Чужие

Утиная охота. Открытие сезона. Нарядившись охотниками, мы с Максом рано утром двинулись в сторону периметра зоны. У меня в ружейном чехле обычная двустволка, вертикалка. На поясе патронташ с патронами. Только вот с виду обычные патроны, не совсем обычны. Начинка патронов — иголки артефакта «Морской еж» и кристаллическая крошка артефакта «Слюда». При выстреле, слюдяная крошка спекается с иголками и иголки летят по замысловатым траекториям. При попадании в цель иглы ведут себя как пули со смещенным центром тяжести. Дальность полета иголок не большая, зато угол поражения — девяносто градусов. Кроме того, унять кровопотерю от попадания иголок, практически не возможно. Очень эффективное средство в ближнем бою при нападении собак.

У Макса в чехле «Сайга», многозарядная винтовка, переделанная для стрельбы автоматными патронами. Одежда для зоны у нас самая что ни на есть легкомысленная — полувоенные костюмы цвета хаки и такие же ветровки. У Макса на голове фетровая шляпа с утиным пером — «а ля Вельгелм Телль», у меня пилотка — «Афганка». Из спецоборудования, только датчики радиации, да бинокли с инфракрасной насадкой. Ни чего, доберемся до Сидоровича, упакуемся — там уже все приготовлено. Зато, если нас возьмут патрули в предбаннике зоны — мы простые охотники. И документы имеются — охотничьи билеты и лицензия на отстрел дичи. Это Макс расстарался, охотничье билеты конечно фальшивые, но лицензия самая настоящая с подписями, печатями и голограммой.

До периметра километра два. Остановились, расчехлили оружие. Макс пошел впереди. Макс, большой грузный человек с пивным животом, умел двигаться по-кошачьи бесшумно. Как его звали в миру, я так и не знаю. Свою кличку он заработал из-за того, что у него все было по максимуму. Рост — под два метра, вес — килограмм, наверное, сто пятьдесят. Невероятной силы ручищи, и меткий глаз. Винтовка в его руках казалась сейчас игрушечной. И еще у него чутье на аномалии. А как он пьет! Макс мне как-то жаловался в баре, что он не может по-настоящему напиться, собутыльники кончаются раньше, засыпают, а он один пить не может.

Подошли к краю лесочка, до периметра — метров пятьсот.

— Рудик, ну что там? — Макс посмотрел на меня.

Рудик, это я — потому что рыжий и весь в рыжих веснушках. Я закрыл глаза и осмотрелся.

— Макс, там пять человек, не двигаются, — я открыл глаза, и мы легли, припали к биноклям.

Три года назад, Макс спас меня в зоне. Мы тогда втроем в патруле шли вдоль периметра, проверяли контрольно-следовую полосу. Нас зацепил контроллер и увел в зону. Макс в это время лежал с внутренней стороны периметра — готовился сделать бросок наружу. Макс видел с пригорка контроллера, а контроллер занятый нами его нет. В тот день, ему сопутствовала удача. Дорога из зоны была открыта, и рюкзак набит артефактами. За периметром, артефакты стоят гораздо дороже. Однако, Макс бросил хабар и пошел за контроллером. Безрассудное поведение — пожалел незнакомых ему людей.

Через два часа, когда контроллер приступил к обеду, Макс уложил его выстрелом в голову из винтореза. Из троих человек, я один подавал признаки жизни. Макс на себе притащил меня на одну из стоянок сталкеров, и еще две недели меня выхаживал. С тех пор у меня, что-то приключилось с головой — я чувствую присутствие людей метров за пятьсот-шестьсот, и даже могу определить в каком они направлении. Могу нащупать кровососа и скопление собак. А контроллера я чую за километр. Вот так мы с Максом стали неразлучны, а охота на мутантов — нашим основным промыслом, зачистка местности наш конек.

— Рудик, это что засада? До встречи с Дымбой полтора часа! Он что, нас продал?

Дымба — это сержант, который пускает нас через периметр, и заметает за нами следы на контрольно-следовой полосе. За деньги конечно!

