Гоблин (Часть 5)

Вечером, после ужина я задал вопрос давно уже крутившийся у меня в голове.

— Падре, где вы научились так стрелять?

— Во французском сопротивлении. В том же сорок втором, специалисты из Аненербе установили, что кобальд сидящий на троне на гравюре, сидит на фоне горы Монте-Визо, которая находится в Котских Альпах на границе Франции и Италии. Эсесовцы полагали, что кобольды по-прежнему могут обитать там. Они решили отыскать их и захватить живого кобольда. Меня взяли в эту экспедицию, потому что должны были подъехать итальянские экстрасенсы. Они надеялись вытащить из моего подсознания дополнительную информацию о кобольдах. Мы уже подъезжали к подножию горы Монте-Визо, когда попали в засаду, устроенную французскими партизанами. Они взорвали мост, две легковые машины и грузовик, в котором я ехал, упали в реку. Но я не погиб, только был контужен и был без сознания. А так как я был в арестантской робе, партизаны меня вытащили и отнесли к себе в отряд. Первое время я не мог говорить, но думать уже мог. И я надумал, что быть немцем стыдно, это почти, что быть фашистом. Поэтому я назвался русским, Николаем Ивановым, тем более, что моя мать была на половину полькой, и на половину русской, и я хорошо владел русским и польским языками.

Французского я тогда не знал, но в отряде был беглый пленный поляк. Вот он и натаскал меня во французском. Вот тогда, передо мной встал вопрос – убивать немцев или нет. Я убедил себя, что убивать я буду не немцев, а фашистов. Я объявил фашистам свою собственную войну, за Теди и Аруванга. И я стал бойцом в отряде, а позже снайпером.

— Убивать людей из снайперской винтовки легко, ты не чувствуешь себя убийцей. Другое дело, когда убиваешь ножом. Лицо зарезанного мной немецкого альпийского стрелка врезалось мне в память. Я запомнил каждую черточку, каждую мелочь, даже кольцо с мертвой головой на его пальце. Но тогда стоял вопрос, или егеря нас или мы их. Отряд тогда понес большие потери, и нам пришлось уйти на Итальянскую территорию. Там мы соединились с итальянскими партизанами и продолжили войну. Пока шла война, думать об этом немце было некогда. А после войны, он стал являться мне по ночам, во снах, с ножом. Именно он, хотя я убил ножом за время войны не менее десятка. Дошло до того, что я боялся спать, и прятал кухонные ножи на ночь под подушку. И тогда я обратился к богу. Я решил стать монахом.