Цепная Реакция. Часть I. Раздача. Эпизод III + Эпизод IV + Эпизод V

Её широкие зрачки таращатся на меня с лютой ненавистью. Два блестящих черных жука на неестественно-бледном измождённом лице. Болезненная худоба, исколотые вены, рваная грязная одежда.
- Ну, нет у меня денег! Нет! Убирайся ко всем чертям! Оставь меня, наконец, в покое!
Хлоя в ярости брызжет слюной. Я не выдерживаю этих воплей и с размаху бью её по лицу, надеясь привести в чувства. Как же хочется поскорее закончить с этим делом... Вонь в её убогой комнатушке хуже, чем в сортире, что я посетил около получаса назад. Да ещё и эта сука визжит, капая мне на нервы. Хватаю её за воротник и рывком поднимаю с пола, пытаясь поставить на ноги.
- Где деньги?
В ответ Хлоя заливается истерическим смехом. Я ещё раз бью её по лицу, наотмашь. Она валится на грязный заплёванный линолеум, но смеяться не перестаёт. Поднимается на четвереньки. Изо рта у неё стекает тонкая струйка крови. Хватаясь руками за столешницу, Хлоя медленно встаёт, корчась при этом от дикого хохота.
- Хочешь, возьми натурой... А? Что скажешь? – она начинает сдирать с себя рубашку. – Возьми меня, Зик! Давай же!..
Ребра под кожей видны так явно, что при желании их можно и сосчитать.
- Прекрати этот балаган, Хлоя. Я начинаю уставать от твоих выходок…
- Что, не хочешь меня? Не хочешь? Ну и проваливай, придурок! Катись к своему Кейну!
Боже, как у меня болит голова… Прямо таки, раскалывается. А тут ещё эта… Мне срочно нужен укол…
- Ты что, глухой? Вали, на хрен, отсюда!!!
- Пора пораскинуть мозгами, Хлоя.
- Что ты сказал?..
Я приставляю дуло к её голове и спускаю курок. «Дезерт Игл» сносит Хлое пол черепа, и тело с глухим стуком валится к моим ногам. Придётся наплести Кейну что-нибудь... Например, что бросилась на меня с ножом. Перешагнув через труп, я прохожу в дальний угол комнатушки, к столу. Один за другим вытаскиваю из него ящики, в поисках ценностей. Честно говоря, сомневаюсь, что у этой идиотки могло что-то сохраниться, но проверить стоит. Хотя бы из чувства долга. Самый нижний ящик заперт. Ключ, должно быть, у неё в кармане брюк, да только шарить по её карманам – самое последнее, на что я хотел бы тратить своё время. Пара выстрелов по замку и я уже просматриваю содержимое ящика. Какие-то бумажки… Открытки… Ничего ценного, увы... Ага, здесь ещё что-то… Конверт. Так-с, сейчас посмотрим… Сложенная вчетверо бумажка. Что бы это могло быть… Почерк ровный…
«Здравствуй, дорогая мамочка…»
Вот дерьмо! Здравствуй, грёбаная доченька! Скомкав письмо, я со злостью пинаю стул, отшвыривая его в противоположный конец комнаты. От удара об стену бедняга рассыпается кучкой ветхих дощечек.
Сунув пистолет в кобуру, внимательно оглядываю помещение. Подхожу к кровати и, сбросив на пол грязное подобие простыни, распарываю матрас своим складным ножом. Ну, конечно. Так я и думал. Нож натыкается на плотный целлофановый свёрток, перемотанный скотчем. Мне даже не нужно заглядывать внутрь, чтобы узнать, что в нём. Догадаться о содержимом проще простого. Теперь будет, что принести Кейну. Этого, конечно, не хватит, чтобы отдать весь её долг, но, по крайней мере, лучше, чем ничего. Хлоя сама бы не отдала мне наркоту. Торчок скорее всадит тебе в печень отвёртку, чем расстанется с таким сокровищем. Хотя… я и сам, наверное, не лучше. Уже который час только и думаю, что об уколе. Да только у меня ломки иного рода. Уф... Для начала нужно убраться подальше – не самое удачное место для философских рассуждений.
Спрятав за пазуху найденный героин, я вынул пистолет и вышел в коридор. Приоткрытая дверь соседней квартиры тут же резко захлопнулась. На показавшейся в ней за секунду до этого небритой физиономии промелькнул такой ужас, будто у меня на голове росли рога, а сзади торчал хвост с кисточкой. Я пару раз пнул ту дверь, так что со стен посыпалась штукатурка и, довольно хохотнув, направился к выходу. Как же приятно было убраться из вонючего прокуренного коридора на свежий воздух... Теперь можно и Кейну звонить. Достав наладонник, я набираю его номер. Мы не храним контакты. Все нужно знать на память. Так хочет Кейн. И тут я с ним согласен…
- Зик? Я весь внимание, - мелодичный голос Кейна заставил меня вздрогнуть.
- Босс, я навестил Хлою.
- Она нашла деньги?
- Нет.
- Будь она трижды неладна... Ты прикончил эту сучку?
- Да, - с облегчением выдохнул я.
- Вот и отлично. Нашёл у неё в квартире что-нибудь?
И откуда Кейн обо всем узнает?.. Иногда, мне кажется, что у него есть третий глаз. Но он явно не на лбу, иначе я бы уже его заметил.
- Нашёл у неё в квартире героина на пару тысяч. Если, конечно, эту дыру квартирой можно назвать.
- Отлично, Зик. Сегодня вообще отличный денёк. Не находишь?
Устремив взор к небу, заволоченному грязно-серыми тучами, я отвечаю:
- Да, босс. Погодка сегодня очень даже ничего.
- Самое время для того, чтобы уладить одно дельце, Зик. Догадываешься, о чем я?
