Ирония Зоны.

Найти прохождения для игр можно на сайте http://www.hochumisl.ru/, также там много различных обзоров игр для контакта и различных флеш игр. Интересна также функция игровых услуг на сайте.

Закат.

Вы когда-нибудь бывали вечером по Зоне? Нет? А зря. Вечером в Зоне какая-то особенная атмосфера – закат красивый, еще лучше чем на Большой земле, прямо как когда-то в детстве. Да и мутанты зарываются в норы – кто-то чтобы лечь спать, кто-то чтобы набраться сил для ночной охоты.
Да, вы верно поняли – я обожаю ходить вечером в Зоне. И строю свой путь так, чтобы большая часть маршрута проходила именно вечером. Романтик. Многие говорят мне, мол, ненужное это, и тому подобное. Может и правы, а может, и нет.
Свалка. Вздохнув, я перекинул автомат за плечо. Кстати, автомат у меня не простой – МР-5, оснащенная глушителем и подствольным фонариком. Этот ствол я нашел на какой-то заброшенной фабрике в Темной долине. Сидорович тогда мне дал задание найти артефакт «Бенгальский огонь». Надо сказать, артефакт нередкий, но его образует только аномалия «электра» – а на Кордоне или Свалке такие аномалии попробуй найти. Можно было бы пойти на Янтарь или Агропром, только зачем? На Агропроме военные, большая вероятность попасться патрулю. А они мямлить не будут, сначала очередь, потом разбирательства. Оно надо? А на Янтарь только через завод «Росток» пройти можно, да только там долговцы всем управляют. В принципе, мужики неплохие, но из-за своих моральных ценностей и вальнуть могут. Не люблю я их. Решат, что ты мутант, и порешат.
Хм, рифма. Да, я, кстати, и стихи сочинять умею. Даже как то на днюхе Сидоровича выступал. Собрались все новички, что в заброшенной деревне живут, и несколько ветеранов, и тут я отжег, мол, «Сидор, хоть ты и пидр, не болей, не чихай, больше денег нам давай». Ну он уже пьян был, как и я, так что все обошлось, наезда Сидор не заметил. Только у Волка, опытного сталкера, а соответственно, более трезвого, глаза на лоб вылезли от моего "творчества". Ух, он потом ржал у костра, вспоминая мой «стих». Хотя это скорее рэп был, но это уже пофиг. Главное, зауважали меня после этого. Не все, конечно, ну, да и то хорошо.
Восемь часов вечера, и солнце клонится к горизонту. Прямо удовольствие идти. Лично я почему-то чувствую прилив сил, когда вижу такой закат…
Я позволил себе полюбоваться на небо несколько секунд. Именно здесь, в Зоне, начинаешь ценить такие как бы мелочи, потому что знаешь, что смерть может поджидать где угодно – хоть в тех кустах, где кружит опавшую листву гравиконцентрат, хоть за той изогнутой железякой, торчащей из-под земли, за которой прячется плоть. Тварь трусливая, поэтому боится нападать. Мне же лучше.
Улыбнувшись своим мыслям, я повернулся и продолжил свой путь по асфальтовой дороге. Мой путь лежал от коморки Сидоровича, где я закупил себе патронов и немного еды, до стоянки сталкеров в бывшем железном депо. Там сейчас отдыхает мой хороший знакомый Серый, которого я однажды выручил из очень непростой ситуации. Бандиты тогда совсем озверели, стали нападать долговские блокпосты. Практически вся Свалка оказалась парализована этими коршунами. Именно в такое нелегкое время я и нашел своего будущего друга Серого, лежащего на земле с двумя пулевыми ранениями: одно в ногу, другое в плечо. Инстинкт говорил мне тогда «Беги!» «Спасай свою шкуру!», но какое-то неведомое чувство заставило меня поднять на плечи здоровяка и тащить его через всю Свалку на Кордон, к Сидоровичу. Сзади за мной гнались бандиты, и лишь чудом я смог тогда дойти до Сидора живым, не словить пулю, да еще и бродягу спасти.
Я достал рацию и вызвал Серого по закрытой линии. Серый ответил тут же – на мое удивление.
- Здорово, Винт, давно не виделись! – из рации раздался радужный голос.
- И тебе не болеть, Серый. – отозвался я. – Слушай, я сегодня у вас переночевать хочу, вы там меня приютите, хорошо?