— Не знаю, Макс. Подождем или уходим?

— Подождем, время еще есть.

Через полчаса я опять оглядел окрестности.

— Они уходят. В сторону болот. Погоди, Макс. Не спеши — уходят четверо, а пятого нигде нет.

— Подождем. А может ты ошибся, и пятого не было?

— Может быть, — пожал я плечами.

Ровно в назначенное время мы подошли к точке встречи.

— Хе-хе! А ты говоришь никого нет. Вон он сержант, дрыхнет, прислонившись к дереву.

— Макс, он действительно спит, только мертвым сном,— я придержал Макса за руку.

Минут пять мы простояли, не шевелясь, всматриваясь и прислушиваясь.

— Прикрой меня, я подойду поближе, посмотрю, что там и как, — я двинулся к сержанту.

Аккуратная, маленькая дырочка, заботливо прикрытая курткой, находилась на левой груди сержанта. Кровь почти не сочилась. Я потрогал шею сержанта, пульса не было, а кожа была еще теплая. Я потянулся к автомату сержанта, но рука моя замерла на пол дороге. В траве блеснула проволочка. Очень осторожно я раздвинул траву. Мина «Лягушка». Это та, которая вначале подпрыгивает на метр, а потом уже взрывается. Медленно, внимательно смотря себе под ноги, я вернулся к Максу.

— Убит, причем совсем недавно. Стреляли, скорей всего из пистолета с глушителем. Под автоматом сержанта мина ловушка. Надо сматываться от сюда.

— Сматываться надо. Только вот куда? Через час полтора сержанта хватятся. Обратно идти нельзя — найдут с собаками. В зону нельзя — за сержанта будут мстить, бросят вертолеты. Остаются — болота!

— На болота нельзя! Там эти четверо. А сзади будет погоня. Попадем в клещи. Может выдернуть шпагатом автомат сержанта — все же оружие.

— Рудик, оружие, брать то же нельзя! Ты представляешь, что будет, если нас схватят с табельным оружием сержанта — до суда мы не доживем! Надо идти на болота, вслед за этими.

— Этими — кто? Что это за люди? Ни сталкеры и ни бандиты автомат бы не бросили. Военные могут устраивать такие подлянки с минами, но только внутри зоны. А тут еще и убитый сержант.

— Это какие-то пришлые, чужие. И все же надо идти в сторону болот, только там мы можем попытаться оторваться от собак.

— На болотах без ПДА Сидорыча, мы сами будем ЧУЖИЕ. Но я с тобой согласен. Если пройдем болота и перемахнем через железную дорогу, то есть шанс добраться до Сидорыча.

— Пошли. Сегодня мы с тобой, Рудик, из охотников превратились в дичь. Не те, так другие нам устроят зачистку.
Мы двигались предельно осторожно. Всматриваясь, я постоянно находил этих четырех. Мы старались держаться от них как можно дальше, но и не отставать. Уже вечерело, когда мы достигли болот. За спиной послышался лай собак. Бежать через болото в обычных кроссовках было чистым безумием — попадаются участки зараженные радиацией. Но выхода не было. Мы выбрали большой остров и спрятались в камышах. Судя по лаю собак, погоня переключилась на эту четверку. Послышалась стрельба. Перестреляют эти тех, или те этих — нам без разницы. До утра мы продрожали в камышах, костра не разводили. Шляться ночью по болотам, когда у каждого второго ночной прицел, было бы глупо.

Утром прилетели вертолеты и стали поливать хутора огнем и напалмом. Значит, вчерашняя погоня захлебнулась, и военные мстят на полную катушку. Мы бросились в болото, стараясь залезть как можно глубже — на вертолетах прекрасная инфракрасная аппаратура, могут найти людей по тепловому излучению даже днем. Вертолеты бесновались целый час и, расстреляв весь боезапас, наконец, улетели. Мы вылезли из болота, мокрые и злые, но живые. Чужаки замутили воду, сегодня досталось всем — и сталкерам и бандитам. С одной стороны, нам выбираться будет легче, на болотах стало меньше народу. С другой, оставшиеся в живых крайне обозлены — будут отстреливать, все что движется, тем более таких клоунов как мы.

