"5 минут в одиночестве" pt.9

Ориентиром являлось одинокое раскидистое дерево на крошечном островке земли посреди болот. Место очень заметное, но многие попросту боятся к нему подходить, хотя на самом деле ничего такого в этом дереве не было. Единственное, что могло удивлять – дерево единственное во всей Зоне до сих пор держало годичный сезонный период. Сейчас на Большой Земле стояли теплые апрельские деньки, но Зона будто бы протестовала против них и оставалась по-осеннему хмурой. А дуб создавал ответное сопротивление и распускал почки, как ни в чем, ни бывало.
Собрав свои пожитки, Лирик глянул на часы. Задумка была таковой – один из них приходит к месту раньше и ждет второго. Так было меньше вероятностей вызвать подозрения. Грин наверняка бы задержался – попрощаться с Калмыком и поблагодарить за все. Однако теперь уже наставник будет первым в любом случае. Лирик хотел придти заранее, но не успевал, хотя план от этого сильно не менялся.
Молодой сталкер продел руки через лямки рюкзака, пару раз подпрыгнул, проверяя, не звенит где чего-нибудь, и направился к северному выходу. В лагере сегодня было необычайно тихо, несмотря на то, что в это время «оазис» и начинает просыпаться. Полусонный часовой открыл стальные створки ворот, запуская внутрь болотный дух. Удивительно, но за забором ощутить его было почти невозможно, лишь изредка ветряные порывы доносили его до носа сталкеров, но всего лишь на миг.
Утро в Зоне вообще уникальное зрелище. Все только начинает просыпаться от долгого сна, тишина висит в воздухе как струна, натянутая до предела – легкое касание и всеобщего забвения как не бывало. Прохладный тихий ветер дует в лицо, лениво гоняя серые облака на небе, а на горизонте уже загорается бледное зарево. Благодать! Даже и не скажешь, что в таком чудном месте могут умирать люди…
Невдалеке показалась зеленеющая крона большого дуба, затем стал виднеться и ствол, и опушка у подножья «гиганта», и силуэт человека, сидящего на мокрой болотистой земле. Подойдя ближе, Лирик понял, что Грин не просто сидит, опершись на ствол дуба, а спит. Или дремлет. «Да уж, устал человек» - подумал стихоплет, - «Впрочем, неудивительно – за столь короткий промежуток времени на него свалилось слишком многое. Не каждый выдержит такие потрясения».
Молодой сталкер пощелкал пальцами возле ушей наставника и чуть не потерял сознание от наступившего шока – краснобородый резко вскочил и схватил ученика за шею, как это делают рестлеры во время чоукслема или, как его еще называют, «удушающего броска». Через мгновение Грин уже стоял немного в стороне от потирающего шею Лирика.
-Да, забыл. Тебе нужно знать про меня несколько вещей. Первая – никогда не будить меня. Это ты уже, надеюсь, понял. Ведь так?
-Пошел ты на…! – нецензурно выругался стихоплет.
-Вот и хорошо! Остальное узнаешь позже. А сейчас – нам пора.
Путь до Агропрома был неблизким, однако время и сама Зона нынче благоволила сталкерам. Мутанты обходили напарников по широкой дуге, словно прокаженных, ибо обладали большим чутьем на опасность, чем люди. Если бы собаки могли видеть ауру человека, то, возможно, от Грина сейчас оставался длинный черный шлейф ярости и решимости, от Лирика оставался бы короткий зеленоватый – неопределенность, любопытство. Такой воле краснобородого мог позавидовать любой человек.
Чтобы пересечь Болота из одного конца в другой обычно требовалось пару-тройку часов минимум, но это только навскидку. Реально же в Зоне трудно измерить среднее время пути – дорога может быть чистой и безопасной, и проходишь ее в рекордно малое время, а может попасться путь, на котором и сто метров за столько не прошагаешь.
Лирик подмечал все существенные действия и шаги Грина – как он видит аномалии, обходит их, ступает по болотным кочкам. Однако одну мелочь молодой сталкер успел уловить – весь путь по болотам краснобородый держал в руке наладонник и набирал письмо, но, постоянно отвлекаясь, каждый раз прерывался. В итоге два знаковых предложения сталкер закончил набирать, только когда они подходили к Агропрому. Сам Лирик не знал, что было в том сообщении, но догадывался о получателе…
Агропром буквально кипел жизнью. Экран наладонника пестрил разноцветными точками контактов, а число их на числовом индикаторе достигало максимума – 40+. Военных недавно переправили на Западный Кордон, и Агропром после этого стал еще одним «оазисом» Зоны. Мутантов периодически приходилось вычищать - тут ничего не попишешь. Во время гона они вновь набегали и тут же попадали под огонь автоматических турелей, оборудованных солдафонами для отстрела сталкеров на территории. «Где наша не пропадала», как говорится. Где бы человек ни оказался, все подстраивает под себя.