- Конечно, брат, приходи. – ответил сталкер. – Сегодня и место свободное есть, и шефа нашего нет, так что все отлично.
- Спасибо, брат. Хабаром отплачу. – улыбнувшись сказал я.
- Да какой хабар, Винт, ты чего? Мы же кореша с тобой! – заволновался Серый.
Я не стал его переубеждать и выключил рацию. Настроение повысилось еще сильнее, и я позволил себе еще немного насладиться закатом, благо время позволяло.
Отойдя с асфальтовой дороги, я присел на обрушенную ЛЭП, предварительно проверив ее счетчиком Гейгера. Фон оказался практически нулевым, что меня несколько удивило. Все складывалось как нельзя лучше. Другой бы сталкер стал переживать, ведь достоверно известно, что за белой полосой всегда следует черная, тем более в Зоне, и, скорее всего, удалился бы в более безопасное место. Но я не обратил на это внимание и, присев, уставился на небо.
А закат был великолепным. Такого красочного перелива цветов я в Зоне не видел: коричневые полосы переливались с бело-розовыми, красные переливались с желтыми. Словно какой-то обкурившийся художник схватил лишь несколько цветов, и стал мазюкать красками по небу. Однако это показалось мне настолько красиво, что я, позабыв все на свете, уставился на вечернее небо, практически не замечая ничего вокруг.
Наконец я очнулся от этого транса. Прислушался. До меня донесся какой-то странный звук, и я резко обернулся, выхватив из кармана пистолет. Снимать автомат с плеча было неудобнее, и я, сняв пистолет с предохранителя, стал осматривать местность вокруг. Тихо вроде. Вдруг я почувствовал какое-то дуновение ветра, потом последовал сильный удар тупым предметом по голове, и я упал на землю. Последнее, что я увидел, был закат.

Когда я очнулся, было уже почти темно. Руки-ноги болели, попытка подняться не увенчалась успехом. Я издал негромкий стон, и попытался осмотреться, как мог. Повернув голову вправо, я ударился носом в чьи-то сапоги. Хорошие сапоги, армейские. Стоп. Так от них не воняет же. Что?!?!?!
Я неслабо удивился и рывком поднял свою голову вверх. Моя теория оправдалась – передо мной стояла женщина. Вернее, не женщина, а скорее девушка. Глаза были скрыты большими пилотными очками, но грудь выдавала что нападавшая была именно женского пола.
Охренев от такого поворота событий, я попытался схватить ее за ногу и повалить на землю, но тут же получил с ноги по голове.
« Вот сука! Нос мне разбила! Тварь!» - думал я про себя, схватившись за разбитый нос, из которого струей текла кровь.
Боль была сильной, да еще и незнакомка вдобавок вдарила мне с ноги по ребрам. Скрючившись, я схватился за грудь. А незнакомка тем временем отошла от меня и заговорила:
- Винт? – деловито спросила она.
- Сука. – шипяще ответил ей я.
- Нет, сталкер, я Змея. А ты Винт, верно? – невозмутимо ответила мне сталкерша.
- Пошла нах! – ругнулся я и сделал попытку встать.
- Я понимаю, что это значит да. – ответила наемница.
Стараясь не упасть, я на дрожащих руках поднялся на ноги. Все тело дрожало, и я еле удерживался на ногах.
- Значит, вот ты какой, Винт. А мне говорили, что ты какой-то крутой. А скрутить тебя проще просто оказалось. – она даже не обратила внимание на мои действия, продолжая изгаляться надо мной.
Незаметно (как мне показалось) я засунул руку в задний карман на штанине. Вытащив оттуда небольшой тюбик с иглой, я в открытую, не таясь, вколол себе в шею специальную инъекцию. Сталкерша смотрела на это с каким-то странным интересом, не пытаясь остановить меня.
«Наверное, решила, что я покончить с жизнью хочу» - усмехнулся про себя я. Этот препарат, который я себе вколол, был последней разработкой ученых с Янтаря. Говорили, что она и трупа подымет. Чтож, мне она была как никогда кстати.