- Кажется, нет, босс.
Чего ему ещё от меня нужно? Дома меня ждёт виски… Отличное дорогое виски. Я забрал его у того черномазого, что пытался качать права в прошлый четверг. Не стоило ему махать у меня перед носом своим крохотным ножичком…
- Зик.
- Да, босс.
- Ты слышишь меня?
- Да.
- А слушаешь ли ты меня? – сухо спросил Кейн.
- Конечно, босс.
- А мне почему-то кажется, что не слушаешь…
- Я внимательно вас слушаю.
- Хорошо, Зик. Я надеюсь на твою внимательность, - голос немного смягчился. - Я очень на неё надеюсь, потому что дело тебе предстоит крайне важное. Помнишь ли ты Тайлера, Зик?
- Ещё бы, босс. Я прекрасно его помню.
- Пора убрать его, Зик.
- Но как мы его теперь найдём?
- Мы найдём не его. Мы найдём ту девчонку, что вечно около него крутилась. Как её звали-то… Альма?.. Анна?..
Терпеть не могу, когда он начинает придуриваться. Будто и в самом деле не знает, как её зовут. Я же помню, как он на неё пялился…
- Анта, босс.
- Верно. Анта. Так вот, найди мне эту Анту. Приведи её сюда. Мне все равно как ты это сделаешь. Найди и приведи.
- Но... Думаю... Она вряд ли захочет помогать нам.
- Зик.
- Да?
- Я просил тебя думать?
- Нет, босс. Вы не просили меня об этом.
- Думать у тебя все равно не получается. Ведь это нужно делать головой, а не задницей, Зик. Просто выполни мою просьбу. Большего я от тебя уже не прошу.
- А как же Ларго?
- Ларго? Что Ларго? Причём здесь он?
- Ну... Он наверняка взбесится, когда узнает.
- Да мне-то что?! – с нескрываемой злостью прошипел Кейн. - Кто он такой, этот Ларго? Никто. Мистер никчёмность. Он живёт в моем городе лишь потому, что я этого хочу. Понял, Зик? Запомни это раз и навсегда. Когда я что-то делаю, то не интересуюсь мнением всяких неудачников, вроде этого Ларго. Тебе ясно?
- Ясно, босс. Ясно как божий день.
- Чей день?
- Божий, босс.
- Ну, ты и олух, Зик... Жду тебя. И её. Конец связи.
Что это ему в голову взбрело? Причём тут Тайлер вообще? Может, Кейну просто приспичило отыметь эту девку? Тогда почему он не сказал мне об этом прямо. Не в первый раз, и думаю, что не в последний, я бы выполнил подобное поручение. Но нет, здесь что-то другое…
Размышляя о причинах, побудивших Кейна найти девчонку, я спустился с крыльца и, взгромоздившись на мотоцикл, надел шлем. Рёв моего мотора всегда был слышен за несколько кварталов. И обычно, в такие моменты, жители спешили убраться по домам, так как звук этот ничего хорошего им не сулил. Выезжаю я в основном по поручениям Кейна. А это чаще всего выколачивание долгов. Чтобы стать должником, вовсе не обязательно брать у Кейна взаймы – достаточно просто родиться в Городе. Другое дело, что жителей здешних Кейн делит на два типа. Первые должны отдать долг сейчас, а вторые потом. Ко второму типу относился и Ларго. Он был в городе кем-то вроде шерифа. Большинство горожан уважали его, но в тоже время боялись. Уж больно странным он был. Я бы даже назвал его психом... Только не таким как Кейн – без жажды власти и денег.
Время от времени в городе появлялись небольшие группировки. Банды, проще говоря. Сворой всегда легче и от собак отбиться, и от другой своры защититься. Так и вырастали они как грибы после дождя. Грабили жителей, насиловали женщин, торговали наркотиками. И если слухи об этом расползались слишком быстро, то рано или поздно их район посещал Ларго. Каждое его подобное явление ознаменовывалось кучей трупов, развешанных на фонарных столбах. Если кому-то из банды и удавалось уцелеть... Да что лукавить… Никому это ещё не удавалось.
Кейну подобные чистки были на руку. Ларго почти не мешал работать, и в то же время, бесплатно избавлял его людей от конкурентов. Потому Кейн и прощал ему мелкие грешки, вроде периодической пропажи своих людей на улицах города. К тому же, Ларго время от времени занимался отстрелом диких псов, которых после Катаклизма в городе развелось много.
Найти его жилище для меня большого труда не составило. Ларго обитал в брошенной закусочной. С ним жила и эта девчонка, Анта. Говорят, он взял её на воспитание после того как кто-то пришил её мать. Понятия не имею, что стало с отцом Анты, но для дела мне этого знать и не требуется. Гораздо важнее, что к воспитанию девушки Ларго подошёл с огромной ответственностью. Он помог ей справиться с потерей близких и приспособиться к жизни в Городе. Будучи её духовным отцом-наставником, он многому её обучил, и к двадцати годам Анта заработала себе репутацию довольно неплохого и удачливого наёмника. И, конечно, Кейн лукавил, когда говорил, что забыл её имя. В Городе не так уж и много жителей, а наёмников и вовсе можно пересчитать по пальцам. Но таковы были правила его игры, и я должен был неукоснительно им следовать. Те, кто не хотел подыгрывать Кейну, рано или поздно навсегда исчезали из города. Довольно часто посредством моей помощи. Не могу сказать, что мне нравится эта работа, но всё лучше, чем жить в нищете. Да и не единственная это причина нашего с Кейном тесного сотрудничества…
Ещё задолго до оцепления, когда Мор в городе только начинался, в одной из крупных лабораторий талантливому молодому учёному удалось разработать лекарство. Вот только жители города в большинстве своём так и не узнали об этом. Кейн, работавший его ассистентом сразу тогда смекнул, что к чему… Учёный вскоре пропал бесследно, положив начало бесчисленным исчезновениям жителей - Кейн убирал всех недовольных. Те же, кто оказался рядом с ним, получали власть, деньги и… сыворотку. Для меня важнее всего именно последний пункт, так как Мор коснулся и меня своей чёрной иссохшей дланью.
