Пункт "Справедливость", глава 10

— Времени больше нет! Второй день без воды, просим помощи! Повторяю, просим помощи! Припасы почти закончились! Мы остро нуждаемся в помощи, слышите?
Не знаю, сколько времени я уже бездумно повторял эти слова в микрофон радиостанции. В голове словно поселился вездесущий туман, спать вообще не хотелось. В углу помещения сидел полковник Космач и что-то говорил, кривя лицо и строя жуткие гримасы, иногда он вздыхал, иногда тихо смеялся. Кажется, он сходит с ума. Бунчук будто умер — лежал, отвернувшись к стене, и не двигался. Но время от времени он обречённо повторял одно и то же слово, растягивая его во вздохе.
— Тля-я-я…
И тогда мои сомнения относительно того, жив он или нет, рассеивались. Захарчук бродил где-то в коридоре, чем-то гремел. Изредка он проходил через нашу комнату и исчезал в другом коридоре, таща в руках какую-нибудь штуку.
А спустя целую вечность он позвал нас:
— Пойдёмте, я хочу вам всем кое-что показать.
Я встал, ощущая боль в ногах — затекли от долгого сидения. Пока лейтенант тормошил лежащего товарища, я старался поднять Космача. Тот только отмахивался и как-то странно улыбался, невнятно отвечая на мои вопросы. Или это в моих ушах всё будто через вату слышится? Но я же как-то услышал Захарчука, да?
В конце концов, мы молча двинулись туда, куда нас повёл лейтенант. Он долго петлял по коридорам, выискивая то, что хотел показать нам. В конце концов, он остановился перед сложенным пирамидкой оружием. Два АК-74М, два АКСУ и один «Абакан». Кажется, последний принадлежал раньше майору Чепурному, но он пропал вместе со своим автоматом…
— Случайно нашёл, — пожал плечами Захарчук. Потом указал на стену.
На ней кирпичом была нарисована эмблема «Долга», а под ней написано: «Они погибли, неся свой долг: генерал Таченко, полковник Космач, лейтенанты Захарчук и Бунчук, майор Чепурной».
Прочитав всё это, я задумался о том, кто мог это написать. По всему выходило, что майор… И автомат его… Но он же пропал, пропал же! А кто тогда? И чьё остальное оружие?
Я стоял позади всех, а потому первым заметил, как затрясся в беззвучном смехе полковник. Товарищи не могли этого видеть, так как стояли к нему спиной, а я видел… Космач обернулся ко мне. Он покраснел от смеха, из глаз текли слёзы.
— Слышь, Серёг! Мы уже третий раз погибаем! — выдавил он из себя, затем отвернулся.
Секунда. Ровно столько прошло между его словами и первым выстрелом. Захарчук упал лицом в пол, разбрызгивая серую кашицу из головы. Со следующим выстрелом оборвалась жизнь Бунчука, успевшего повернуться и смотрящего прямо на меня.
— Третий раз!!! — закричал безумный полковник и приставил дуло Кольта к виску. Выстрел.
Я один. И три мёртвых товарища. И надпись на стене: «Они погибли, неся свой долг…»