Помню, за этот препарат мне пришлось спасти одного из научных светил, которого прижали наемники на Армейских складах. Какого черта они там делали, я не знаю, может, исследовали чего-нибудь, но, стоило мне только пересечь границу «Ростка» и Армейских складов, как на мой ПДА грохнулось сообщение с просьбой о помощи. Именно благодаря тому, что я тогда не струсил, и вызволил нескольких еле живых научников из откровенного пекла, я и получил еще один шанс на жизнь сейчас. Наверное, всего на пару минут, но это того стоило.
- Правильно, колись скорее, мне так даже будет интереснее –с садистской улыбкой сказала эта тварь, предвкушая удовольствие.
Все тело пробила дрожь, свело судорогой, и я вновь грохнулся на землю. Но тут же вскочил обратно. Лекарство подействовало.
Меня всего била ярость. Хотелось порвать все, что движется. В глазах прыгали кровавые круги, и я практически перестал чувствовать все свое тело. В общем, так мне и описывали действие этого лекарства на Янтаре.
Сталкершу, казалось, все это только забавило. Издевательски ухмыльнувшись, она достала из-за спины автомат. Нас разделяло двадцать метров, и я бы ни за что не успел отобрать ствол до того, как несколько пуль не пробуравит мое многострадальное тело.
« Ну, все, Винт, вот и конец тебе пришел.» - горестно подумал я и приготовился прыгнуть на нее в последней надежде. Однако девушка повела себя иначе – она отбросила в сторону автомат, гранаты, а затем и кобуру. Оторопев, я застыл на месте. Она ухмыльнулась, и вытащила что-то из ножен. В ее руках оказался нож – маленький, всего лишь с пятнадцатисантиметровым лезвием, но очень убийственный, с четким, говорящим само за себя названием: «Kill - 15».Нож имел такое строение, что при должной заточке он способен прорезать и кевлар. Помимо этого, на всем лезвии ножа имелись небольшие, неприметные глазу ямки, в которые можно по желанию залить какой-нибудь нервно-токсичный яд.
Будь я в обычном состоянии, мое сердце бы сжалось, и душа ушла в пятки при виде этого ножа. Но я был под воздействия коктейля из различных наркотиков (я так думаю), поэтому я не стал заострять внимание на оружии соперницы, а достал свой 20-ти сантиметровый нож без всяких прибамбасов и оскалился. Из меня словно выветрилось все человеческое – чувства, мысли, разум – и я стал зверем, желающим рвать всех подряд.
Сталкерша взяла нож поудобнее и приняла нестандартную боевую стойку, подняв нож на уровень головы. Я же бросился на нее, выставив впереди себя нож. Она спокойно отразила мою атаку и сама ударила в ответ. Благодаря звериной ловкости, полученной от инъекции, я смог уйти от этого удара, кувыркнувшись в сторону. Сердце бешено колотилось, кровь била в головной мозг, но разум оставался холодным.
Змея не стала ожидать, пока я брошусь снова в атаку. Она сама метнулась мне навстречу, и, увернувшись от моего размашистого удара, порезала мне кончиком ножа бок, прорезав броню. Не чувствуя боли, я бросился на нее и сумел повалить ее на землю. Похоже, мне повезло – нож не был обработан ядом, иначе я бы уже был пускал слюни и пену изо рта. Из-за падения мы выронили ножи, и сталкерша использовала единственный прием, который действует в такой ситуации, когда женщина борется с мужчиной: дала мне со всей дури в пах. Несмотря на то, что действие препарата не закончилось, боль я почувствовал вполне ощутимую. Скривившись от боли, я попытался встать. Вскочив на ноги, она огрела меня с ноги по голове. Я оскалился от боли. Сталкерша схватила нож и уже хотела покончить со мной, но я, словно предчувствуя удар, перекувырнулся и вскочил на ноги. Удар Змеи пришелся по воздуху, нож чуть было не воткнулся в землю, где мгновением назад лежала моя голова. Матюгнувшись, она снова бросилась на меня. И тут она допустила большую ошибку – она прыгнула на меня. Она, девушка, которая весила, даже учитываю броню, от силы семьдесят килограмм, прыгнула на меня весом около ста килограмм, учитывая мой броневой костюм. Не воспользоваться этой ошибкой противника было бы крайней глупостью, такого глупца Хозяева Зоны уж точно в другой раз не пощадят.