Немного обсохнув, мы перекусили. Макс обработал обратную сторону охотничьей лицензии реактивом из рюкзака. На белой бумаге проявилась карта предбанника зоны.

— Предлагаю проложить маршрут к Сидорычу, в обход хуторов и аномалий, — я нарисовал на карте ломаную линию.

— С аномалиями я согласен, а вот хутора надо бы досмотреть. С нашим обмундированием, все равно, что разгуливать по зоне голым. Да и оружие, у нас не ахти. После утреннего налета на хуторах, можно найти много чего полезного. Согласен, что это опасно. Но если ты на хуторах почуешь живых, мы туда не пойдем.

— Уговорил, предлагай маршрут.

Досмотр рыбацкого хутора Максу мало что дал, разве что противогаз. Я же приоделся основательно. Нашел работающий ПДА на имя «Кенг», теперь хоть сталкеры не будут стрелять, сразу.

— Макс, нацепи хотя бы бронник. Вижу, что маленький, но мы его веревками стянем.

— Да, «коротка кольчужка», ни шею ни пузо не прикрывает. Ладно, вяжи веревки. Все же разгрузочные карманы есть. И пойдем, у вышки пошарим. Нам бы теперь приличное оружие.

Я посмотрел внутренним зрением в сторону вышки.

— Макс, в сторону вышки ходить не стоит, там стая слепых псов шарится.

— Рудик, что нам теперь собаки? Или ты принципиально против очистки местности от мутантов, за бесплатно.

— То же ведь твари божьи, — с напускным смирением ответил я. Левую руку я положил на бронежилет на грудь, правую поднял, согнув в локте.

— Божьи твари, скажешь тоже. Они же слепые, значит дети тьмы. Дойдем до церкви, можешь отпеть им заупокойную. Пошли уж, «Христосик».

До вышки мы дошли без происшествий. Ничего полезного найти не удалось. Не было даже трупов, наверно собаки растащили. Залезли на вышку. Округа вымерла. Наделали делов чужаки. Макс осматривал окрестности. Я же достал из разгрузки трофейные сигареты, смачно закурил. Сейчас Макс учует табачный аромат и обернется — наши-то сигареты промокли в болоте. Я получил тычек в бок, но не обернулся. Думал это из-за сигарет.

— Рудик, пригнись! Кровососы!

Кровососы на болотах? Да никогда такого не было! Зона расширяется! Я лег рядом с Максом и достал бинокль. Макс рукой показал куда смотреть. Действительно, по одной из тропинок, примерно в километре от нас, двигались, неясные силуэты. Когда они останавливались, то совершенно сливались с окружающим камышом. Правда, двигались они как то странно, крадучись. Кровососы, существа нервные и порывистые. Особенно когда двигаются в боевом режиме, режиме не видимости. Не уж то эти твари чему-то учатся?

— Сергей, посмотри в инфракрасном спектре, — Макс называл меня по имени только в минуты сильного волнения.

Я испугался, переключился на инфракрасный. И испугался еще больше — я вообще ни кого не увидел. Переключился обратно. Неясные силуэты двигались в том же направлении. Вдруг из-за поворота выскочили слепые псы и напали на кровососов. И тут мне стало жутко — кровососы начали стрелять.

— Сережа, сматываемся отсюда! Это «Чужие»!

Я скатился по ступенькам в низ, вслед Максом. Макс бежал прочь, не выбирая направления. Он был ловок, но не скор на ногу. Я его догнал.

— Макс, что значит — «Чужие»? Это такие как в фильме «Хищник»?

Макс упал за пригорок, рядом с мертвым бандитом, да же, не обратив на него внимание. Достал бинокль и стал пристально всматриваться в сторону вышки. Я упал рядом с ним.

— Макс, ответь!

