Перевал 8 часть

Мешая большими колесами липкую противную грязь, бронетранспортеры пошли по грунтовке к Ишхой-Юрту, стараясь не попадать в поле зрения жителей, обогнули селение и вышли на западную окраину.
Гудя старыми, но надежными двигателями, БТРы поехали по прилегающей к основной улице, выключив фары, заняв походный режим, открыв верхние люки.
Майор Митрохин сидел рядом с люком механика, прослушивая в радиостанции коротковолнового диапазона эфир.
Неожиданно со стороны развалин фермы открыли плотный автоматный и пулеметный огонь. В темноте загорелись яркие огоньки пуль, летящие в боевые машины, выбивающие искры в бронированных корпусах, чудом не цепляя сидевших сверху солдат.
-Гони!- крикнул Митрохин водителю.
БТР «поддал газку», ревя двигателем, понесся по пустынной улице, пытаясь вынести разведчиков из-под огня. Но в темноте водитель не увидел стоящую на дороге машину. Красная «семерка» полностью перегородила путь, встав поперек грунтовки. Сомнений не оставалось – это засада! Нарвались!
Останавливаться было поздно – «легковушка» в десяти метрах от БТРа. Тогда опытный механик Смирнов решил проскочить.
-Держитесь, мать вашу!!!- во всю глотку заорал солдатам наверху. Те в свою очередь до посинения пальцев вцепились в металлические поручни на броне, пригнувшись к кузову.
БТР со всего размаха залетел на капот автомобиля передними колесами, сминая кузов машины, пошел дальше остальными тремя колесами, ломая подпорки кузова, салон и бензобак! Взрыв произошел секунды через две. Огненный столб мгновенно окутал «семерку», захватывая бронетранспортер, обдавая разведчиков на кузове палящим жаром, проходя багровыми языками по броне. БТР проскочил преграду, но ехать дальше уже не мог – от взрыва отлетели два передних колеса, упав на помятый капот автомобиля, а остальные три по левому борту окутались мощным огнем, начиная чадить жженой резиной, выпуская в воздух столбы едкого черного дыма.
Вторая боевая машина даже не рискнула проскочить как предыдущая; механик нажал на тормоз и начал резко разворачивать БТР обратно.
Из домов сбоку к бронетранспортерам полетели огненные стрелы гранатометных зарядов, цепляя осколками броню машин.
-К машине!!! В бой!!!- крикнул Митрохин, спрыгивая с брони.
Док ещё не успел спешиться, как увидел, что сидевший рядом боец сполз в открытый люк с простреленной головой. Остальные разведчики кубарем покатились в небольшую канавку у грунтовой дороги, открывая беспорядочную стрельбу по окнам соседних домов.
Боевики вели массированный огонь из притаившихся на обочине построек фермы. Граната, выпущенная из «Мухи», с громким шипением пронеслась между двумя БТРами разведчиков, срикошетила от земли и, поднимая облако дыма, запрыгала по грязному склону, а потом взорвалась где-то на высоте. Боевые машины разведки оказались под мощным перекрестным огнем. Из засады солдат поливали стрельбой практически в упор; от пуль защищал только маленький овражек, в котором и залег почти взвод бойцов.
Док быстро подбежал к переднему бронетранспортеру, мертво застывшему на обочине грязной грунтовки и коптящему горящими колесами. Находившийся поблизости майор Митрохин, прямо на глазах прапорщика остановился как парализованный около бруствера овражка.
-Товарищ майор, что с вами?- к нему подскочил кто-то из солдат.- Вы ранены?
По мгновенно побелевшему лицу командира группы из-под каски-сферы вдоль носа стекала алая струйка крови. Не промолвив ни слова, Митрохин отстранил солдатика, пытавшегося ему помочь, сошел с дороги на обочину, лег в грязную траву, положил рядом снайперскую винтовку и, скрестив руки на груди, закрыл глаза...
А вокруг бушевал неслабый бой.