Комплексы НИИ разбились на два отдельных лагеря со своими хозяевами, однако, сделано это было для проформы – никакой вражды между «блоками» не наблюдалось. Была даже попытка наладить небольшую торговлю, но широких перспектив для этого не предвиделось, и на это дело вскоре «забили».
Краснобородый старался держаться как можно дальше от скоплений местных бродяг. Опасности, как таковой, они не представляли, но в профиле с именем «Грин» в графе «Группировка» до сих пор значились наемники, а местные не то, что бы ненавидели, но не жаловали мерков. Да и осторожность в Зоне не бывает лишней. Лирик же, как и раньше, беспрестанно следил за действиями наставника. Он не сомневался в нем, даже наоборот – гордился, что нашел себе такого учителя. Где-то глубоко внутри у молодого сталкера зиждилась надежда – он станет хорошим сталкером и проводником, будет срубать деньги за рейды, накопит достаточно и исполнит свою давнюю мечту о ранчо в пригороде Далласа. Все друзья и близкие говорили, что у Лирика странные мечты, но волновало его это мало. Ну, такая мечта, и она требует исполнения. Опять же, мечта нынешняя исполнится, стремиться будет не к чему и снова «Здравствуй, матушка Зона!».
Краснобородый остановился на краю холма, за которым лежала дорога к озеру Янтарь, общеизвестному лагерю экологов. Достав бинокль, Грин оглядел окрестности, и увиденное его ни сколько не обрадовало – Янтарь вновь кишел снорками, словно устье реки в разгар нереста лосося. Сталкер сделал себе зарубку о такой странной ассоциации и вынес вердикт.
-Идем в обход Янтаря, напрямую к Лиманску. Так будет быстрее и безопаснее.
Ученик не выдерживал темпа наставника и немного отставал, хотя был моложе, да и по форме выглядел лучше. «В здоровом теле – здоровый дух», как говорится, а кто здоровее – глушащий вискарь Грин или стихоплет, одно время увлекавшийся идеологией стрэйт-эдж, об этом еще можно долго дискутировать. В Зоне с людьми вообще происходит что-то невообразимое. Одних она ломает, словно сухие прутики, других делает сильнее, третьих… превращает в совершенно иных людей. Лирик готов был ударить об заклад, что в «прошлой» жизни краснобородый не был таким угрюмым и суровым: это злодейка-Зона сделала его таким.
-Может небольшой привал? – устало произнес молодой сталкер.
Грин бросил короткий взгляд на своего протеже.
-Время, друг. Нам надо торопиться... – ответил краснобородый и продолжил путь. Лирик возвел очи горе, но все же последовал вслед за учителем.
****
На подходах к Лиманску КПК перестал ловить сталкерскую сеть. Значит, блокиратор спутниковой связи, установленный в городе «Синими Волками», работал исправно и при разгроме базы фанатиками разрушен не был. «Может, Хани спряталась именно там?» - подумалось краснобородому. Исключать такого варианта не стоила, ибо проход к блоку щитового управления «глушилки» находился в подвале «КобаЧка». Во время принятия на работу, Коба посвящал девчонок во все секреты – раскрывал козыри, можно сказать, и очень дорожил своими официантками. Ведь бабы в Зоне – редкость, а такие, как Ксюха, Лина, Джоанна и Хани – просто невидаль. «Особенно Хани… и правда – влюбился же, баран!» - промелькнула мысль в голове Грина. В общем, беловолосая девушка вполне могла знать таковую лазейку. Еще плюс к надежде…
Сам город-призрак встретил сталкеров могильной тишиной, одновременно сверля взглядом сотен глаз – пустых окон. Лирика передернуло. Раньше, естественно, он никогда не бывал в «мертвом» городе и реакция при первом посещении оного была такой же, как у всех когда-либо входивших сюда.
Бывший наемник же вновь мучился дежа-вю. Точно так же, несколько лет назад, его привел в Лиманск, тогда еще живой и бодрый, Данилыч. События прошлого повторялись с поразительной точностью, и сталкеру это сильно не нравилось. Единственным выходом из «порочного» круга он видел спасение беловолосой девушки.
Дойдя до перекрестка, краснобородый остановился. Ближайший указатель знаменовал проход к улице Пролетарской, номер 56. База наемников лежала в двух кварталах отсюда, за мостом.
