"13 шагов в никуда" pt.1

«When I look into your eyes
I can see a love restrained
But darlin' when I hold you
Don't you know I feel the same
Cause nothing lasts forever
And we both know hearts can change
And it's hard to hold a candle
In the cold November rain»
Guns n’ Roses – November Rain
«Когда смотрю в твои глаза
Я вижу угасшую любовь
Но дорогая, я держу тебя
Ведь не знаю, что я чувствую
Ведь ничто не вечно
И мы оба знаем, что сердце может измениться
И очень тяжело держать свечу
Под холодным ноябрьским дождем»
«Проснулся утром – убери свою планету» - всплыла в разуме Грина фраза из какого-то старого произведения. Веки с трудом поднялись, виски откликнулись на движение ноющей болью. Краснобородый мысленно послал свой мозг куда подальше за такие воспоминания, но затем резко взял слова назад. Ибо комната действительно требовала генеральной уборки – повсюду валялись пустые бутылки, упаковки от сухпаев и «бичпакетов», на кресле же элегантно висело женское нижнее белье.
- Ух, ё! – воскликнул Грин при виде кружевных изделий ткацких фабрик.
Да, видать ночка была та еще. Голова у сталкера болела так, что и вспоминать ничего не хотела. Все, на что оказался способен мозг в этот момент – вспомнить пять слов из творения Экзюпери. По крайней мере, Грин надеялся, что белье на спинке кресла – не его рук дела. И не его еще «кое-чего». К тому же, сталкер точно знал, что та, кого он хотел бы увидеть рядом с собой сейчас, никак не могла быть хозяйкой этих вещей. Слишком вульгарно для девушки с белоснежными волосами.
«Как ее зовут?» - с ужасом произнес Грин вслух. Твою налево, он забыл! Голова раскалывалась так, что он даже не мог вспомнить имя. Имя той, которую он не забывал ни на день, ни на час, ни на минуту все это долгое время. Что за нахрен?! Грин решил пока отложить эту проблему и заняться более мелкими.
«Собственно, где я вообще?» - спросил у себя краснобородый, раз за разом нагибаясь за пустыми бутылками. Окон в номере не было, свет давала небольшая спиральная лампочка, висевшая под потолком в белом плафоне. Значит, из множества вариантов осталось два – плафоны в Зоне остались только в «Рентгенах» и в «Берлоге». А судя по тому, какой в номере сейчас бардак, то оставался единственно верный ответ – Грин ночевал в «Рентгенах», и, судя по всему, не один. И это весьма беспокоило сталкера, даже огорчало.
Убрать мусор и разложить вещи на свои места для Грина оказалось делом пяти минут, даже голова болеть почти перестала. Но, все же, чего-то не хватало, и сталкер бросил в стакан с водой таблетку «Алка-Зельцера». В граненом сосуде пошло сильное выделение угольной кислоты, нужно было подождать, пока реакция не утихнет.
На глаза снова попалась спинка кресла с висящим на ней женским бельем. «Да, чтоб вашу обладательницу леший имел!» - подумал сталкер, возведя горестный взгляд под потолок. Он снова вспомнил о ней… Забыть имя любимой девушки, черт побери, как это возможно?! Голова начала болеть с новой силой, и тут Грин нашел возможную причину. «Похмелье. Просто тяжелое похмелье. Или нет?». Он бросил взгляд на стакан с жидкостью, будто ожидая какого-то ответа или знака. Но ничего такого не происходило, к сожалению.
В момент, когда шипение в стакане поубавилось, дверь с протяжным скрипом отворилась, внутрь комнаты зашла знакомая Грину девушка, бывшая официантка «КобаЧка», Ксюха. Прикрываясь широким банным полотенцем, она в несколько небольших шагов преодолела расстояние до кресла, сняла со спинки белье и, уже скинув полотенце, стала его одевать.
Грин слегка прибалдел от такого действа, однако, быстро согнал наваждение.
- Ксюха? – проговорил сталкер сухим голосом.
Девушка ничуть не испугалась, спокойно повернулась лицом к Грину и, как ни в чем ни бывало, продолжила свои прошлые действия.
- А, это ты, Грин! Привет-привет! – сказала официантка, - Как спалось?
Краснобородый хотел ответить резко, но передумал и решил слегка «включить джентльмена», как когда-то это делал его старый напарник.
- Просто чудесно, сударыня. Слушай, мы же... ну, сама понимаешь.
Закончив облачение, Ксюха подняла с пола полотенце, и, уловив протяжные интонации Грина, хихикнула.
- Нет, это все засранец Кинг. Весь вечер с ним была, он «нахезался», ну, а там дело было за малым. Но, если ты этого хочешь, то…
Грин залпом выпил шипящую воду из стакана и чуть не поперхнулся от «тонких» намеков Ксюхи. В принципе, она всегда была прямолинейна на словах и в действиях, но сейчас ее прямота приходилась немного не к месту.
-Так, вопросов больше нет, иди, - сталкер поспешил оборвать разговор, но безуспешно.
Официантка ухмыльнулась.
-Что, до сих пор не забудешь свою «Белоснежку»? Брось, она девчонка еще совсем. Сегодня ты, завтра кто-то другой, послезавтра третий. Ты хоть имя то ее помнишь?
Вот ведь попала, так попала! И нашла же, за что уцепиться! Вот ведь, действительно «редко, но метко». А может, и правда – стоит забыть ее? Два года прошло, как-никак. Любовь угасла, и так далее, и тому подобное? Сталкер попробовал вспомнить имя еще раз, но что-то мешало ему. Будто кто-то блокировал его мысли. А кто именно – было ясно.
Грин не стал церемониться и применил на Ксюхе свой фирменный взгляд. Та в ответ только еще раз ухмыльнулась и пошла к выходу.
-Ладно, дело твое. Но, помни – если захочешь забыть ее, я всегда рядом, - завершила официантка и, подмигнув Грину, аккуратно закрыла дверь.
Как только краснобородый ощутил тишину в комнате, головная боль прошла, а разум смог вытащить из воспоминаний заветное слово. Сталкер облегченно выдохнул и почувствовал, будто раздувает огонь внутри себя.
«Это просто похмелье, тяжелое похмелье. Ее зовут… Хани»