Док и ещё двое бойцов решили как-то обойти «духов» с фланга, пробиться в ближайший дом. Небольшая группка разведчиков бросилась бегом через грунтовку. Чернов с «калашом» успел проскочить дорожку, потом Рудавин с радиостанцией, а вот Доку путь преградили автоматные очереди. Одна с резким свистом прошила низ живота, проходя под бронежилетом. Прапор упал в грязь, пытаясь отползти назад, к оврагу. Рудавин, увидев, что командир отстал, бросился на помощь, но в ответ прозвучал крик Дока:
-Миша, назад! Штурмуйте! Штурмуйте одни!!!
Два разведчика моментально растворились в ночной мгле, затерявшись среди домов.
Прапорщик отполз в ложбинку, прячась от кромешного огня, бьющего со второго этажа красивого дома из красного кирпича. Пули начали вспахивать грязную землю, траву, мелкую щебень на дороге. Изготовившись для стрельбы лежа, Док понял, что уже не встанет – силы окончательно покинули окровавленное тело, улетучиваясь куда-то в сжатый пороховой воздух. Боевики продолжали с остервенением поливать горячим свинцом придорожную ложбину, совсем рядом начали рваться гранаты. Услышав очередной щелчок капсюля-воспламенителя гранаты, Док закричал:
-Граната!!!
Но бойцы, которые во время тренировок бросались врассыпную от того места, куда упала смертоносная болванка, лежали неподвижно, затихнув. «Наверное, ранены!»: проскочило в мозге прапорщика. Где-то рядом короткими очередями отвечал кто-то из солдат, КПВТ головного БТРа и вовсе заклинило. Поперхнувшись, он выплюнул остатки ленты и заглох.
Неожиданно со стороны домов раздался громкий взрыв, и из открытых окон-бойниц полезли ярко-красные языки пламени, охватывая дом и приусадебные деревья. Второй взрыв, третий! Рудавин и Чернов смогли незаметно подойти к укреплениям боевиков и закинули по паре гранат в раскрытые окна...
-Шульгин!!!- прокричал Док, но ответа не последовало.- Листратов!!!
-Я тут, товарищ прапорщик!!!- долбя короткими очередями, отозвался небольшой солдатик.
-Где Кошкин?!
-Он раненых на бэтэр грузит!!! Товарищ прапорщик, отходить надо!!!- рядовой подбежал к нему.- Хватайтесь за шею!
-Как?
-Со всей страстью!- пошутил Листратов, поднимая с земли раненого командира.
-Не дотащишь! Черного или Рудавина зови!!!
-Сейчас, сейчас!!!- засуетился рядовой.- Славик!!! Сюда!!!
Из темноты выскочил Черный, за ним Рудавин, сопровождаемые кучной стрельбой.
-Тащите его, я прикрою!!!- схватив доковский пулемет, выкрикнул Листратов и побежал за укрытие.
-Саня!!! Уходим!!!- заорал Чернов.
Но рядового было не остановить. Он уже скрылся среди развалин горящего дома.
-Мальчишка!- с горечью выкрикнул Рудавин, грузя на плечи тяжелого прапорщика.- Пошли! Отходим! Отходим!!!
Разведчики бросились бегом к спасительной броне, прячась под прочный кузов, затаскивая раненых. На узких скамейках теснились опаленные жарким боем спецназовцы, на залитом кровью полу лежали раненые, издавая непонятные хрипы.
-Уходим!- с досадой приказал Чернов механику-водителю.
-А как же Сашка?- опомнился Док.
-Он уже ушел! Все уходим, уходим!!!
Грозно ревя двигателем, БТР пошел по улице, вывозя в себе остатки разведгруппы спецназа из-под смертельного ливня огня.

Утром следующего дня окраина Ищхой-Юрта дымилась серо-черным огнем, исходившим от сгоревшего БТРа, «легковушки», домов и воронок от гранат. Плотная дымка зависла над селением, мешая хорошо видеть. Лишь небольшой ветерок иногда вновь раздувал пожарище уже тлеющих двухэтажных зданий фермы.
Рядовой Листратов очнулся от того, что на лицо капала дождевая вода, стекающая с крыши дома. Солдат машинально осмотрел себя – вроде жив! Крови нет, только голова ужасно раскалывается, да в ушах стоит чей-то непонятный крик. Сашка лежал в воронке от гранаты, а сверху упали перекрытия и тяжелые дубовые балки сгоревшего домика. Бревна уже превратились в черные угли, которые начинали шипеть и становились ярко-красными от малейшего дуновения ветерка. Рядовой привстал, попробовал найти свое оружие, копаясь в грязи, вытащил пулемет Дока, осмотрел магазин – патронов больше нет.