— Нет, это наемники! У них камуфляж, действует так же как кожа кровососов. Только в отличие от последних, в инфракрасном спектре их вообще не видно. Я слышал про них, думал байки. Они не оставляют свидетелей. Бармен, говорил, что под четвертым энергоблоком имеется секретный бункер, где хранится обогащенный оружейный плутоний. Предлагал большие деньги за координаты входа в бункер. Так вот эти отморозки толи оберегают его, толи куда-то перетаскивают плутоний. Я слышал, недавно, одного депутата в Киеве, взяли при попытке продажи плутония. Кажется, нам сегодня здорово повезло, они нас потеряли, а может, вовсе не заметили.

Макс сполз с пригорка и лег на спину, — Рудик посмотри, как там?

Я посмотрел, — Их только трое, не двигаются.

— Значит, одного гада завалили военные или собаки. Надо будет вернуться к вышке, поискать покойничка. Достать бы такой комуфляж, — Макс аж причмокнул.

Макс поднял бинокль, и начал осматриваться из-за пригорка. Крик застрял у меня в горле, я увидел на шее Макса, оранжевую точку от лазерного прицела. Кровь брызнула фонтаном из шеи Макса. От ужаса я закрыл глаза и быстро пополз в камыши. По камышам защелкали пули.

Снова болото, достаточно глубокое. Я переломил ружье, быстро отделил ствол. Я сидел в болоте, на глубине полутора метров с закрытыми глазами и дышал через ствол ружья. В мозгу билось — «коротка кольчужка», «коротка кольчужка». Я их вновь почувствовал, они подошли к краю болота. Я запомнил их ауру. Теперь я их везде найду. Если останусь жив, конечно. Сейчас бросят гранату в середину болота, и я всплыву вместе с лягушками кверху пузом. Впрочем, нет. Всплыву я один. В этих болотах лягушки давно не водятся. Я до боли стиснул губами металл ствола — от безысходности и бессилия мне хотелось выть. Сволочи, сволочи! Убили Макса!

Точки в моем мозгу начали удаляться, уходят. Наверно приняли труп бандита за мой труп. Я вынырнул из болота и пригрозил камышам, — Я убью вас, сволочи!
Убью, легко сказать. Я сидел возле трупа Макса, и рыл охотничьим нижем ему могилу. Надо было идти за ними, но я не мог бросить тело Макса на растерзание собакам. Закопаю Макса, тогда и пойду. Я найду их, как слепые псы находят свою добычу, я запомнил их поганую ауру. Слезы текли по моему лицу.

Сутки я метался по болотам. Как снорк, на четвереньках, я ползал по краю болот, выискивая следы ботинок, такие же, как возле тела Макса. И я их нашел. Следы вели к железнодорожной насыпи. Я переползал от дерева к дереву, пока не почувствовал их. Они здесь, перемахнули насыпь. Идут на кордон, свернули в сторону свалки.

Убить, а как их убьешь? Я отключил найденный ПДА и все равно не могу к ним подобраться ближе, чем на триста метров. Уже пребывал. Я не знаю, что у них за аппаратура, но если я подхожу ближе, то они меня чувствуют, разворачиваются и рассыпаются веером. Был бы винторез, можно было бы попытаться снять их по одному. А у меня дробовик, винтовка Макса и ракетница.

За то они за собой сеяли смерть. Сталкеры, бандиты, военные — безжалостно уничтожались все, кто им попадались на пути. По рюкзакам они не шарили. Уж больно гордые. И вот мне повезло. В рюкзаке одного из сталкеров я нашел артефакт — «Зуда». Очень скверная штука! Если ее сжать, и бросить, то через полчаса, в радиусе трехсот метров всем будет тошно.

Всю ночь я любовно мастерил большую рогатку. Все равно ночью к ним подобраться совершенно не возможно. Заснул я под утро, и проснулся, когда точки моих врагов в моем мозгу сдвинулись. Я превращаюсь в какую-то машину, убогий «терминатор», который хочет убить, но не знает как.

Нет, сегодня утром я знал как! Я бросился вперед и, подбежав к «чужим» на двести метров и запустил через пригорок из рогатки «Зуду». Развернувшись в бок, я понесся по руслу сухого ручья, вверх. Спустя пять минут все мое тело зачесалось. Но я терпел. Еще через пять минут я увидел размытый силуэт. Я переключил винтовку на стрельбу очередями и нажал курок. Когда магазин опустел, я бросился наутек. Я не знал, попал я или нет, просто не мог больше выносить «Зуду».

