Группа смерти финал

Олег с капитаном на плече бежал по грязной земле вдоль берега быстрой горной реки. От усталости в голове все помутилось, и сержанту стало казаться, что он бежит по какому-то узкому и холодному туннелю. Ноги уже подкашивались от усталости, но продолжали довольно быстро бежать, как заведенные. Олегу даже показалось, что он теряет сознание, перед глазами поплыли маленькие черные мошки, а в ушах стоял твердый звук дальней перестрелки.
Пробежав где-то около километра, Олег опустил за холодные камни затекшего кровью капитана и прилег рядом, глядя в холодное и затянутое плотными тучами небо. Сил для того, чтобы бежать дальше уже не осталось.
И в этот момент Филатов подумал, как же прекрасен Кавказ! Даже когда на его лицо падают холодные большие капли проливного дождя, со стороны горного хребта продолжают сверкать яркие молнии! Даже когда он лежит на холодных камнях весь грязный и окровавленный! Даже когда рядом хрипит от боли его товарищ капитан Варламов, истекая кровью!
В ушах прозвучали ещё какие-то взрывы, пальба, доносившаяся со стороны Скалистого хребта. И показалось, что он слышит дальние звуки гула лопастей вертолетов, летящих со стороны Гехи-Чу. Олег осторожно вытащил из-за пояса сигнальную ракету, выдернул шнур, направляя «дуло» цилиндра в воздух. Из жерла маленького «вулкана», словно лава, посыпался красно-оранжевый дым, зависающий в сыром тяжелом воздухе, смешиваясь с противной, и даже приятной, изморосью...

Сержанта Кондакова нашли наутро разведчики ГСН МВД.
Снайпер погиб, как настоящий солдат: он лежал, привалившись к грязному колесу бронетранспортера, сжимая в руке горячий «Абакан», вокруг распластались кучки стрелянных автоматных гильз и новые магазины с патронами, а в груди сержанта багровело красноватое отверстие от снайперской пули.
Боевики, уже подойдя к ещё живому солдату, не стали издеваться, применять свои излюбленные приемы типа отрезания головы или ушей.
Только в левой руке бойца был зажат клочок бумаги с написанными словами: «САМОМУ ХРАБРОМУ СОЛДАТУ!». А на полусогнутых коленях Виктора продолжали краснеть и колыхаться на ветру несколько алых полевых гвоздик...