Герои былых времен(часть2).

— Ну, что ты встал? Ну, суслики! Должен же я чем-то питаться!
Рваный подошел, уселся на корточки. Дулом автомата перевернул одного из сусликов.

— Суслики, это интересно. А ты можешь добыть еще пару, тройку?

— Тебе зачем, ты будешь их есть?

— Представь, ты идешь по деревянным мосткам. Лежит дохлый суслик. Ты сможешь пройти и не пнуть его ногой?

— Плохо представляю. Ты имеешь в виду, задней лапой?

— Ну, представь, что ты человек и идешь по мосткам.

— Это как? Я, значит, иду по мосткам на задних лапах. Так, что ли?

— Ладно, проехали. Короче, выпотрошим сусликов, набьем их пластидом и снабдим контактными взрывателями. Разложим на мостках по периметру водокачки. Кто-нибудь да не удержится — пнет! Этих, на водокачке, уже человек пятнадцать – к ним подошло подкрепление.

— Надо было напасть вчера, а теперь их стало больше!

— Их стало больше, да. Но зато теперь они станут более беспечными. Начинаем послезавтра – сегодня и завтра будем минировать подходы к водокачке. А послезавтра ночью я обстреляю водокачку, а потом разведу вот здесь костерок. Костер в этом месте хорошо будет виден с водокачки. Я надеюсь, они решат сделать зачистку местности. Пошлют человека три, четыре. А нарвутся они на растяжки и мины ловушки. Только заряды будут маленькими. Нам нужно не убить их, а покалечить. Наша цель не они, а те, кто их прейдет спасать, ночью или утром. Мы их сюда пропустим, но обратно уже не выпустим. Заминируем тропинку к водокачке минами с радио взрывателями. Вот тут вступишь в работу и ты – ни один не должен уйти.

— А если они не поведутся на ночной обстрел?

— Повторим, тоже самое утром. Рано или поздно им надоедят одиночные обстрелы.

Уходили камышами в утреннем тумане.

— Восемь трупов, Аяврик. Хорошая работа. Дальше будет сложнее. Теперь они ученые, засядут на водокачке, выкурить их оттуда будет не просто. Дело осложняет снайпер на крыше. Но, ничего, как-нибудь мы их достанем! Слушай, и сполосни ты свою морду в какой-нибудь луже, она у тебя вся бурая от крови – смотреть страшно, с души воротит!

— У тебя у самого морда в саже!

— Ни чего ты не понимаешь, это не просто сажа, это камуфляж на лице.

— Это ты не чего не понимаешь, у меня на лице не камуфляж, а кровь врагов.

— У тебя не лицо, а морда.

— Знаешь, что? Кончай этот ваш людской, как его, ах да, вот подходящее слово – людской шовинизм. У тебя, значит, голова, лицо и душа, а у меня башка, морда и хвост!

— А что у тебя нет хвоста?

— Есть, могу показать! А вот ты покажи душу!

— Ладно, мир. А насчет морды, прости лица, ты прав – чем страшней, тем лучше. Сегодня ночью устроим психическую атаку – будешь изображать собаку Баскервилей.

— Друг, ты соображаешь, что говоришь – я буду изображать какую-то там собаку?

— Аяврик, не надо быть собакой, что бы быть моим другом. Я изображаю, как ты говоришь, пугало, однако счет восемь ноль, в нашу пользу!

— Ладно, что ты предлагаешь?

— Мы раскрасим тебе «лицо» фосфором в виде черепа, и один бок в виде скелета.

— Что такое фосфор?

— Такая дрянь, светится в темноте.

— Это для чего?

— Ты будешь показываться в таком виде на тропках у водокачки. Ни кто не поймет, что это такое. Чем не понятнее — тем страшнее! Но, показываться надо не больше чем на секунду, две – помни о снайпере на крыше!

— Что это нам даст?

— Деморализуем противника. Пусть боятся.

— Боятся, это я понимаю! А чем будешь заниматься сегодня ты?

— Пока ты их будешь отвлекать, я буду пускать кораблики. Видишь, сегодня будет устойчивый северный ветер. Я настругаю из коры корабликов, и буду пускать их под парусами в сторону водокачки. На каждом кораблике будет пластид с контактным взрывателем. Несколько штук дойдут до водокачки – пусть те там поймут, спасения им нигде не будет.

— Рваный вставай! Кажется, с запугиванием мы перестарались! Эти уроды уже ни чего не боятся! Они идут, минуя тропы, прямо через радиоактивное болото к нам!

— Аяврик, ты на лево, я на право — расходимся!

— Рваный, куда ты поперся на право, там сплошные аномалии, твою мать! – кажется, я овладел людскую речью в полной мере. Рваный меня уже не услышал! Метнулся влево, залег в кустах. Показался человек с дробовиком. Дал ему пройти мимо меня пару метров и прыгнул ему на спину. Достать его горло уже было не сложно. Справа раздались автоматные очереди, метнулся на звук выстрелов. Двое мертвых. Ещё трое бандитов, один корчится от боли, держась за живот, двое других ведут огонь из автоматов. Кинулся на ближайшего. Тот отшатнулся и угадил в аномалию. Остается ещё один. Сбил его с ног и попытался дотянуться до его горла. Получилось, но нож бандита глубоко вошел в мое тело. Бандит затих, выпустив нож. Высвободившись из объятий бандита, пополз в сторону Рваного. Рваный лежал за валуном зажимая рану в груди. Он хотел что-то сказать мне, но не мог, только булькал кровью и улыбался.

— Славная была охота, Рваный, — я положил голову ему на колени и посмотрел ему в глаза. Он все понял и кивнул мне. Я поднял голову и запел, то о чем он думал в свой последний раз.

— От героев былых времен – не осталось порой имен. Тот, кто принял смертельный бой. Стали нынче землей и травой...