Где-то совсем рядом прозвучала короткая очередь, затем вторая. Послышались грубые голоса на чеченском:
-Перкале!!!- боевики, идущие на осмотр места ночной перестрелки ругались, добивая в упор дергающихся в последних конвульсиях разведчиков.
Саша уже слышал их речь довольно четко, чувствовал их тяжелые шаги, клацанье автоматных затворов. И вот увидел первую бородатую рожу, вышедшую из-за угла. Боевик тоже увидел солдата, сразу взяв его на прицел. Поняв, что у русского нет ни патронов, ни оружия, ваххабит поманил его пальцем к себе, произнося на ломаном русском:
-Иды суда! Свенья грязная!
Саша, спотыкаясь и падая в грязь, медленно побрел к своему новому «начальнику». Подошел. Боевику явно понравилось командовать:
-На калени!- и для убедительности «дух» с коротким замахом ударил рядового прикладом в живот.
От удара Листратов пошатнулся, падая на колени рядом с боевиком. От этого ваххабит удовлетворенно заржал, потирая свою черную бороду. Рядовой поднял глаза и увидел идущих по улице остальных бандитов. Их было человек двадцать, не меньше, а сзади два крепких боевика тащили ещё какого-то разведчика. Тот был весь перемазан грязью и кровью, на ногах нелепо болтались окровавленные бинты.
-Асланбек, ещё одного нашли!- раздалось из толпы.
-Давайте-ка его сюда!- боевик красиво и устрашающе вытащил из ножен длинный серебристый тесак. Подошел к раненому, хватая бойца за волосы, поставил на колени и его.
-Ну, что, солдат? Скажи «Аллах Акбар» - отпущу! Я сегодня добрый! Вчера вы порадовали меня своим долбанным цирком!- Асланбек жадно потер клинок рукой.
-Никогда,- тихо прохрипел разведчик, устремляя свой взор в небо.
-Сам виноват! Я хотел, как лучше!- боевик с силой ударил ножом по натянутой шее спецназовца, опуская бездыханное тело в грязь. Сразу со всех сторон раздались крики: «Аллах Акбар!!!».
-Асланбек, этого тоже резать?- нетерпимо спросил высокий, но худой ваххабит.
-Нет! Этого «контузика» берем с собой, пусть груз тащит!
-Эй, ты, собака! Вставай и бери ящик!- чеченец ткнул стволом автомата в голову Саши, заставляя его подняться.- Пошел!
Отряд боевиков быстро ушел в горы, захватив с собой двух пленных и оставив на месте ночного боя «сюрпризы» для русских разведчиков...

Четыре дня отпуска пролетели незаметно.
И вот лейтенанту Покровскому и рядовому Чижову пришлось возвращаться в Чечню, чтобы снова вставать на тропу войны.
Время рядом с любимыми людьми пролетело быстро, словно армейский истребитель. Но за это короткое время Чижов сильно сблизился с Мариной Митрохиной, и она, уже на вокзале, обещала, что будет ждать его, что не бросит его. Антону хотелось в это поверить, но после случая с Машей доверчивости, как и не бывало, но снайпер промолчал, сказав, что верит в слова своей новой возлюбленной.
И вот зеленый пассажирский поезд, гудя паровозным свистком, отправился с Анапского вокзала, унося куда-то в неизвестную даль военных...

3 октября в некогда жаркой таманской степи дули холодные студеные ветры. Над землей мела поземка, и даже собравшийся здесь по необычному случаю закаленный на всех ветрах военный народ поеживался от холодных колючих порывов, кутаясь в бушлаты и шинели. Злой ветер бросал в медные трубы пригоршни белого снега и мешал музыкантам из военного оркестра.
С фотографии на памятнике смотрел на белый-белый свет улыбчивый офицер, одетый по-летнему: в ярком новом камуфляже и краповом берете. Сегодня пришли к нему. На простенькой оградке – выкрашенные в золотистый цвет яркие пятиконечные звезды. Над пирамидкой – ярко-красная, а перед занесенной снегом могилкой – вдова, отец и молодая дочь...