Стоило мне вспомнить об этом, как рука зачесалась со страшной силой. Притормозив у обочины и закатав по локоть рукав, я взглянул на раздутые синие вены. Интересно… сколько я ещё смог бы продержаться без укола?
Дверь закусочной была закрыта, но свет в окнах горел. Я слез с мотоцикла и расстегнул на всякий случай кобуру. Они уже знают, что я здесь, поэтому прятаться бессмысленно, да только лучше держать ухо востро. С Ларго по-другому никак. Стучу. Прислушиваюсь – из-за двери не доносится ни звука.
- Эй, есть кто?
Стучу громче. Тишина. Это начинает меня злить. Ещё и проклятая рука, словно огнём горит. Отхожу на шаг назад и бью по двери ногой. Снова отхожу. И вдруг чувствую на плече чью-то ладонь. Рука автоматически тянется к кобуре и нащупывает рукоятку пистолета.
- Не стоит, это лишнее, - произносит тихий, но твёрдый и полный решимости голос у меня за спиной. В затылок мне упирается холодное двуствольное дуло. – Дай-ка его мне.
Я послушно вынимаю пистолет из кобуры и, не оборачиваясь, протягиваю его назад.
- Молодец, парень. А теперь спрячь свои ручищи за голову и медленно повернись ко мне. Постарайся обойтись без резких движений.
Поворачиваюсь. Передо мной он, собственной персоной. Темно-синие джинсы, длинная клетчатая рубаха. Пряди длинных черных, с проседью, волос ниспадают на плечи. Ничего необычного. Не считая его взгляда. Он будто видит меня насквозь. Холодные серые глаза, тонкие губы. Никаких эмоций. Словно я для него пустое место. Эх, парень... Попадись ты мне при других обстоятельствах, я бы поучил тебя вежливости. Но сейчас в руках Ларго обрез, и мне придётся сыграть в его игру. Некоторое время мы просто разглядываем друг друга.
- Слушаю тебя, - наконец произносит Ларго.
- Меня прислал босс. Он хочет видеть Анту.
- А твоему боссу интересно, хочет ли видеть его она?
- Не думаю, – пытаюсь разозлить его своей откровенностью.
Некоторое время Ларго пристально изучает меня.
- Не знал, что ты торчок, Зик.
Взгляд его скользит по моим исколотым венам. Я пытаюсь поправить рукав.
- Не дёргайся. Стой смирно. Давно ты подсел на иглу?
- Я не наркоман.
- Мои глаза говорят мне другое.
- Твои глаза врут тебе, Ларго.
- Это наглость или глупость?
- Что?.. – не понял я.
- Что угодно, только не смелость…
- Может, опустишь оружие?
- Может быть. Для чего Кейну понадобилась Анта?
- Откуда мне знать?.. Какой-то важный заказ… - нашёлся я. – Босс не шибко меня в свои дела посвящает.
- Какие тут могут быть дела? Неужели он не видит, что город издыхает? По количеству убитых людей Кейн скоро обгонит Мор. Тебе самому-то так не кажется?
- Мне все равно, - честно признался я.
В глазах Ларго на секунду сверкнула ярость. Или мне это только показалось?
- Пошёл вон, - спокойно произнёс он, глядя мне в глаза.
- Ты второй человек, который говорит мне это сегодня. Первый разрисовал мозгами стены собственной квартиры.
- Ты угрожаешь мне?
- Не так ставишь вопрос, Ларго. Я смею тебе угрожать? О, да! Мне нечего терять, врубаешься?
Опустив руки, я показываю ему омертвевшую чёрную плоть, исколотую шприцом.
- Видишь это? Знаешь, что это?
Ларго вдруг пятится назад. Да, до него, наконец, дошло. Он знает, что это. Он боится.
- Считаю до десяти. Если ты не уберёшься отсюда за это время, я разряжу в тебя оба ствола. Поверь, мне не составит труда сделать это. Р-раз... Два…
- Три… - с вызовом продолжаю я, даже не шелохнувшись.
- Четыре… - сквозь зубы произносит Ларго.

«Здравствуй, дорогая мамочка! У меня все хорошо, только очень устала от постоянных уколов. Но доктор говорит, что так надо, если я хочу поскорее выздороветь и увидеться с тобой. А я очень хочу! Я уже так соскучилась... Тут совсем не с кем играть. Со мной в палате живёт мальчик, его зовут Майкл. Но имя мне сказал не он, а медсестра. А он совсем не разговаривает. Целыми днями лежит на кровати и смотрит вверх, на потолок. И ни с кем не хочет общаться. У него на руках и на лице точно такие же черные пятнышки как у меня, только больше, размером с монетки. К нему вчера приезжал папа. Но мальчик не захотел с ним говорить. Он даже из палаты не вышел! Я бы никогда так не сделала, если бы ты приехала меня навестить. Если бы ты только приехала… Я знаю, ты много работаешь. Но, может быть, папа Крис мог бы отвезти тебя в больницу? Хотя бы на пол часика?
Кормят нас тут хорошо, вкусно. А с едой дают маленькие разноцветные таблетки. Доктор говорит, что это витаминки. На вкус они все разные: есть сладкие, а есть и горькие, и такие, от которых во рту потом становится так странно, как будто язык немеет. В палате стоит телевизор, поэтому я не пропустила ещё ни одной серии «Серьёзного Сэма». Ну, все, я пойду, медсестра зовёт меня на уколы. Пока, мама! Целую тебя и очень-очень скучаю... Твоя Лиза».
