По собственному желанию. Глава5

Глава5 - Забвение
В небе что-то с громким треском разорвалось. Крупные капли забарабанили по земле, как горошины, вспыхнула, извиваясь, молния. Дед подставил лицо дождю, который приятно холодил ушибленную голову. Юркие струйки воды стекали за шиворот, щекотали губы. Сталкер не спешил доставать аптечку. Небольшая ссадина на голове не так страшна, как возможные последствия удара. От сотрясения мозга не один артефакт не вылечит, а дойти в таком состоянии до бара не представлялось реальным. Дед не любил современные препараты, которыми пользовались сталкеры. Стоили такие медикаменты очень дорого, зато поставить на ноги и мертвого могли. Дед мысленно пожурил себя за то, что пожалел денег, когда бармен предлагал ему купить чудесное средство, популярное среди опытных бродяг. Одна инъекция – и нет проблем, дошел бы в безопасное место. Но нет, Дед предпочел усмехнуться тогда, мол, обойдемся без этого, и прикупить больше патронов для дробовика. Сказал, что лучше досадный случай предотвратить, чем потом от его последствий оправляться. Эх, надо было послушаться совета... мысли Деда, конечно же, не ускользнули от внимания контролера.
– Ты ведь не думаешь, что мы тебя бросим? – спросил он, подкинув на ладони очередное яблоко.
– Не знаю, – честно ответил Дед. – Ты ведь сам говорил – никаких обязательств. Честный обмен – еда взамен на то, что ты выводишь меня из пещер. Теперь я выполнил свою часть сделки. Значит, обязательств нет. Наши пути расходятся.
– А вот снорк так не считает. И ты тоже... сам себя обманываешь. Ты все твердишь про дороги и пути... а я тебе скажу, что они переплелись... наши судьбы, наши жизни.
– Тебе никто не говорил, что копаться в чужом рюкзаке нехорошо? Любому сталкеру я бы за такое пальцы переломал. А копаться в чужих мыслях – это...
– Прости, не сдержался, – контролер бросил в траву очередной огрызок. – К тому же я не сталкер.
– Твое счастье.
– Счастье?
Дед почувствовал себя неловко.
– Да что ты знаешь о счастье... – спокойно сказал контролер. – Найти артефакт, отстрелятся от мутантов, пережить Выброс? Так это не счастье, друг мой. Это фортуна.
Дед пожал плечами – мол, кто знает – и, подцепив рюкзак за лямку, притянул его к себе. Достал сверток с едой и молча развернул. Чудесный запах жареного мяса достиг ноздрей. Снорк завертелся. Сталкер поманил его пальцем, протянул кусок что пожирнее. Контролер, глядя на то, как мутант работает челюстями, только вздохнул. Дед усмехнулся. Он знал, что псионик никогда не протянет руку первым, не попросит. Никогда. Но если предложить – помощь примет. С удовольствием, тщательно скрытым под маской безразличия.
– А ты умен... как для человека, – заметил контролер.
– Я, кажется, просил не лезть в мои мысли!
– Тебе показалось.
Деду ощутил в этой фразе затаенную враждебность, украдкой посмотрел на псионика. Волосы на затылке шевельнулись от неприятного предчувствия. Нет, не враждебность. Раздражение. Контролер злился, но сталкер тут был не при чем.
– Что беспокоит тебя? – решился Дед.
– Воспоминания. Его и мои.
– Ты читаешь мысли снорка? Но разве он может что-то помнить...
– Я тебе больше скажу – он хочет вспомнить. И может.
– Что же ему мешает?
– Не что, а кто. Я.
– Зачем? – искренне удивился Дед.
– Потому что другого выхода нет. Воспоминания... они словно под коркой льда, которой мы отгородились от безумия, но стоит приложить усилие, она лопнет. И тогда спасения уже не будет. Снорк понятия не имеет о том, что он раньше был человеком. И если он узнает правду, то погибнет. Сам прыгнет в аномалию, одержимый ненавистью к своему теперешнему облику и образу жизни. А ненависть к себе – вещь страшная. Уж поверь мне, я знаю...