На следующее утро я их снова отыскал. Их осталось только двое, уходят в сторону темной долины. Далеко не уйдут, я вернулся на место вчерашнего боя. Труп чужака валялся на земле. Камуфляж в виде маскхалата не работал, видно был поврежден или с него что-то сняли. Под халатом армейский скафандр высшей защиты, целый. Забрало вдребезги разбито. Должно быть, Макс снарядил магазин винтовки бронебойными. Я плюнул в кровавое месево лица.

— Что, сука, не ожидал, что я тебя уделаю. Что же тебя твои бросили? Волки!

Рядом с наемником валялся винторез, как обычно с секретом. Придурки! По военной специальности я минер-подрывник. Я провозился полчаса, ловушка оказалась двойной. Но я справился и освободил винторез. Теперь повоюем! От восторга я прикрыл глаза и увидел, что враги мои и не собирались уходить — они меня обходят с двух сторон. Попался как лох, на приманку! Как ящерица, я юркнул в бетонную трубу не доделанного водоканала и быстро пополз. Я знал эти места как свои пять пальцев — за последней бетонной трубой рядом с экскаватором — аномалия. Я вынырнул в щель между трубами и рванул под углом девяносто градусов в низину. Зацокали пули по веткам кустов. Я упал и метров сто полз на брюхе. Потом вскочил и бросился в сторону бандитского лагеря.

Бандиты ошалели от такой наглости, прямо через их ряды с криком и ревом несся человек. Я бежал и вопил — «кровососы», «кровососы». Бандиты ощетинились стволами в сторону моих преследователей, и я проскользнул на Агропром.
Проскочить то я проскочил, а что делать дальше? Винторез остался на свалке. Да и остался ли? А как поступят эти? На их месте, я бы перекинулся обычным сталкером и двинул через бар на саркофак. К саркофагу можно выйти и из Агропрома, через Рыжий лес. Но, не дураки же они? Рыжий лес — это гиблое место, заповедник кровососов. Вот бы заманить их туда. Вдвоем им там не пройти. Хотя, не знаю, с их-то аппаратурой. Надо возвращаться на свалку. Пересижу ночь в туннеле средь аномалий, а перед рассветом двину обратно.

А на рассвете пришли они. Они шли открыто, без камуфляжа, в армейских скафандрах высшей защиты. Я узнал их по ауре. Конечно, они поняли, есть свидетель или, что на них кто-то охотится. Они пришли за мной. Я вполз подальше вглубь тоннеля. Вот теперь я влип окончательно. Из тоннеля другого выхода не было. Ладно, приму последний бой здесь. Закрыв глаза, я наблюдал за ними. Они удаляются! Я пополз к выходу, огибая аномалии. Как раз успел заметить, что они спокойно прошли на Агропром, и армейская охрана их пропустила. Сволочи, да у них везде все схвачено!

Одно из двух. Либо они провалили задание и днем улетят отсюда на вертолете. Либо решили передохнуть перед броском к саркофагу. Если они останутся, то я их, все равно как, убью. Счет один-один, меня не устраивает, Макс стоил дороже их троих. Надо вооружатся. Я двинулся на свалку.

Свалка обезлюдила. В поисках меня, они ее зачистили! Это действительно «ЧУЖИЕ». У нас же были правила — сталкеры что-то искали, бандиты кого-то грабили, военные что-то от кого-то охраняли, а монстры кушали всех кто плохо лежал. Жили мирно, дружно. Каждый как мог, зарабатывал на свой кусок хлеба. Ну, не всегда дружно, но, во всяком случае, за базар всегда отвечали. А теперь что? Конец зоне! Может, и не надо им ни какого плутония, просто в зону пришла смерть. Ну, нет! В зоне есть еще люди, готовые постоять за нее. Я убью их! За Макса, за сержанта Дымбу, за неизвестного мне сталкера по кличке «Кенг», за вот этих невинных баньдюков.