Она летела на меня с яростью в глазах и твердым намереньем покончить со мной. Я не видел ее глаз из-за очков, но был уверен, что все её лицо, в том числе и глаза, исказила гримаса злости. Тут я решил вспомнить свое футбольное прошлое: отпрыгнув в сторону, я со всей дури ударил ей по ноге. На футбольном поле мне бы дали за это красную карточку. Но здесь не игра, здесь Зона. Она, закричав что-то нехорошее, кувыркнулась в воздухе и ударилась головой о землю. Капюшон слетел с ее головы, и я увидел красивые каштановые волосы. Почему-то меня вдруг словно что-то ударило по сердцу, когда я увидел их. Её голова как раз оказалась перед моими руками, нож отлетел в лужу, шипящую неподалеку, и я схватил ее шею в захват. Она отчаянно брыкалась, орала что-то матерное, пыталась кусаться, но я не позволял ее шее высвободиться из моих цепких объятий. Так длилось с минуту, ее лицо начинало синеть, как вдруг внутри меня что-то щелкнуло, что-то остановилось, и тут же я почувствовал всю боль: боль в паху, боль в конечностях, боль в ране на боку, тупую боль в голове. Я ослабил хватку, и она попыталась вырваться. Ничего не соображая, я снова попытался схватить ее, но рука вместо ее головы схватила ее мотоциклетные очки, и Змея вырвалась из захвата, оставив у меня в руках эти сувенир. У меня раскалывалась голова, как с доброго перепоя. В глазах двоилось, я стал судорожно оглядываться вокруг. «Вот она, Змея, ну я ее сейчас!» - подумал я, как только я увидел невысокую женскую фигуру в комбинезоне наемников. Попытался рвануться вперед, но не смог встать – значит, закончилось действие препарата. Снова рванулся – и вновь не смог подняться - все тело пробила резкая боль. Хотелось рыдать от боли, от горечи, от того, что все так погано обернулось. Я посмотрел на лицо незнакомки… и обомлел.
Она сама смотрела на меня с широко открытыми глазами: у меня полностью оторвался капюшон, зацепившись за какую-то корягу, открыв полностью мое лицо.
Мы смотрели удивленными взглядами друг на друга не менее полуминуты, и я, придя в себя первым, сказал:
- Ну, здравствуй, Саша…

+++

Стоял май на улице. Наконец-то закончились долбанные шесть школьных уроков. Для восьмиклассника Андрея это был особый праздник – сегодня он собирался пойти в парк с девушкой Сашей, с которой недавно познакомился. Она пришла в его школу совершенно недавно, и с первого взгляда сумела завоевать его сердце. Высокая девушка с длинными волосами каштанового цвета, с карими глазами и приятными чертами лица. Робея и мучаясь в сомнениях, он просидел почти все пять уроков. На шестом он принял твердое решение пригласить ее на свидание. Она не отказала, и, видя, как он стесняется, даже засмеялась. С ликующим сердцем Андрей отправился домой. Прибежав домой, он отбросил портфель в сторону. Быстро поев суп, он переоделся в свои любимые джинсы и футболку. Бегом выскочив из квартиры, он даже забыл закрыть ее на оба замка: один остался незакрытым. Ринувшись по лестнице вниз, он помчался, подобно гепарду, по лестнице, дважды спотыкнувшись и чуть не упав. Однако его это не смущало, и он, выбежав из подъезда, рванул в сторону парка, около которого он договорился встретится с Сашей.
Забежав по дороге в цветочный магазин, он купил три розы и обернул их красивую обертку. Получилось классно, но Андрей боялся, что ей не понравится. Он прибежал к месту встречи за полчаса до положенного времени. Оставшуюся часть времени он нетерпеливо прошагал вдоль входа в парк. В итоге он изучил каждую царапинку, каждую отметину на камнях, составляющих мостовую, и, наконец, она пришла, не опоздав ни на секунду. Заметив ее, он попытался спрятать за спину букет, но было поздно – Саша все заметила и улыбнулась, видя его поведение. Ему оставалось лишь с некоторой неловкосью подарить ей букет и сказать, как он рад ее видеть. Его сердце трепетало, когда она была рядом с ним: ему казалось, вместе они могли бы горы передвинуть, лишь бы она была рядом. Прогулявшись по парку, они зашли за мороженным, и, купив по эскимо, присели на лавочку у набережной. Поговорив, они поняли, что у них было довольно много общего.
