга умещалась на ладони.
- Это подарок для делегатов съезда. - Секретарь обкома на секунду оторвался от чтения. - Осторожнее, берегу.
- Только взгляну, - отозвался Эрик Николаевич, - похищать не собираюсь.
- Сразу пересчитаю, так что не удастся, - не поднимая головы, заметил секретарь.
Тимофеев сидел за столом. Он достал из кармана индивидуальный дозиметр и машинально вертел его пальцами.
Наконец, секретарь закончил читать. Помолчал. Посмотрел на Кардашова - тот уже возвратился к столу, потом на Тимофеева.
- Лихая записка, - наконец нарушил он молчание. - Так и послали в Москву?
- Да, фельдсвязью, - спокойно ответил Эрик Николаевич, - думаю, уже в министерстве.
- А не думаешь, что там тоже кое-что соображают?! - Секретарь был явно не в духе. - Или здесь только такие башковитые, а?
- Соображают, конечно, - охотно согласился Кардашов, - но, во-первых, немногие из нынешних энергетиков, которые командуют атомными станциями, прошли и испытательный полигон и остальное. Они это только по учебникам знают, а мы на собственной шкуре проверили. И, во-вторых, добрый совет даже со стороны всегда полезен... Но не это главное. Я имею в виду ту часть записки, которая касается нашей области, и тех мер, которые надо предпринимать. Завтра-послезавтра появится необходимость эвакуировать три деревни - к этому нужно подготовиться и технически и морально. И, наконец, наши заслоны на дорогах уже не справляются - необходимо подключить милицию и гражданскую оборону.
- А такие штуки у нас есть? - Секретарь показал на дозиметр, который Тимофеев машинально крутил пальцами.
- Должны быть у гражданской обороны, - ответил тот, - их только зарядить надо. Но не в них проблема. Сейчас - главное на дорогах, а завтра - на полях и в деревнях.
- Шестнадцать машин мы задержали. Три из них так и не отмыли, пришлось временно изъять у владельцев, - сказал Кардашов.
- А они немедленно телеграмму в Москву, сразу в Центральный Комитет, мол, полное беззаконие творится в области, - секретарь откинулся в кресле, - мне уже позвонили и распорядились самым строжайшим образом наказать за самоуправство. То есть вас, Эрик Николаевич. Плюс к этому обвинили в том, что сеем панику. Такая информация ушла наверх. По каким каналам, не знаю, но нагоняй жду с минуты на минуту. А вы - об эвакуации... Да нас с вами сразу же эвакуируют, да так, что за всю жизнь не оправдаемся.
Кардашов встал. Тема вскочил следом.
- К сожалению, я рассчитывал на иное...
- Одни молчат, другие утверждают, что вы ошибаетесь, - секретарь будто оправдывался, - я не имею права не считаться с их мнением. С детьми-то как?
- Наш лагерь, имеем право предоставить его в распоряжение деревенских ребятишек, в порядке шефства, - сказал Кардашов. - И никто не упрекнет.
- Шефство - это хорошо. - Секретарь задумался. - К такому придраться невозможно... А остальное - повременим.
- У этих штучек, - Тимофеев показал дозиметр, - есть батарейки. Вернее, он работает, если есть батарейка. Так вот их на складах может не оказаться...
- Не волнуйтесь. Я распоряжусь, чтобы обязательно проверили. Да и подготовились на всякий случай. Но принимать окончательное решение не могу... Не имею права...
- Мне жаль Москву, - сказал Кардашов, - "грязные" машины постараются проскочить по окружным дорогам. На магистрали уже заторы, начнут объезжать, а значит, потащат "грязь" по области. Потом придется разыскивать эти машины... К сожалению, многие бегут... У нас в поселке около четырех тысяч личных машин атомщики живут неплохо. И там не меньше. И будут бежать. До официальной эвакуации.
- Вы уверены; она будет? - спросил секретарь.
За директора ответил Тимофеев:
- Судя по тому, что я видел, хотя и мельком, обязательно. Это не та авария, которую легко ликвидировать. Горит графит, а значит, активная зона раскалена или раскаляется. Ее быстро не остудишь - да и неизвестно, как ее охлаждать... Насколько я знаю, таких аварий в атомной энергетике не случалось.
- Будем надеяться на лучшее, - секретарь протянул руку, - мне кажется, вы все-таки ошибаетесь.
Кардашов не ответил. Молча протянул руку секретарю, постоял еще секунду и потом решительно направился к двери. Тимофеев кивнул секретарю и так же, как Кардашов, у порога не остановился и не оглянулся.
Секретарь подошел к книжной полке, поправил томик Пушкина.
В дверях появилась референт.
- Вызови ко мне начальника гражданской обороны и начальство из облздрава, - сказал секретарь, - да побыстрее, пожалуйста.
- Перекусим у меня. Светлана, наверное, уже вернулась. Кстати, сколько времени-то? - спросил Кардашов.
- Двенадцатый, - ответил Тимофеев.