– Ты лишаешь его права умереть. Ты мог бы, скажем, вернуть ему из прошлого один-единственный день, чтобы он снова ощутил себя человеком. В конце концов, что делать дальше – это его выбор. Пусть он вспомнит все. Я думаю, смерть – единственный выход, ведь такая жизнь... она не приносит снорку никакой радости. Он просто существует, как животное, довольствуясь лишь примитивными потребностями.
– Он живет... он должен жить.
– Зачем? Я бы от такого житья себе пулю в лоб всадил! Не мучай его, отпусти!
Последнюю фразу сталкер выкрикнул так громко, что снорк перестал жевать и непонимающе посмотрел на Деда.
– Ты этого хочешь? – контролер посмотрел на сталкера так, что у того мурашки по спине забегали. Дед не отвел взгляд.
– Пусть он сделает выбор.
– Но ведь... – контролер опустил голову, – если он умрет, то и мне будет незачем жить. А если и дальше углубляться в суть, то окажется, что и твоя жизнь бессмысленна, сталкер. Зона – твой дом. Ты здесь не ради денег или острых впечатлений. Ты ходишь за артефактами, потому что не хочешь отличаться от остальных, убиваешь мутантов, потому что все убивают. Но полученные деньги ты тратишь на снаряжение, чтобы снова пойти в Зону. Ты пытаешься увеличить свои шансы выжить, хотя рисковать своей жизнью тебе совсем не обязательно. Ты сам раз за разом выталкиваешь ее на Арену и борешься за нее. Чтобы победить в игре со смертью, залечить раны и снова рискнуть. Замкнутый круг, тебе не кажется?
– Это мое дело, мой выбор! – возразил Дед. – Никто не вводит меня в заблуждение, пытаясь сохранить жизнь, которая и гроша-то ломаного не стоит. Я сам своей жизнью распоряжаюсь.
– Ошибаешься. Ей распоряжается Зона. А все то, что ты считаешь свободой действий, это иллюзия, созданная специально для тебя. Персонально. Чтобы ты думал, что контролируешь ситуацию. А на самом-то деле... все иначе. Зона все решает за тебя. Она давно уже пролезла в твои мысли, убивая настоящие, порождая те, которые превращают тебя в марионетку. Ты невольно стал участником разыгранного Зоной спектакля. Ты сам о том не догадываешься, но каждое действие происходит по сценарию.
– А ты? – ошеломленно спросил Дед.
– Тоже действующее лицо. Что, удивлен? Можешь не отвечать, физиономия у тебя незабываемая, жаль, ты не видишь. Ну что же, самое время начать ненавидеть Зону. Ты ее мачехой считал, которая, пусть и бьет тебя, но не убивает, а она тебе готовиться нож в спину всадить. Только зачем торопиться? Все должно идти по сценарию, все умирают поочередно, в соответствии с задумкой. Не иначе.
– Заткнись, – сказал Дед. – Пожалуйста, замолчи.
– Вот видишь, – усмехнулся изуродованными губами контролер. – Ты ведь догадывался об этом. Но тут же прихлопнул свою догадку, как муху, потому что надоедливая муха может отвлечь в самый неподходящий момент. И что, легче тебе стало от осознания того, что Зона с тобой играет? Нет. Но и умереть ты не спешишь. И какой вывод? Лезть куда тебя не просят, рисковать шкурой только ради того, чтобы узнать страшную тайну, которая поломает тебе всю жизнь, это глупо. Намного проще жить в неведении. Если Зоне будет угодно, она сама откроет тебе глаза, когда придет время.
Дед молчал. Долго. Потом сказал:
– Ты прав. Лучше снорку ничего не знать. Быть может он так и умрет, завтра или сегодня, как полагается снорку – от пули. Но даже не заподозрит, что должно быть иначе.
И как набат, приводящий приговор в действие, ударил гром. Начался ливень. Длинные струи, будто ножницы, отрезали от них внешний мир, оставили только небольшой клочок в пределах видимости. Стало темно, хотя до вечера еще было далеко. Грозовые тучи висели совсем низко, изливая на землю суточную норму осадков в Зоне. Никто не знал, откуда эти тучи приходят и почему именно здесь, вблизи ЧАЭС, так часто идут дожди. Никто не знал.