Я методично обшаривал рюкзаки мертвецов, меня интересовало все что горит или взрывается. Мы еще посмотрим, кто лучше умеет ставить мины и ловушки. Не забыл я и про винторез. Снайперская винтовка осталась на месте. Аккуратно все обследовав, нашел еще одну мину под мертвецом. Заботливые гады! Нет, дохляк не попадет сегодня на небо, таким простым способом. Обезвредив мину, я вытряхнул его из скафандра. Облачился, костюмчик был немного великоват. Не кондиция, забрало шлема разбито. И что огорчаться — это я же его и разбил. Я развеселился.

— «Снимали бы сами — я б их зря не губил», — пропел я вслух куплет из одной старой песенки.

Пропел и оглянулся. Петь песни вслух в зоне не принято. Не то чтоб это противоречит этикету, просто такие правила. А я уже сегодня видел, что происходит, когда правила зоны нарушаются.
Все, пора возвращаться. Я прошел на Агропром, и двинул к проходу на Рыжий лес. Если они сюда сунуться — я их встречу. До вечера я ставил ловушки — фиктивные и настоящие. А потом еще два часа я тренировался, перепрыгивая через растяжки — мне ведь самому пройдется, здесь бежать. В глубоких сумерках я залег на вершине холма. Я был уверен, мой мозг следит за моим пятисотметровым периметром, и я проснусь, если будет нужно.

Они выдвинулись рано, еще даже не светало. Я подпустил их на метров триста и выстрелил в них из ракетницы. Не то что бы я желал вывести из строя их аппаратуру ночного видения, а так — пусть понервничают. Я побежал к проходу на Рыжий лес. Эти шли за мной, ловко избегали ловушки. И вот когда я уже нырнул в проход, я услышал взрыв. Присмотревшись во мглу, я понял один готов. А второй продолжает идти. Упорный, сволочь! И осторожный — обошел все ловушки. Ничего, сценарий писался в расчете на моих братьев по зоне — кровососов. Иди за мной, иди.

Рыжий лес примыкал к дороге с высокой кирпичной стеной. Я бежал по дороге, прижимаясь к стене. Мне надо успеть нырнуть в ворота. Я успел — пуля выбила кирпичную крошку из стены прямо у меня над головой. Я нырнул в ворота. Ну что «Голуба», жить нам осталось не долго. Правда, я все же хотел, чтобы он умер раньше.

Жаль, не получится! В Рыжем лесу, ближе к центру резвились кровососы, я их чувствовал. Я пятился вдоль стены, заманивая этого урода как можно глубже. Светает. Я уперся спиной в косогор. Слева стена, справа лес с кровососами. Приплыли! Сейчас я рвану в сторону кровососов, а как только они меня увидят, побегу обратно.
И тут я почувствовал присутствие контроллера, где то вдалеке — в метрах восемьсот от меня, за спиной у этого гада. И я позвал его. Не знаю как, но я хотел, что бы он пришел. И он пошел мне на встречу. Я вскинул винторез, и не увидел ничего подозрительного в оптический прицел. Мой преследователь замер. Зато я увидел, как выходит контроллер, как поднимает руку, как наносит удар. Цветные полосы слились в радугу, камуфляж не успел отработать быстрое перемещение хозяина. Я посмотрел через оптику на контроллера. Мне показалось, что он мне улыбнулся.

Впрочем, контроллеров, я тоже не люблю, и я нажал на спусковой курок. Я подошел к наемнику. Ноги его были странно вывернуты. Переломан позвоночник.

— Нет, ну ты понял? Чужим здесь места нет! Чужие здесь не ходят! Тут и своим то места бывает мало, — я показал в сторону контроллера.

— Ты кто, спецназ, ГРУ? — пробулькал кровью наемник.

— Я? Рудик. Живу я здесь!

Кровососы оживились, почуяли кровь и двинулись в нашу сторону. Все, пора уносить ноги — нормальная жизнь зоны налаживается. Я сдернул камуфляж с чужого — отнесу на могилу Макса, он хотел такой иметь.