История о настоящем сталкере

Пушистые белые снежинки упали на подставленную ладонь. Закутанный в плащ человек тихо вздохнул, сжал ладонь в кулак, прогоняя белолицую красоту, и поднял голову к небу.
Солнце было в зените. Зимой почему-то в Зоне солнце светит ярче. Может, оно просто играло слабыми лучами по белой гладкости снега, даря мимолетные секунды радости для таких, как Анатолий, а, может, тучи, которые кутают небо все остальные времена года, зимой, наконец, расступаются. Анатолий молчал, думал. Рядом неспокойно переступал с ноги на ногу молодой паренек, отмычка.
- Ну, Лис, ну, долго еще? – наконец робко спросил он, вырывая Анатолия из приятной круговерти мыслей. Отмычка удостоился только хмурого взгляда, от которого сразу опустил голову. Анатолию даже жалко его стало – тощенький, бледный, низкого роста. Еще и волосы заплетены в какие-то свалявшиеся палки, по ошибке названные людьми «дредами».
- Сколько нужно, столько и будем стоять, - наконец ответил сталкер, снова сверля взглядом небо.
Вообще, сталкер Лис ходил один. Всегда, сколько его помнили другие сталкеры. Большой, широкоплечий, дюжий – про таких часто складывается ошибочное мнение «тупой, но крепкий». А еще лохматый. Товарищи часто шутили, что стоит Лису сбрить свою густую, черную шевелюру – и он станет настоящим стереотипом какого-то крутого телохранителя или охранника. Толик улыбался только – зимой бритым ходить нехорошо. Холодно.
Еще один тихий вздох вырвался из груди сталкера. Затем, он едва повернул голову, поглядывая на Хвоста, ковыряющего снег ботинком.
Отмычку Лис получил совсем случайно. Буквально дня два назад, на Свалке. Загруженный всякими полезными и ценными штуками Лис шел в сторону нового бункера ученых. Один товарищ обещал неплохие деньги за несколько «полезных штуковин», которые Лис тянул на собственном горбу. Задумался. Свалка – она не опасная: радиоактивная малость, но не больше. Расслабился… И нарвался на бандитов.
Отдавать найденное Лис был не намерен. Бандюки, наверное, не ожидали такого отпора от, казалось, уставшего сталкера, только не учли они одного – бывшего десантника запугать не так-то просто. А застать врасплох – еще труднее.
Всех положил. Ни единого патрона не пожалел, что бы извести этих падальщиков, как про себя называл бандитов Анатолий. Даже скупо усмехнулся: на один отряд, губящий жизни честных сталкеров стало меньше.
А затем, кое-что заставило его снова поднять оружие. Вернее, правильнее сказать – кое-кто. В небольшом вагоне, рядом с которым и расположились бандиты, сидел запуганный до полусмерти мальчуган, годов так двадцати трех на вид. На бледном лице, как потом сумел рассмотреть Лис, застыли свежие кровоподтеки, ссадины, царапины. Допытываться Лис не стал – по мальчугану видно было, не мародер он. Обычный, зашуганный мальчишка. Не сталкер еще, даже. Видно в Зону пришел неделю назад, да все в пределах Деревни новичков отсиживался.
Как рассказал пацаненок позже, так оно и оказалось.
Лис тогда долго размышлял, что с ним делать… Не мог он оставить его тут. И пристрелить не мог. Не давало что-то, чувствовал – не простит ему Зона. Да и сам он себе не простил бы.
- Ну, не грусти, Хвост! – вдруг оживился Лис, очнувшись от размышлений. Парень поднял на него испуганный взгляд, Лис хлопнул своей огромной ручищей по худому плечу паренька, от чего тот едва не свалился прямо в яркий, белый снег.
- Чую, чисто там. Пройдем рядом с церковью, через кладбище. Ботаники наши рядом совсем.
С момента последнего выброса появилось много всякого разного. Ученые часто замечали, что зимой все более-менее устоявшиеся законы Зоны будто наизнанку выворачивает, но этот выброс дал самые сильные изменения, виденные ими за последние десять лет существования дьявольской обители. Обычно, зимой Зона преображалась не слишком заметно: некоторые мутанты впадали в спячку, «разумные» мутанты натягивали на грязные, серые тела как можно больше лохмотий, исчезали одни аномалии, появлялись другие, чисто зимние, чисто атмосферные. Чего стоит один «Фреон» или тот же «Град»… От воспоминания Толика передернуло. Устроила ему Зона однажды такой «подарочек»… Едва ноги унес.
А на этот раз все было по-другому.
Что представляла собой летняя Зона? Кроме удушающих кислотных дождей, серого неба и мрачного солнца, грустно взирающего на нас с высоты, летняя Зона – это мутанты. Твари, которые желают откусить хоть кусочек от сталкера, аномалии, которые порой меняют свое местонахождение, артефакты, которые поражают своими уникальными свойствами. Ночью все эти качества усиливались в стократ, будто с уходом солнца Зона лишалась того, что удерживало ее, давая сталкерам возможность выжить. А сейчас… Все как будто замерло. За весь рейд Лису не попалась ни одна собака, ни один кабан. Только парочка крыс, которых он отогнал ударом башмака. А вот с аномалиями было сложнее.
Они, иногда, появлялись в совсем неожиданных местах, как будто Зона смотрела, смеялась и говорила: «Не все ты обо мне знаешь, сталкер». А Лису и не надо было знать. Зона подарила артефакт, сталкер подобрал. А что, как, откуда – пусть у ботаников головы болят.
- К-кладбище? – страшно выпучив и без того большие карие глаза, спросил парнишка. В этот момент, Лису показалось, что его отмычка намного младше установленного возраста в двадцать три года. Толик даже укол совести ощутил – потащил сопляка с собой… Надо было к Деревне отвести, да оставить там, на попечение старших.
- Не бойся, - снова сказал Лис и попытался улыбнуться. С учетом высокого роста, густой бороды и общей усталости, получилось что-то вроде ухмылки.