-Так, меняем планы, - проговорил Грин вполголоса.
Лирик нахмурился.
-Каким образом меняем? Опять… - стихоплета прервал его наставник.
-Впереди иду я, а ты – прикрываешь. Идешь в метрах тридцати от меня, да так, чтобы я тебя не видел. Вопросы и претензии не слушаю, все потом.
Сталкер сорвался с места и широкими шагами направился в сторону моста. Черные оконные провалы пролетали мимо, смазываясь в сплошную полосу. Своеобразный обман зрения будто служил указателем верного направления. Краснобородый не оглядывался, так как был уверен в своем протеже. Сам же Лирик выполнял указания точно и беспрекословно. Конечно, его удивило решение учителя, но тот ничего не делал просто так, от «балды». Если сделал, значит, это было необходимо.
****
Узкий железный мост раскачивался при каждом шаге, из-за чего краснобородый не выпускал перила из рук. Упасть вниз, в радиоактивную воду, ему совсем не улыбалось. Вообще, про речку, текущую через центр Лиманска, ходило много слухов. Однако и без чужих россказней Грин сам был свидетелем многих вещей. Как верещал его счетчик Гейгера после попадания на него капель грязной воды, и как на решившего порыбалить Язя напала кикимора = страшная и почти бессмертная тварь с четырьмя хитиновыми пилами вместо лап – сталкер вряд ли когда-то забудет. После тех событий желание приближаться к воде у обоих наемников мгновенно отпало.
Воспоминания вновь мешали восприятию окружающего мира. Теперь уже краснобородый не заметил, как оказался перед воротами бывшей базы «Синих Волков», вернее перед тем, что от этих ворот осталось - массивные стальные листы были прожжены термобарическим взрывом. Через пробоины открывался совсем нерадостный вид, от которого сердце Грина застучало в бешеном темпе, и задергался правый глаз. Половина здания ночлежки обрушилась, обнажив стены настоящих холостяцких жилищ, а кое-где теперь не было и стен, от штаба остались только гигантские обломки панельных блоков. На всей территории целой была только дверь входа в бар. «Вывеска, все-таки, свалилась… ирония, мать ее» - отметил про себя Грин.
Когда он стоял уже в относительном центре двора, ему страшно захотелось упасть на колени и закричать, что есть мочи, да так, чтобы вся Зона почувствовала его боль. Но сталкер без угрызений совести подавил душевный порыв, ограничившись короткой фразой, произнесенной вслух.
-Что ты наделал, Мамонт? Что ты наделал…
Лирик все это время тенью следовал за наставником, не отклоняясь от данных указаний. Ужаснувшись виду изуродованных стальных ворот, он проник внутрь периметра базы и спрятался за кучей обломков.
Окончив причитания, краснобородый направился к двери бара. «Я нашел тебя, Хани! Я иду!» - вновь проговорил вслух сталкер и дернул за дверную ручку. Ох, учил же его Данилыч не делать поспешных выводов…
Дверь со скрипом поддалась, но радостных ощущений Грин от этого не испытал. Из образовавшегося проема в грудь сталкеру уставилось дуло помпового ружья. При этом, слух уловил до боли знакомый голос, раздававшийся изнутри подвала.
-Говори, кто таков, мразь, или испробуешь на себе заряд картечи двенадцатого калибра!
Грин узнал манеру разговора – это был Коба. «Жив остался, значит. Вот везучая скотина!»
-Свои, Коба.
Наступила короткая пауза – бармен явно засомневался в нужности жестоких мер.
-Своих давно нет, полегли все! Кто таков, спрашиваю?
Коба всегда был излишне осторожным и конспиративным, но это переходило все границы. Грин решил проделать один старый трюк, которым когда-то давно пользовались наемники для определения – свой человек или чужой.
-Угомонись, братка! Своих не узнал?
Пауза растянулась еще сильнее - клюнул, значит.
-Ты, братка, не успокаивай, лучше стаксель натяни и такелаж проверь!
-Уже, а ты за кливером смотрел?
Дверь открылась полностью, на входе показался коренастый седоватый мужик, сорока пяти лет, с помповым ружьем в руке. Коба ничуть не изменился с последней встречи с Грином, будто и не было ничего. Человек он был невпечатлительным, однако, челюсть у седого при виде «живого мертвеца» все-таки отвисла.
-Грин?.. Но… к-как? – от волнения хозяин бара стал заикаться.
-Долгая история, Коба. И печальная.