Так они просидели до заката, и еще долго они любовались красочными переливами этого природного явления. Андрей забыл все на свете – были только он, она, скамейка и закат.
Но пришел момент расставания. Поглядев на свои часы, Саша сказала, что ей пора, а то мама будет ругаться. Андрей заметно погрустнел. Она улыбнулась:
-Не огорчайся, мы еще увидимся! – сказала она и поцеловала его в щеку. Щеку словно обожгло, сердце заколотилось в сотни раз быстрее, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди… Выйдя из оцепенения, он посмотрел на нее: она уходила. На фоне заката. Ее каштановые волосы развевались на ветру, и она, обернувшись, еще раз улыбнулась. Такой она запомнилась ему навсегда.
Вернувшись домой, Андрей долго не мог прийти в себя: бегал по комнате, улюлюкал, и, только когда мать погрозилась ему вызвать психушку, он улегся спать. Но сон не шел: он все вспоминал сегодняшний день, ее лицо, ее волосы… ее поцелуй. Так он пролежал до двух часов ночи. Потом все же природа взяла свое, и сон одолел Андрея: он уснул с улыбкой на лице. Это был его самый счастливый день.
В итоге он проспал школу. Первым предметом была физика, и его, как опоздавшего, вызвали отвечать к доске. Разумеется, он ничего не знал, ибо вчерашнее было времени и настроения готовиться. Получив двойку и строгий выговор от учителя, он ни капельки не расстроился. Его волновало лишь одно – ее не было сегодня в школе. А он так хотел еще раз ее увидеть, увидеть ее улыбку…
Он получил еще три двойки за отсутствие домашнего задания, и его родителей вызвали в школу. Придя домой, он с улыбкой сообщил матери, вернувшейся домой пораньше, новость: сегодня к директору. Бедная мать, оторопев, быстро собралась и побежала в школу. Ей было непонятно, почему ее сын, практически отличник, в один день умудрился получить аж четыре двойки!
Дальше был разговор с директором, разборки с матерью. Андрей не расстроился, даже когда его мать сказала, что она в нем разочаровалась. Правда, после она взяла свои слова обратно.
Прошел день, уже целых два дня Саши не было в школе. Андрей забеспокоился, и через подруг узнал страшную новость, ударившую его, словно обухом по голове: ее в срочном порядке увезли куда-то родители, предположительно, за границу. Оторопев и не веря, Андрей выбежал из школы, наплевав на оставшиеся четыре урока, и побежал к ее дому. Расспросив бабулек, сидящих на скамейке у подъезда, он понял, что это правда. Страшная правда. Его в который раз за этот день словно ударили обухом по голове, и он побрел домой. Придя домой, он попытался отвлечься от нее, вытеснив ее из сердца компьютером и музыкой – не получалось… В полном бессилии он завалился на диван… и заплакал.
Вечером он снова пришел в парк, сел на ту же скамейку на набережной, и снова смотрел на закат. Ему казалось, что в этом закате отображается она. Все здесь напоминало о ней. Однако здесь ему было спокойнее, он словно снова находился рядом с ней. Так он просидел до полуночи. Он заметил это только из-за того, что солнце скрылось за горизонтом, и закат из яркого стал темным, словно стерев свою любимую. Понуро он побрел домой. По дороге он встретился в темном переулке с тремя гопниками. Они попросили прикурить, а он, не обращая внимания, продолжил путь. Его нагнали и начали избивать. Какие шансы были у 14-ти летнего подростка перед тремя здоровыми парнями? Никаких. Да и ему было на все наплевать. Пусть его убьют – ее нету рядом. Незачем жить. Однако гопники, избив его ногами, спокойно разошлись по домам. И Андрей, отряхнувшись, тоже пошел домой.
Придя домой, он узнал, что его мать, обеспокоенная пропажей сына, вызвала милицию. Отец, разъяренным поведением сына, кричал на него почти целый час. А Андрей сидел понуро на стуле, и не обращал внимание на отца, который кричал ему прямо в лицо что-то нехорошее.
В эту ночь он тоже не спал. Не из-за того, что на него накричали, не из-за того, что его напороли, а из-за того, что ее не было рядом. Саши не было рядом.