Слезы солёными ручьями бегут по моим щекам, и я в спешке складываю письмо, чтобы ненароком не намочить его. Это единственное, что осталось мне в память о дочери. Я так и не приехала к ней в больницу. Никогда не прощу себе этого. Да лучше бы я сгнила заживо от Мора, чем загнивать сейчас в этом богомерзком притоне, терзаясь адскими душевными муками. Когда воспоминания о прошлой жизни приходят слишком часто, свихнуться легче лёгкого. Если ничего хорошего эти воспоминания не несут, шансы сойти с ума увеличиваются вдвое. Днём - нескончаемая вереница тревожных мыслей, по ночам – сонм кошмарных видений. И неизвестно ещё, что хуже...
Кладу письмо в конверт и убираю его в нижний ящик стола. Под ключ, как самую большую ценность. Взгляд падает на фото Криса. И вновь волны памяти уносят вдаль от берега. Горькие воспоминания захлёстывают меня с головой и я, потеряв опору, погружаюсь в пучину безудержной тоски. Я тону. Мне нет спасения и нет прощения. Будущее мне тоже не улыбается. Не может быть будущего у человека, который живёт прошлым. Я жадно глотаю спёртый воздух. Кажется, началось... Вновь глаза мои наполнили слёзы. Но это уже не слёзы печали. Это грязные вестницы ломки. Если сейчас не принять очередную дозу, то дальше будет только хуже.
Дурная привычка, переросшая со временем в пагубное пристрастие, возникла у меня после смерти Лиззи. Мне нужно было как-то бороться с нахлынувшим одиночеством, и на тот момент этот способ показался мне самым действенным. Крис ушёл, когда узнал. Я до сих пор ненавижу его за это, хотя понимаю, что на его месте наверняка поступила бы точно так же. Страшно даже подумать, во что превращается мой организм с очередной порцией этой белой дряни. С каждым разом время наступления ломки приближается всё раньше и раньше. Сложно представить, чем закончится эта бесконечная пытка. Скорее всего, рано или поздно, я умру от передозировки. Сдохну. Данное слово подходит больше. Если бы я только знала способ прекратить этот кошмар... Зато мне известно другое – способа остановиться нет. Если только... Самой прекратить страдания. Оборвать мучительную пытку, под названием «жизнь», не долго. Только мне известно, чем это чревато.
Я уже давно перестала верить в бога. Верит ли он в меня – вот в чем вопрос. Самоубийцам нет места в царствии небесном, говорят эти лицемеры-пасторы. Так сказано в их книге, написанной такими же лицемерами, только гораздо раньше. Сейчас никому нет дела до их книг. Жизнь изменилась. Однако я не могу рисковать. Если после смерти мы с дочерью окажемся в разных местах, то это будет куда хуже, чем влачение жалкого существования в Городе. Никакие одинокие вечера не идут в сравнение с Вечностью. Да, наверное, глупо даже допускать веру в загробную жизнь. Из земли мы вышли и в землю возвратимся. Но я тем не менее веду себя как человек, который не верит в приметы, но все же разворачивается и идёт домой, когда дорогу ему перебегает чёрный кот. На всякий случай. Виной этому человеческая глупость. Наша несостоятельность как Хозяев планеты.
Я больше не могу терпеть. Рывком встаю из-за стола и иду к кровати. Сложив одеяло, убираю его в сторону. Нащупываю небольшую прорезь в матрасе и по локоть просовываю туда руку. Вот он, мой желанный. Пальцы касаются целлофанового свёртка. Достаю его, кладу на кровать и аккуратно разматываю. Даже дышать перестаю, чтобы не потерять ни крупицы драгоценного порошка. Развернув свёрток, я достаю из кармана брюк замызганную чайную ложечку и оглядываюсь в поисках ковша. Он у двери, на полупустой тумбочке. Вот только вода в нём, кажется, закончилась. Иду, чтобы проверить. Нет, на самом донышке ещё есть немного. Мне этого хватит.
Трясущимися руками готовлю смесь. Тело бьётся в предсмертных судорогах. Кости трещат на каждом ударе сердца. В такт ему. Глаза вот-вот вывалятся из орбит. Нужно поторопиться. Шарю по карманам в поисках зажигалки, но вспоминаю, что оставила её вчера у Тома. Выругавшись, отпираю дверь и выхожу в коридор. Поворачиваю в замочной скважине ключ. Не нужно никому знать, что происходит в моей комнате. Моим соседям это всё равно не интересно. А вот на героин позарится каждый второй из жителей Гнездилища, как мы в шутку называем наше ветхое жилище. Ни электричества, ни воды, ни газа. Люди бы здесь жить не стали. Лишь мерзкие насекомые вроде нас сумели приспособиться к этому гадюшнику. Мы возимся в своих комнатах, потрескивая хитиновыми панцирями, и ползаем по коридору, оставляя на полу скользкие разводы. Я ненавижу наши сущности. Ненавижу себя. Если бы, кто-то могущественный мог взять в руки грёбаный тапок и передавить тут всех, он оказал бы этим неоценимую услугу в первую очередь нам самим.