Краснобородый развернулся вполоборота к бармену и крикнул:
-Лирик! Можешь выходить, все в порядке.
С полминуты в поле зрения никто не появлялся, затем за углом послышался звук рвущейся ткани, и оттуда же показался Лирик.
-Извиняюсь, виноват, - смущенно проговорил стихоплет. Штанина на его правой ноге была разодрана почти до колена.
Грин только махнул рукой. Мало ли, с кем не бывает? «Дело-то житейское» - вспомнилась сталкеру фраза из старого советского мультфильма.
-Коба, я, конечно, рад тебя видеть, но мы по делу.
Бармен утверждающе закивал.
-Понятное дело. Заходите, чего как неродные?
В подвал «КобаЧка» вела недлинная винтовая лестница. Шаги по металлическим ступеням отдавались звонким гулом и скрипом. Обстановка помещения не изменилась совсем, Грин на секунду подумал, что видит картинку из прошлого. Все те же обшарпанные столики, та же побитая барная стойка, даже амбре перегара до конца не выветрилось. Все это выглядело таким гостеприимным, родным, но, в то же время, и чужим, отдаленным от нового мира Грина.
С непривычки к запаху стойкого перегара Лирик закашлялся. Коба отреагировал на это весьма неоднозначно – ударил стихоплета раскрытой ладонью по спине, показав тому после удара пятерню. «Вьетнам!» - проговорил бармен. Краснобородый знал об этой «шутке» – это своеобразный знак доверия Кобы. Бывшие наемники рассмеялись, а Лирик, усаживаясь на стул, принялся обиженно потирать горящую лопатку. За молодым сталкером последовали старшие – взяли стулья и образовали некий «круг общения». Первым заговорил краснобородый.
-Все подробности истории рассказывать не буду. Вкратце – предателем оказался Мамонт. Он преследовал нас до Забытого леса, убил Докера и пытался убить меня. Мне крупно повезло со спасителями, другие бы так не поступили… - Грин договорить не успел – его прервал Коба.
-Чего? Мамонт? – усмехнулся бармен, - Ты, часом, не с бодуна, Грин?
Сталкер посмотрел на последнего «Синего Волка» испытующим взглядом.
-Ты мне не веришь? – процедил он сквозь зубы.
Коба слегка вздрогнул. От этого взгляда ему всегда становилось немного не по себе.
-Верю, куда деваться. Мамонт не повел бы всех на верную смерть, не будь он предателем – верность синдикату, то-то же. Но мы сейчас в сходном положении, братка. Я не знаю, что произошло в Лесу, а ты не знаешь, что происходило здесь.
Коба в один миг переменился, стал хмурым и задумчивым.
-Фанатики точно озверели, убивали всех, кого только видели! Тут и так народу мало оставалось – все ушли в Припять, а тут эти заявились и такое устроили, сволочи! – голос наемника периодически срывался, было видно, что человек пережил сильное нервное потрясение, - Благо, я успел спрятаться здесь – не достали, черти.
-А..? – Грин кивком указал на коридор, где прежде располагались комнаты официанток.
-Что? Девчонки мои, как все успокоилось, ушли в «100 Рентген». Там и деньги, и люди. Им работать надо, деньги получать, а тут теперь что? Груда развалин, и только.
-Погоди! Хани в «Рентгенах»?
Бармен слегка опешил от нежданного вопроса.
-Хани? Хани… ее я вообще давно не видел. Когда ты был еще здесь, она чуть не летала от счастья. После пары дней твоего исчезновения, девчонка опять замкнулась в себе, все время волновалась, а когда вернулся Мамонт и все рассказал, - Коба оторвал взгляд от столешницы и посмотрел прямо в голубые очи Грина, - Хани не поверила ни одному его слову, Грин. Понимаешь, не верила и все тут. Где-то на четвертый день, она подошла ко мне и попросила кое-что передать, если тебя встречу.
Хозяин бара встал из-за стола и прошел к холодильнику в барной стойке. Агрегат давно не исполнял своих предназначенных функций, в нем был замаскирован стальной сейф. Такие сейфы обычно служат банковскими ячейками и имеют очень большую надежность. Набрав код на панели ввода, наемник открыл дверцу, достал изнутри черный сверток и протянул его Грину.
Краснобородому это показалось несколько подозрительным, но, несмотря на это, он достал перочинный ножик и разрезал внешние слои свертка. Ничего опасного внутри не обнаружилось – там оказалась фляжка под виски, стальная, с маркировкой «Crown Royal», любимого виски Грина. Сердце краснобородого вновь сжалось, где-то в глубине души стал разгораться огонь…