Полная Чаша

Научная база ученых. Охраняется свободовцами, доход имеет отличный, с мутантами и аномалиями проблем нет - сиди себе в своем бункере с толстыми стенами, душем, постельным бельем и горячим кофе по утрам, да исследуй всякую фигню, что сталкеры несут.
Но это только на первый взгляд. На самом же деле все гораздо сложнее. Бесконечная кутерьма с организацией отправки готовых материалов и исследованных аномальных образований, с очередями покалеченных сталкеров, просящихся на лечение, с поиском добровольцев, что будут готовы сунуться в самое пекло, ради какого-нибудь "замера аномальной активности" (конечно же, внутри самой аномалии, с огромным радиоактивным фоном, и кучей зверья вокруг).
И все было бы хорошо, если бы у кое- кого не было шила в причинном месте.
-Максим, проверьте параметры аномальной активности. – Попросил невысокий, лысеющий мужчина в очках своего коллегу, который сидел, опрокинувшись в офисном кресле в другом конце небольшого помещения. Все оно было заставлено всевозможным дорогущим оборудованием, склянками, и своего рода аквариумами, с законсервированными частями мутантов, артефактов и еще не пойми чего.
-Борис Борисович, вы надеетесь что-то увидеть?- удивленно оторвавшись от потрепанной книжки, юноша, лет двадцать, не старше, пододвинулся на кресле к компьютерному столу, щелкнул парой клавиш, и отрицательно повел головой.- Нет, ничего. Как было, так и осталось. Точно как я и думал - уровень активности, который мы можем засечь, должен быть не ниже чем во время Выброса. Только во время «перезагрузки» что- то меняется.- Максим снова уткнулся в книжку.
-Не умничал бы ты, не дорос.- Борис Борисыч важно поправил очки и вышел из лаборатории. У Бориса Борисовича были напряженные отношения с Максимом. Да и с остальными сотрудниками тоже не очень складывались. А все потому, что он, являясь главным исследователем от сверхсуперсекретного НИИ по исследованию Зоны отчуждения (в этом бункере, а их не один и не два...), по иронии судьбы постоянно отставал от своих подопечных по количеству верных гипотез, новых открытий, удачных изобретений и всякой другой якобы архиважной работы базы.
Парень одними глазами проводил старшего коллегу, подождал, когда захлопнется дверь спального отсека, где последний делил комнату с местным геологом- экологом, и тут же отбросив книгу, рванул к компьютеру.
У Макса, а среди сталкеров просто Ботаника, было свое исследование. Он уже недели две возился с камышом и другой зоновской болотной растительностью. Странно не податлива была к аномалиям эта трава. Кислота ее не «ела», всякие гравитационные аномалии (которые встречались на болотах реже) не поступали с ней как с остальной органикой- то есть не перерабатывали в артефакты. Разве что «Электра» сжигала дотла. И очень уж не хотелось делиться своими наблюдениями со старшими товарищами, тем более с ББ (Так называли главного за глаза).
Вот наш Ботаник и нарывался на любой рейд за образцами. Не только за официальными, но и для себя. А делал он это не ради наживы (За любое мало-мальски полезное открытие ученые получали неплохую премию, да еще и со сталкеров, потенциальных покупателей, навар). Макс наш - Идейный! Именно с большой буквы - Идейный. А люди умирают за идею.
Началось все конечно по Фрейду- в глубоком детстве ,но так далеко заходить не станем. Скажем только, что страсть ко всему растущему и ползущему забросила нашего юного натуралиста сначала на биофак, затем помотала по Тайге, Тундре (в пределах нашей Родины- матушки), а потом и в Амазонию с ее джунглями, и северо-восточную Африку с ее прериями. Тут и до Зоны с ее мутантами и аномалиями недалеко.
Когда он все успел? На учебу ушло 4 года (в семнадцать Макс в институт поступил), на странствия ушло два. Четыре из двух уже в зоне, как надежда всех «советских» исследователей (вот и считайте сами сколько нашему туристу). Но не по душе ему трудится на Родину, это так, предлог. Чего-чего, а в его умной не по годам головушке и большом сердце патриотизма было маловато. Ему бы свои исследования проводить, а тут и людям польза, и финансирование о-го-го. Только вот правительству нужно было одно - чтобы узнали ученые, что к чему и как включается, да и приспособили для общего пользования. Ясно же для какого. А разрабатывать оружие что-то Максиму не улыбалось. Вот и думал он о лекарственных свойствах камыша, пока коллеги хреново, но пытались смастерить пси-пушку.
На экране мелькали схемки, графики, и всякая подобная научная хрень. Макс с каждой секундой все яростней и яростней долбил по клавишам, а улыбался все шире и шире. Через пятнадцать минут он достал флешку с записью своих исследований, выключил компьютер, и пошел спать в третью дверь справа от выхода из лабораторной. Там он лег на одну из двух пустых кроватей ( вторая обычно предназначалась хворающим сталкерам, Макс единственный, кто на равных, даже по братски общался с местным контингентом и лечил их чуть ли не даром.) , и тихо уснул с той же улыбкой на лице.