Я спешу по коридору, ловко перебирая лапками. Главное – это не потерять глаза. Если они сейчас выпадут, то я уже никогда не смогу вернуться в комнату. Слепому в этом месте не выжить... Нет... Но держать себя в руках так трудно, когда этот проклятый коридор крутится все быстрее и быстрее. Очередной виток отшвыривает меня к стене, и я ударяюсь головой об чью-то дверь. Это немного приводит меня в чувство. Держась рукой за дверную ручку, я поднимаюсь с колен. Меня тошнит. Кое-как добираюсь до выхода и падаю на крыльцо. Желудок корчится в тщетной попытке выбраться через пищевод, а изо рта выползает на землю вязкая тягучая слюна. Я лежу, закрыв глаза, и глубоко вдыхаю прохладный воздух улицы. После затхлого коридора он, словно глоток воды живой, возвращает мне возможность ясно мыслить. Постепенно я прихожу в себя и начинаю чётче воспринимать окружающую меня действительность. Тело болит, будто я только что кубарем скатилась по винтовой лестнице.
Сажусь и некоторое время тупо смотрю перед собой. Почувствовав, что сил на новый рывок достаточно, встаю и возвращаюсь в дом. Прохожу по пустому коридору и останавливаюсь перед дверью Тома. Этот чёрный парень один из моих постоянных клиентов. Один из тех, кому я сдаю в аренду своё тело, чтобы получить деньги на дозу. Вчера, впрочем, он мне не заплатил. Но сейчас деньги меня мало волнуют. У меня есть порошок и этого достаточно. Стучусь. Уже через минуту Том отпирает дверь и обнажив жёлтые зубы в широкой улыбке приглашает меня внутрь.
- Как ты, Хлоя? Выглядишь неважно... Если ты за деньгами, то сейчас у меня голяк...
- Понимаю. Нет, я пришла за своей зажигалкой.
- Возьми. Она там, на тумбочке.
Обстановка его комнаты мало отличается от моей. Стол, кровать, тумбочка. Здесь у каждого так. Это место что-то вроде гостиницы. Мебель и постельное белье нам предоставляет Берта, владелица здания. Баба она суровая, недовольных и неспособных платить аренду вышвыривает на улицу так быстро, что те и пикнуть не успевают. Меня она недолюбливает, как и я её. Другое дело Том. Он хоть и рейдер, но вполне адекватный тип. Я захожу в его комнату и иду к прикроватной тумбочке, стараясь не наступать на пустые бутылки, валяющиеся на полу. Моя зажигалка лежит рядом с пепельницей, там, где я её вчера и оставила.
- Как дела, Томми?
- О, у меня всё превосходно. Есть на сегодня одно тема – собираемся с ребятами отбить ту забегаловку, что на Зелёной улице.
- Кто сейчас им заправляет? Кейн?
- Нет... Кейн туда пока не добрался. Владелец пивнушки – Дуг. Хромой Дуглас, знаешь его?
- Лично не знакома.
- Ты не так уж много потеряла, милая. Уже сегодня вечером этот парень будет валяться на свалке с дырой в башке.
- Хорошо, если так.
- Сомневаешься, Хлоя? – Том смотрит на меня, прищурив глаза.
- Последнее время ты чересчур самоуверен.
- Хочешь, я принесу тебе его ухо?
- Нет, его уши ты можешь оставить себе, Том. – А вот от бутылки хорошего коньяка я бы не отказалась.
- Как скажешь, леди, - хохотнул он.
Я развернулась к выходу и уже сделала пару шагов, когда на плечо моё легла широкая чёрная ладонь.
- Хлоя.
- Что, Том?
- Может быть...
- Нет, не сегодня. Мне нужно уколоться. Башка трещит...
- Ладно, дорогуша, - вздохнул Том. – А я тогда, пожалуй, напьюсь. Время до вечера еще имеется. Виски тоже в наличии.
Кивнув ему, я вышла. Перед тем как возвратиться к себе в комнату, собираюсь заглянуть к Розе. Ещё издали я услышала её надрывный плач. Недоумевая, что могло случиться, я постучалась. Плач стих.
- Кто это? – раздался из-за двери дрожащий голос.
- Открой, Роза. Это Хлоя.
- Уходи, мне не до тебя!
- Роза, открой дверь или я приведу Берту!
Имя хозяйки Гнездилища творит чудеса. Распахнув дверь, Роза смотрит на меня полными слёз глазами. Припухшие веки говорят о том, что плачет она давно. Кто мог обидеть её?..
- Может, пригласишь в комнату?
- Делай, что хочешь... – развернувшись, Роза идёт к кровати и садится на неё, закрыв лицо ладонями.
Я прохожу следом и присаживаюсь рядом.
- В чём дело, милая? Что у тебя случилось? Где Ричард?
Услышав имя мужа, Роза опять начинает плакать.
- Он избил тебя? – спрашиваю я, хоть и не верю, что такое могло произойти. Эти ребята едва ли не самые порядочные из моих соседей. Живут в мире и согласии, сколько я их помню.
Плечи Розы сотрясаются от нового приступа рыданий. На мой вопрос она отрицательно мотает головой.
- Тогда перестань распускать сопли! Немедленно! Слышишь меня? Думаешь, твоему малышу такое твоё состояние идёт на пользу?
Роза на шестом месяце беременности. Недавно ей пришлось бросить работу. Ричард теперь выкручивается как может. Целыми днями носится по городу в поисках заработка. И, конечно, Роза не может допустить, чтобы все его усилия пропали даром. Она прекращает плакать и, всхлипывая, размазывает слёзы рукавом по лицу. От этого на нём остаются грязные полоски.
- Ричарда убили... – севшим голосом произносит Роза. Я чувствую, как по сердцу моему ползёт очередная трещина. Не знаю, что сказать. Не знаю, нужно ли что-то говорить. Её самый близкий, и, скорее всего, единственный близкий человек мёртв. Неважно, кто убил Ричарда. Мстить за него всё равно не станут.
Я молча подсаживаюсь к ней поближе и приобнимаю за худые плечи. Она, словно ребёнок, обнимает меня и кладёт голову мне на грудь.
- Кто мог сделать такое? – шёпотом спрашивает она. – Разве Ричард способен причинить кому-то зло? За что было убивать его?..