Кладбище встретило двух сталкеров морозным ветерком, сугробами и холодом. Хвост застучал зубами, а Лис понял – рядом «Фреон». Толик насторожился – ему не нравилось, когда рядом были настолько опасные аномалии. Попадешь в центр и замерзнешь. Или окаменеешь. Или еще чего похуже… Нет, все таки, не любил Лис зимнюю Зону. Слишком непредсказуемая она дама.
- Тоша… - слабо позвали справа. Лис резко остановился и вскинул автомат… Что бы в ту же секунду расширить глаза от шока и молвить непослушным языком:
- Мама…
Не контролируя себя, Лис сделал шаг вперед. Женщина стояла рядом со входом в старую церковь, на длинных, чернявых с проседью волосах блестели белые снежинки. Она звала, махала рукой, улыбаясь так счастливо. На глазах у Толика мимо воли выступили слезы.
- Ты же умерла, мама… Мамочка, матушка… - шептал он, приближаясь. Было так больно, когда ее одолела болезнь. Рак. Мама умирала долго, тяжело. И Толик, которого вырастила она, его сокровище, чуть не спился с горя…
- Мамочка… - снова шепнул он, ощущая как слезы стекают по щекам, путаясь в бороде. Он протянул руку, почти коснувшись щеки матери, почти ощутил ее кожу своей…
Выстрел. Короткий вскрик, и тело женщины стало медленно оседать… Еще выстрел, еще… Лис подскочил, ловя тело во второй раз утерянной матери, прижал к себе. Грудь наполнилась болью, разум затуманила злость. Подняв глаза, он увидел донельзя испуганного Хвоста, с автоматом в руках. Лис, уложив тело женщины на землю, стал стремительно приближаться к отмычке.

- Эх, Хвост-Хвост… Вот как же так, а? Как же я… Ты, главное, держись, малец, - говорил Лис, таща на себе бессознательное тельце пацана. Как только тот застрелил «мать», Лис набросился на мальчишку, избивая его, как никого в жизни. Разум вернулся стремительно и сразу, когда парень лежал в снегу, истекая кровью. Рядом с церковью лежала толстая, уродливая тушка, завернутая в старые полотенца. Существо, которое Лис принял за мать, было контролером. Видно молодой совсем, подросток, раз подчинил себе только его. Либо наоборот, обессиленный, старый.
Времени почти не было. Каждая секунда была на счету, жизнь парня сейчас только и держалась, что на химии, которой накачал Хвоста Толик. Нужно было к ученым, а ботаники – они на то и ботаники. Подлатают, как пить дать.
- Знаешь, Хвост… - Лис старался не молчать, что бы заглушить чувство вины не дать ему захватить сознание полностью. – Ты поступил, как настоящий напарник. Настоящий сталкер. Не отмычка ты больше, Хвост…
Хвост слышал. Слышал, но ответить не мог. Выдавив из себя едва заметную улыбку, парень хрипло и порывисто выдохнул, что бы замолчать уже навсегда…