Книга ЖИЗНИ.

Было утро. Обычное ядовито серое утро, которые, к сожалению здесь не редкость. Холодные капли падали с потолка туннеля, и незаметно дымился костерок, который я разжег ночью, чтоб не замерзнуть. Все было как обычно, но я проснулся от сильного чувства, что на меня кто-то смотрит. Я понимал, что никто не мог пробраться сюда через этот лабиринт смертельных аномалий, которые по воли судьбы сплелись в таком сложном геометрическом узоре. Этот туннель является, одним из ответвлений коллектора, в который я вчера забрался, скрываясь от стаи обезумевших кабанов. Вы ведь представляете себе ЧЕРНОБЫЛЬСКОГО кабана? Это живая машина смерти. Его клыки остры как бритва, он быстр как гепард, и его невозможно убить, не высадив в него 2-3 рожка из калаша.
Ну да ладно, давайте все по порядку. Меня зовут К.О.Н.Т.А.К.Т.Е.Р. Я нахожусь в самом опасном и одновременно притягательном месте в мире, в Чернобыльской Зоне Отчуждения. Я СТАЛКЕР. Вы наверняка слышали о суровых мужиках мародерах. Так вот я и есть этот самый мародер. В общем-то, мародерами нас называют только лишь государственные власти. Все остальные называют нас СТАЛКЕРАМИ, охотниками за удачей. Наверняка вас заинтересовала мое прозвище, почему же именно КОНТАКТЕР спросите вы. А все очень просто, я сталкер который ищет новые пути, прокладывает безопасные маршруты, которыми затем пользуются остальные сталкеры. Я контактирую с окружающим миром ЧЗО (Чернобыльская Зона Отчуждения), вот поэтому и КОНТАКТЕР. Обычно я открываю проходы к новым территориям, которые раньше были скрыты из-за высокой радиации или же большого скопления аномалий.
В ЧЗО я нахожусь уже около 4х лет. В общем-то, 4 года в зоне это как полжизни прожить. Много хороших сталкеров гибнет через 2-3 года, а про отмычек, так и вообще говорить нечего. А в зоне сгинуть это как два пальца «об асфальт». Сколько случаев было, что мужик выходил ночью из бара «до ветру», и живым его больше не видели. Случаев таких было миллион, уже и не упомнить все. А причина, которая ведет сюда народ у каждого разная: кому позарез нужны деньги; кто-то начитался книжек, да насмотрелся телевизора; кто решил родителям что-то доказать; а кто и просто чтобы скрыться от властей и цивилизованного мира. В общем, у каждого своя причина, и рассказывать вам ее никто не станет. В зоне это не принято, здесь даже нет имен и фамилий, здесь есть прозвища, которые порой раскрывают суть человека похлеще его биографии и родословной.
Ну все хватит обмениваться любезностями, пора выбираться из этого места. Не люблю я закрытые пространства. Они давят на меня. Нет, нет, у меня нет клаустрофобии, или как там это называется. Просто под землей, в темноте наружу вырывается тот животный страх, который достался нам от предков. Этот страх невозможно унять или перебороть его в себе. Его лишь можно приглушить.
Ладно, пора идти. Рюкзак на плечо, автомат снять с предохранителя и в путь. Задерживаться здесь нельзя не в коем, случае. Остаться здесь это равноценно самоубийству. И опять меня не покидает это чувство, что за мной кто-то следит. За то время, что я провел в зоне, я привык доверять своим инстинктам и чувствам. Они не раз спасали мою дырявую шкуру от неминуемой гибели.
Так нужно остановиться и оглядеться. Никого, как я и предполагал, но чувство опасности не пропало, а наоборот, к нему стало примешиваться чувство животного страха, которым так обильно пропитаны наши гены. Надо взять себя в руки. Соберись К.О.Н.Т.А.К.Т, соберись. Глубокий вдох, выдох. Еще раз вдох и снова выдох. Кажется, полегчало. Ну что ж, значит снова можно двигаться. Впереди показалось какое-то движение. Мозг еще не успел среагировать, а рука уже сама направила в сторону шевеления автомат, а палец застыл на спусковом крючке. Что же это такое, или это мне померещилось? Больно уж нервным я стал в последнее время. Если выберусь от сюда, надо взять выходной. Отправлюсь в бар к долговцам, и буду выводить радиацию целую неделю. Внезапно еле тихий шорох привлек мое внимание. Он доносился из-за двери, которую я с первого взгляда не заметил. Дверь была открыта, и из-за нее доносились странные воющие звуки, которые смешивались с резким запахом разлагавшейся плоти. Невольно сработал рвотный рефлекс. Но все же я сдержался, и медленно приоткрыв дверь (которая к моему удивлению открывалась без скрипа) я заглянул в помещение.