- Город кишит подонками, милая. Ты ведь знаешь. Смерть за каждым углом...
Мы сидим бок о бок и думаем, каждый о своём. Роза, должно быть, вспоминает мужа и мысленно готовится к жизни на ближайшей помойке. Берта ведь не знает жалости. Ей безразлична причина, по которой ты не в состоянии оплатить съём жилья. Для неё ценность имеют лишь деньги. И я не вправе осуждать её за это, ведь сейчас тех, кто мыслит иначе, чем она, единицы. Но меня волнует другое. Сквозь вчерашний пьяный угар мне припоминается разговор с Томом. С громадным трудом я извлекаю из памяти слова, произнесённые им, когда мы прикончили вторую бутылку и были готовы перебазироваться на кровать. Он рассказал мне, откуда взял деньги на выпивку. «Этот фраер, работяга, попался мне по пути домой. У него на поясе сумка есть - я видел пару раз, чисто случайно. Ну, я не будь дураком, обогнал его. Прошёл мимо, типа так и надо. А потом подстерёг в проулке и ткнул пером под рёбра. Денег не так уж много снял, но это ведь лучше, чем ничего? Правда, дорогуша?» Я, кажется, тогда кивнула. Меня не интересовали его пьяные бредни. В голове у меня было другое, совсем другое. Мне хотелось лишь грязного секса и глубокого сна. Всего две грёбаные вещи. И сигарету, в качестве паузы.
Я чувствую себя ещё более мерзкой, чем раньше. Лучше бы мне сдохнуть сию секунду. Прямо здесь. Зажмуриваю глаза и отчаянно призываю смерть. А она не приходит. Душа моя отвратительная, липкая и скользкая. В такие моменты я чувствую это особенно остро. У меня есть лишь одно спасение. Ещё полчаса назад всем сердцем ненавидя героин, сейчас я готова молиться на него. Стоит вкатить себе дозу и для меня на целый вечер утратят значение Роза, Ричард, Том, Крис, и… моя дочь. При воспоминании об уколе, у меня дико начинают чесаться вены. Встаю и, оставив Розу наедине с тягостными мыслями, ухожу к себе. Она даже не шевельнулась. Смотрит вперёд себя пустыми глазами и покачивается из стороны в сторону, как китайский болванчик. Я не могу для неё ничего сделать. Её история закончена. Её судьба мне безразлична.

Десятки лиц. Сотни. Многие из них мне даже не знакомы. Таращатся на меня из темных углов комнаты и ждут, когда я усну. Все они собрались здесь лишь с одной целью. По мою душу пришли. Да только не дамся я им так просто…
Передо мной по столу вьётся тонкая ниточка белого порошка. Трясущиеся пальцы сжимают купюру, свёрнутую трубочкой. Прикрыв правую ноздрю, я возвращаюсь к привычному для меня, утреннему ритуалу.
Они не желают оставить меня в покое. Стучатся в стекло, ломятся в дверь, интенсивно дёргая ручку. Я слышу, как скрипят половицы в коридоре под их тяжёлыми размеренными шагами. Нервы на пределе.
- Нет… - шепчу я. – Не сегодня. Не сейчас. Не меня.
Иисус задорно подмигивает с деревянного распятия на стене. Чего он хочет от меня? Наверное, намекает, что я все делаю правильно? Как и было задумано. Ему-то недосуг. Он давно перестал заглядывать в этот город. Теперь я отдуваюсь за двоих. Спасаю долбаных торчков, пьяниц, проституток. Одного за другим, я отправляю их на небеса. Кого-то, возможно, отправлю прямо сегодня…
Сняв с шеи ключ на тонкой серебряной цепочке, я отпираю ящик стола. Выдвинув его, достаю револьвер и кладу на стол перед собой. Мне нужен не он. Вот… Толстая книга в матовой чёрной обложке. Жадно хватаю её и раскрываю. Буквы в строчках пляшут как ненормальные. Текст разобрать невозможно, но, да это и не важно. Ведь я знаю эту книгу наизусть. Кодекс правил, по которым должен жить наш город. По которым я заставлю его жить. Не все понимают библию правильно. Не каждому это дано. Даже мне её истинный смысл открылся далеко не сразу.
Стук в дверь становится все более и более настойчивым. И вдруг перерастает в барабанную дробь. Моему сознанию становится слишком тесно в этой маленькой голове, и тогда я взмываю вверх, под потолок. Тело же остаётся внизу, сидеть за столом, бессильно уронив голову на руки.
* * * * *
Сознание возвращается вместе с дикой головной болью. Спикерфон на столе разрывается трелью длинных звонков. Нажимаю кнопку и, подставив стакан, дрожащей рукой наливаю себе воды из графина.
- Босс…
- Да, Дэвид, - лёгкая хрипотца в моём голосе.
- К вам снова пришёл этот сталкер, Алекс…
- Да, помню. Проводи его.
- Сказать, что вы заняты?
- Нет, идиот... Я сказал, не спровадь, а проводи – в мой кабинет.
- Понял, босс.
За что же мне провидение такого болвана послало?! Дэвид, конечно, неплохой боец, но вот мозгов у него совсем нет. Могу ли я полагаться на него?.. Он верный пёс, с этим не поспоришь. Да только любой пёс может в один прекрасный день кинуться на тебя и перегрызть глотку. Стоит только забыть покормить его. Или хотя бы пообещать покормить, как в случае с Зиком. Мне безгранично повезло, что Мор задел и его. Теперь он вынужден работать на меня ровно столько, сколько хочет жить. У него болезнь, у меня лекарство – все справедливо... А когда я поступал иначе?..