Снорк вдруг стянул противогаз, подставляя дождю лицо. Дед нервно вздохнул, но внешне остался спокоен. Лицо мутанта выглядело однозначно лучше физиономий зомби. Оно сохранило человеческие черты. Нос, глаза, блекло-голубые со зрачками, которые даже при таком слабом освещении сузились до размера песчинки. Изуродованный рот был единственным, что прямо-таки кричало – это не человек вовсе! В остальном же просто лицо изможденного бедами, пережившего нечто страшное человека. Дед боялся, что будет хуже. Снорк посмотрел на сталкера. По щекам мутанта текли струи воды. Казалось, что он плачет от безысходности. Поверить в это было бы даже проще, чем унять то противное чувство вины и причастности к горю мутанта, которое раздирало внутренности. По лицу текла вода. Это дождь. Просто дождь...
– Надо идти, – сказал Дед, отворачиваясь.
Контролер неторопливо встал, приблизился к все еще сидящему на земле сталкеру. Посмотрел на него, будто говоря – ну что же ты, поднимайся, сталкер ведь, не калека. Дед закряхтел, пытаясь встать. Снорк что-то ворчал, прилаживая противогаз на голову.
– Тебе помочь? – спросил контролер.
Дед стиснул зубы, хватаясь руками за камень, рывком поднял тело с земли, но пальцы соскользнули. Сталкер резко сел на ягодицы, зашипел от боли, которая, видимо поднявшись от задницы по спинному мозгу, отозвалась уже в голове. Контролер с интересом наблюдал за человеком, но помочь ему не спешил. Дед догадывался в чем тут дело, но и виду не подал. Делиться с окружающими, пусть даже это были мутанты, своими догадками он не привык. Сталкер наконец принял устойчивое положение и, обдирая ладони, выпрямился. Покачнулся, но равновесие удержал.
– Пойдем, – поторопил контролер, поворачиваясь к нему спиной. – ты едва на ногах держишься, так что мы проведем тебя немного. А то, чувствую я, окочуришься в ближайшей канаве.


Эпилог
Ночь была темной, поэтому сидящего на камне снорка можно было принять за человека. Казалось, мутант любуется звездами. Он водил головой, то и дело вскидывая ее, словно и правда мог разглядеть что-то сквозь треснутые стекла противогаза. Нет, снорк вряд ли оценил красоту неба. Слово «красота» было для него лишь пустым звуком, как и остальные слова, которые последнее время настойчиво рвались из глубин его памяти. Мутант напрягся, снова принюхался. Впереди горел костер. Нет, даже чувствительный нос снорка не способен был определить есть ли среди сталкеров, сидящих там, тот, который ему нужен. Надо подобраться ближе. Еще ближе...
– Даже не думай.
Снорк обернулся через плечо, посмотрел на фигуру в плаще, которая едва выделялась из тьмы, но мутанту была заметна. Снорк опять перевел взгляд туда, где струилось и дрожало пламя костра. Он пытался вспомнить, что за чувства пробуждает в нем огонь... чувства... искры тают, погашенные дуновением ветра... воспоминание... что-то рвется изнутри, будто долго сдерживаемый крик, разрывает легкие...
Что со мной? Где я?
Внутри мечется пламя...
Всего лишь небольшой эксперимент... нам нужны добровольцы...
Солнце, ненавистное, жестокое... люди – злые. Все.
Кроме одного.
– Тоскуешь по нему, – сделал вывод контролер. – Лучше забудь.
Снорк беспомощно глянул, завертелся. Его мысли метались, пытаясь найти лазейку, но неизбежно разбивались об глухую стену, за которой все еще жил человек, так прочно сросшийся с мутантом. Хлынула знакомая волна. Нет, не освобождение, а разрушение. Обжигающее пламя причиняло боль. Кто сказал, что снорки ничего не чувствуют? Мутант ощутил ярость. Дикую, животную злобу, закипающую внутри. Снорк закинул голову и рыкнул так, что люди у костра схватились за оружие. Теперь они будут вслушиваться в ночные шорохи куда тщательнее.
– А ведь странно, – заметил контролер, – если мы и впрямь одичали, если жрем падаль и носим лохмотья, если мы нелюди, то...
«Почему же так тянет туда, к людям?.. – подумал снорк.
– Не надо тебе это, – спохватился контролер и прошептал, – забывай...
И это был приказ, а снорк слушал и смотрел, как мечется пламя костра.