- Быстро день пролетел, - заключил Кардашов. - Жена еще в отпуске?
- После праздников вернется, числа десятого, - сказал Тимофеев, - так что пока в холостяках.
Они не обсуждали то, что произошло в кабинете секретаря обкома. Его тоже можно понять - доверяй, но проверяй. А у кого проверишь?
Эрик Николаевич вел "Жигули" уверенно, не торопясь. Тимофеева укачивало, он закрыл глаза, задремал. Все-таки намучился за день.
- Да и положу у себя, - сказал Кардашов. - Светка диван купила - роскошь!
- Светлана Олеговна - хозяйственная, - Тимофеев открыл глаза. - Я ее всегда в пример ставлю...
- Тебе грех жаловаться... Вот и приехали.
Кардашов поставил "Жигули" на привычное место, проверил дверцы - запер ли? - и по привычке посмотрел вверх.
- Дома, хозяйничает на кухне, так что голодными не будем, - сказал Эрик Николаевич, - пошли.
Дверь открыла Светлана.
- Наконец-то. Заждались, - она улыбалась. - Тема, рада, что и ты приехал. Мы ждем уже почти час...
В проеме двери показался Самойлов.
- Пельмени - пальчики оближешь. Сибирские, - рукава у Самойлова закатаны, фартук повязан аккуратно, было видно, любил Самойлов готовить. - Светлана у вас, Эрик Николаевич, московская женщина, а настоящие красноярские пельмени и в глаза не видывала... Так что обучаю.
- Ой, товарищи-граждане, но ведь почти сутки ничего не ел, - закричал Тимофеев, - где, где эти пельмени?! - он направился на кухню.
- Как дела? - Эрик Николаевич смотрел на Светлану.
- Все нормально. Дети осмотрены и отправлены. Твой заместитель умеет работать. У него в пионерлагере все по струночке ходят.
- Я просто там военное положение объявил, - доложил Самойлов, - теперь дети уже спят. А какое ликование у них было, когда узнали, что каникулы! Им же еще три недели учиться, а тут - каникулы!
- Учебу можно и в пионерлагере организовать, - буркнул Кардашов.
- Вот этого народ не поймет, - рассмеялся Самойлов, - тем более, что я эту публику, ребят то бишь, вполне официально заверил, что лично прекращаю всяческие занятия. Мол, надо окрепнуть, спортом заниматься, а то все побледнели от этих уроков...
- Самойлов - оратор, - добавила Светлана, - он такую речь перед ребятами закатил, что они рвались в пионерлагерь. Родителей нам даже уговаривать не пришлось, сами ребята все организовали. Большинство подумало, что у них по программе такое организовано. Есть там всякие игры - "Зарница", "Следопыты" и еще в этом роде... Не беспокойтесь, Эрик Николаевич, эта часть операции прошла гладко и четко. Без происшествий... Да проходите вы, пора за пельмени браться.
Пельмени и впрямь были отменные. И четверти часа не прошло, как огромная миска опустела. Проголодались все.
Зазвонил телефон.
- Нет, не спит, сейчас позову...
Кардашов слушал молча. Потом положил трубку.
- Что? - не удержался Самойлов.
- Звонил Первый. Сказал, что скоро будет сообщение от Совета Министров СССР. Правительственная комиссия уже на месте. Ее распоряжения - для всех обязательны. И никакой самодеятельности.
- Я все-таки в деревне с мужиками потолковал, тет-а-тет, так сказать, признался Самойлов, - чтобы потихоньку готовились к отъезду дней на десять пятнадцать. Мужики поняли правильно. Войну прошли, знают, что делать, когда нагрянет беда.
- Сейчас не война, - жестко заметил Эрик Николаевич. - Будем ждать решений комиссии. Через четыре дня праздник, торжественное заседание надо провести. Потом День Победы... И еще. Завтра же надо полную инвентаризацию станции, просмотреть каждый блок, все службы. И у нас подраспустились люди, слишком уж благодушное настроение. Да и случай с операторами быстро забыли. Помните, с запашком на работу явились? Пожалели, не хотелось биографию портить. А теперь чувствую, что зря... В общем, завтра наша главная забота - полный порядок на станции. Везде и во всем.
Где бы ни бывал Кардашов в день 9 мая - в Москве или Ленинграде, Смоленске или Свердловске, он всегда шел на то место, куда стекались в этот день фронтовики. Нет, ему не довелось самому быть даже вблизи фронта - семью эвакуировали в Фергану, оттуда они с матерью вернулись лишь через два года после Победы. А отец... отец "пропал без вести" в 41-м, и так и не удалось выяснить, где именно он погиб, известно, что в Белоруссии - и только. Отец был в пехоте, рядовым бойцом...
Как обычно, в восемь утра Эрик Николаевич заехал на АЭС, прошел по дежурным сменам всех четырех блоков, на третьем встретил Тимофеева, и он увязался за директором в парк, где сегодня встречались фронтовики.