Залпом выпив воду, подхожу к окну и раздвигаю занавески. Унылая картина, не меняющаяся из года в год... Небо, затянутое пеленой мрачных туч. Словно чёрный гигантский купол возвышается над городом. Я называю его Саваном. Это довольно символичное сравнение, ведь для всего остального мира мы уже лет десять как мертвы. Вряд ли там вообще вспоминают нас. Никто ведь не покидал город с самого Катаклизма. Ни одному человеку не удалось выбраться наружу до того, как сняли оцепление. Нас боятся. Они не хотят, чтобы зараза вышла наружу. Им проще забыть нас. Навсегда...
Дверь у меня за спиной отворяется, и в кабинет входят двое. В отражении на стекле я вижу высокий силуэт Дэвида и худощавую фигуру Алекса.
- Добро пожаловать, сталкер, - торжественно произношу я и возвращаюсь к столу. – Присаживайся, располагайся поудобнее. Я рад, что ты принял моё приглашение.
- Трудно было не принять его, когда твоя образина машет пистолетом у меня перед носом.
На лице у Дэвида заиграла глупая ухмылка. Он знал, о ком идёт речь.
- Оставь нас, - небрежно кивнув ему на дверь, я переключил всё внимание на гостя. Он сидел передо мной, положив руки на стол и крепко сцепив длинные узловатые пальцы. В глазах его я видел недоверие. Но не страх. Такие как он не боятся самого чёрта. Ещё бы... То, что творится на окраинах Города, выглядит сущим пустяком по сравнению с тем, что творится в его центре. В Эпицентре, как зовём его мы. Чтобы сунуть туда свой нос, нужно быть необычайно смелым человеком. Или же просто психом. Сложно судить, к какой из этих двух категорий можно отнести Алекса.
- Зачем позвал, Кейн?
- Выпить не желаешь?
- Почему бы и нет.
- Отлично.
Слегка нагнувшись, я достаю из стола бутылку крепкого шотландского виски и два небольших стакана.
- Тебя я думаю, Алекс, таким не удивишь?
- Напротив. Я редко сам пользуюсь тем, что достаю.
Убрав бутылку на место, я пододвигаю ему стакан и беру свой.
- Вот теперь можно и о деле поговорить. Помнится, ты не так давно просил у меня лекарство... Для чего оно тебе?
- Помнится, ты отказал мне, Кейн. Так не все ли равно, зачем я его просил?
- Видишь ли, мир не стоит на месте. Все меняется…
- Я так понимаю, тебе что-то нужно от меня?
- Может, и нужно. Я ещё не решил.
- И что это? Что я должен принести для тебя?
- Сначала ты должен ответить на мой вопрос... На что ты готов пойти ради того, чтобы получить панацею?
Алекс откинулся на спинку стула и задумался. Однако, я уже знал, что он согласится. Эти люди для меня просто фигуры в длинной шахматной партии, которую я выигрываю ход за ходом. Медленно, но верно. И если я делаю шаг, то просчитываю и пять следующих. Наперёд. До мельчайших деталей.
-На многое, Кейн. Практически, на все, - наконец произнёс он.
- Вот и славно. Возможно, я поручу тебе убрать кое-кого.
- Ты предлагаешь мне стать убийцей? – возмущённо вскрикнул он.
- Тебе точно нужно лекарство? – спросил я, широко при этом зевнув.
- Да, - тихо ответил Алекс.
- Тогда какого чёрта ты тут ломаешься, словно девка на выданье? Ты что, думаешь, я не смог бы найти никого лучше? Я просто хочу оказать тебе услугу. Если считаешь, что моя цена слишком высока – выход вон там. Дэвид проводит тебя.
- Нет-нет, я все понял. Прости, Кейн. Мне просто сложно принять это…
- Сложно ходить в Эпицентр. За хабаром. Но ведь ты справляешься, не так ли? А пришить пару-тройку ублюдков это куда легче.
- Но объясни, почему ты не поручишь это Зику? Или Генри, на худой конец?
- Это уже другой разговор. То есть, ты согласен?
- Да, Кейн, конечно, я согласен. У меня просто нет иного выбора. Я в таком положении, что…
- Меня совершенно не интересует твоё положение Алекс. Я позвал тебя не для того, чтобы слушать рассказы о нелёгкой сталкерской жизни. Мне не важно, где подцепил эту заразу ты, или твои друзья, или твоя любимая тётушка. Я просто расплачусь с тобой за выполненную работу.
- Ты дашь мне гарантию, что я получу сыворотку, если исполню то, что ты попросишь?
- Гарантию, - я усмехнулся. Алекс глянул на меня с лёгкой тревогой. – Я не дам тебе гарантию, сталкер. Я дам тебе сыворотку. Чтобы ты понял, какое доверие тебе оказано.
- Спасибо, Кейн. Я не ожидал…
- Чего ты не ожидал? Думал, что у меня нет ни чести, ни совести?
- Прости, я совсем не то имел в виду…
- Ты ведь ещё ни разу не подводил меня. Когда мне что-то нужно, ты достаёшь это. Я расплачиваюсь с тобой. Каждый раз. Плачу я, думаю, неплохо. Скажешь, нет?
- Да, конечно... Жаловаться на плату мне не пристало. Но кого я должен буду устранить, Кейн? К чему мне готовиться?
- Устранить?.. Хм… Я бы скорее назвал это «ампутировать». Больной орган удалить – всего-то лишь…
- Больной? В каком смысле?
- О, во многих смыслах. Я бы даже сказал, во всех возможных. Но, не будем сейчас об этом. Мне ещё многое необходимо решить. Тщательно все взвесить... А тебе достаточно пока и того, что я рассказал. Те, кто знает слишком много, не живут долго.
- Ясно. Я могу идти?