Прошли годы, и понемногу душевная рана затягивалась. Андрей изменился серьезно и морально, и физически. Стал заниматься пауэрлифтингом, проводя почти целыми днями в спортзале. И именно тогда, когда, сидя за компьютером, он вновь увидел закат, он понял, что может сочинять стихи.
Потом он поступил в университет, на врача. Выучившись, он пошел в больницу терапевтом, но, позже, из-за неприятного случая с директора, был уволен. Директор был очень значимой личностью, и он сумел сделать так, что больше ни в одну больницу его по специальности не брали.
Куда ему было деваться? Раздумывая об этом, он вспомнил, что у него остался еще один друг с университета. Позвонив ему на мобильник, он узнал, что тот работает неподалеку от Чернобыльской Зоны Отчуждения. Именно от него Андрей и узнал про все: про артефакты, про группировки, про мутантов и аномалии, и принял решение: идти в Зону. Здесь его больше ничего не держало: родители разбились, попав в автокатастрофу еще год назад, семьи не было, и он с небольшим рюкзаком на плечах, продав задешево квартиру, отправился на из Москвы на юг, к Чернобылю.
+++
- Здравствуй, Андрей… - прошептала она. – А я тебя и не узнала сразу.
- Можно подумать я узнал. – я попытался усмехнуться, но ничего не получалось.
Прошла еще минута молчания.
- А ты сильно изменился, Андрей.
- Ты тоже.
Молчание.
- Меня заказали, да? – с вопросом обратился я к Саше.
Она молча кивнула.
- Кто?
- Я наемница. Мне неизвестны заказчики. – потупив взгляд, сказала она.
Снова молчание.
-Почему? – не уточняя, о чем идет речь, спросил я.
Саша немного помолчала, подумала, и сказала:
- Моих родителей тогда срочно вызвали по государственным делам заграницу, в Польшу. Там я жила до 2012 года. Теперь я здесь.
Я молчал. Она поняла все без слов.
- Мне тоже было тяжело, Андрюш. Я тогда тоже поняла, что жить без тебя не могу. – каким-то сбитым голосом сказала она. – Но было поздно. Я была бессильна. Прости.
Я молчал. Наше молчанье длилось еще некоторое время, и, наконец, я спросил решающий вопрос:
- И что мы будем делать? – я посмотрел на нее, глядя на ее карие глаза, на ее каштановые волосы.
Она стояла и долго молчала. Потом присела, снова встала. Зарычала и бросилась к куче оружия, от которого сама недавно избавлялась.
Я тоже встал и тупо стоял, ожидая ее решения. Я надеялся, что она одумается… Я знал, что теперь точно не смогу ее убить, даже будь она безоружной, а я с автоматом.
Она схватила «Берету» и, наставив ее на меня, сказала:
- Прости, Андрей, но я очень сильно должна одному большому человеку. Иначе мне не жить… И моему сыну… - твердо сказала она, немного смягчившись на последних словах.
- Сыну? – почти оторопев, спросил я.
- Да, сыну… - четко проговаривая буквы сказала она.
Она почти рыдала, но я не сомневался, что она выстрелит. Ну чтож, вот и конец тебе Винт-Андрей, сейчас прикончит тебя любимая Змея-Саша.
Странно, но горечи не было. Не было жалости от расставания с жизнью. Было тупое безразличие.
Она стояла, наведя на меня курок. Ствол в ее руках заметно дрожал, однако это не помешает ей всадить в меня такое количество свинца, несовместимое с жизнедеятельностью организма.
- Знаешь, однажды, еще учась в школе, я вспомнил про тебя. Я воображал и думал, что я скажу тебе, если вновь встречу тебя. И вот этот момент настал. Что я тебе скажу? Я хочу, чтобы ты знала: Я не забуду тебя до конца своей жизни. Видимо, его время пришло. – тихо произнес я, смотря ей в ее красивые карие глаза. Боже, как же они были красивы.
Она смотрела на меня. С полминуты хлопала глазами, потом содрогнулась и всхлипнула. Слезы брызнули из ее глаз. Она заплакала. А я стоял, смотря в ее глаза. Ее волосы. Смотрел на нее.
Она вскрикнула, и несколько раз судорожно дернула указательным пальцем. Берета издала несколько хлопков, и пули больно ударили меня в грудь. Я упал на землю. Кровь лилась рекой из нескольких ран на моей груди. А вот и солнце почти ушло… Прощай, закат… Прощай, Саша…