- Катись. Ах да… Сыворотка…
Кажется, он все ещё не верит в своё счастье. Сидит и вертит в руках стакан, разглядывая его так, словно видит впервые. Встав из-за стола, я подхожу к стене, противоположной окну. Там у меня сейф. Маленький стальной зверь в стене. Никто не умеет так хранить секреты, как он. Но даже ему я порой не доверяю…
Привычным движением руки набираю шестизначный код и слегка приоткрываю дверцу. За аккуратно перевязанными пачками зелёных банкнот лежит самая главная моя драгоценность – мешочки с кокаином. А ещё дальше лежит упаковка небольших стеклянных ампул. Противоядие. Его у меня осталось совсем мало. Однако Зик, к счастью, об этом и не подозревает. Честно говоря, мне пришлось пойти на небольшой обман для того, чтобы «приручить» Зика. Я мог бы дать ему кое-что, что убило бы растущую в нём заразу раз и навсегда. Но вместо этого я даю ему вещество, замедляющее развитие болезни. А вещество это вызывает зависимость. Зик даже не заметил, как превратился в наркомана. Правда от обычного торчка он отличается тем, что если не примет новую дозу, Мор мгновенно съест его тело: пожрёт внутренности, разложит мозг, сгустит кровь в венах. Только так мне и удаётся держать его на привязи... Только так…
Я протягиваю руку за ампулами, и вдруг чувствую взгляд, сверлящий мне затылок. Словно в мозг вонзились тысячи тысяч острых крошечных игл. Это взгляд не Алекса. Это взгляд не человека. Это Иисус… Он смотрит на меня пристально и укоризненно качает головой. Я не вижу этого, но чувствую. И тогда я слышу, как во мне звучит его голос. Это можно было бы назвать телепатической связью, но голос его звучит не в мозгу, а прямо в сердце. Именно там он и живёт у меня. Именно там он раньше жил у каждого. «Что же ты делаешь, Кейн?» – мягко произносит он. – «Разве так ты сможешь очистить город от скверны. Как иначе сумеют они смыть грехи, если не кровью? Помогая этим безбожникам, ты и сам превращаешься в одного из них. Услышь меня, Кейн…»
- Да, я слышу тебя! – звучит в тишине мой шёпот.
- Что?
Я резко захлопываю дверцу сейфа и поворачиваюсь к Алексу.
- Что ты сказал? – повторяет он свой вопрос.
- Ничего. Я просто совсем забыл, что переложил сыворотку…
Вернувшись к столу, я выдвигаю верхний ящик и достаю оттуда небольшую металлическую коробочку. Алекс не догадывается о её содержимом, на своё счастье. Открыв крышку, я вынимаю оттуда стеклянный инъектор. Он заряжен серебристой полупрозрачной субстанцией. Дополна. Я протягиваю его Алексу.
- Это именно то, что тебе нужно.
Ты ведь и сам не знал, что тебе нужно… Я помог тебе. Я решил все за тебя.
- Спасибо, Кейн, - сталкер осторожно берет её у меня и убирает во внутренний карман куртки.
- Половины дозы будет вполне достаточно. Не прощаемся. Скоро ты мне понадобишься. Возможно, даже это случится скорее, чем я думаю.
Если только ты взял этот инъектор не для себя, сталкер... Иначе яд растворится в твоей крови, быстрее, чем ты успеешь сделать вдох…
Алекс молча кивнул и вышел из кабинета, притворив за собой дверь. Я тяжело опустился в кресло и, откинувшись на спинку, надавил пальцем на кнопку спикерфона.
- Дэвид?
- Да, босс?
- Проводи Алекса до ворот.
- Хорошо, босс.
- И да... Скажи Зику, пусть заглянет ко мне на минуту. Он ведь здесь?
- Только недавно приехал.
- Вот и отлично. Жду его.
Я задумчиво покрутил стакан и, отставив его в сторону, достал из стола сигару. Щёлкнув серебряной зажигалкой, подаренной мне когда-то женой, я раскурил её и глубоко затянулся. Дерьмо, конечно, но лучше, чем эти Алекс достать пока не смог, а других толковых сталкеров в городе и нет. Обычно вылазки начинающих добытчиков заканчиваются на третьей или четвертой ходке. Чаще всего тела никто не находит. Да и кто сунется в Эпицентр, искать пропавшего. К смерти в городе давно привыкли. Она живёт с нами бок о бок…
Хлопнула дверь и в кабинет ввалился Зик. Он тяжело дышал и на ходу вытирал со лба пот скомканным носовым платком. Его пиджак был весь в грязи, равно как и брюки.
- В чем дело, Зик? Ты что, по кроличьей норе сюда полз?
- Нет, босс, - хриплым голосом ответил здоровяк, вытирая платком мокрую лысину. – Я гнался за этим подонком… Крисом… Ему удалось скрыться…
- Чёрт подери, Зик! Ушам своим верить отказываюсь! Как ты умудрился его упустить? Эх... Ладно... Знаешь, что?.. Нагрянь-ка с визитом к его бывшей подружке, Хлое. У неё ко мне должок, если помнишь. Две тысячи – это, конечно, не такие уж и деньги, но спускать этому отребью всё с рук тоже не годится. Если я не ошибаюсь, Генри говорил, что она сейчас в Общинном доме живёт. Съезди туда. Горючее для мотоцикла можешь взять в гараже, ключи у Генри.
- Понял. Можно вопрос?
- Слушаю.
- Я могу получить сыворотку? Неделя прошла…
- Вернёшься и тогда получишь. Как тебе такой стимул?
Зик недовольно глянул на меня из-под бровей и провёл кончиком языка по растрескавшейся верхней губе.
- Ступай, Зик. Ступай…
Оставшись один, я положил сигару на край пепельницы и взял в руки библию, что лежала на столе с самого утра. Открыл её наугад и прочёл:
«Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас?
Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм — вы».