Александр Наумов: "Я в Чернобыле заряжаюсь". Мистика Чернобыля. Рассказ сталкера

Александр Наумов - чернобыльский сталкер с 15-летним стажем. Теперь - номер один, единственный. Те, кто начинал с ним, либо умерли, либо больны и отошли от дел. Наумов провел в зону отчуждения, закрытую радиацией, блокпостами и колючей проволокой, более 200 "посвященных". В этом году чернобыльские дни впервые совпали с поминальными и на Наумова - особый спрос. 26 апреля 1986 года, превратившее Чернобыль из провинциального города в памятник-некрополь, "постоянные клиенты" сталкера называют днем Наумова - человека, открывшего им зону.
О пользе сталкеров

В Чернобыль, бывший украинский райцентр, курорт, некогда примечательный разве что базой речного флота да пристанью, попасть теперь трудно, да и стоит это дорого. Нужно подать заявку на поездку в специально созданную организацию "Чернобыльинтеринформ", заранее объявить маршрут - и ни шагу в сторону.

С Наумовым проще: у него свои дороги, он знает о зоне все. И денег не просит: "Зарабатывать экскурсиями на чернобыльские кладбища - кощунство".

Накануне годовщины взрыва чернобыльскую зону расширили, признав победу "мирного атома" над человеческим разумом. Теперь это 65 селений, 2540 квадратных километров территории.

На "чернобыльских черноземах" живут 2,3 миллиона человек. В зоне усиленного радиационного контроля - 1,6 миллиона. Непосредственно под реактором - более 400. Это люди, которым некуда идти: на чистых территориях им нечего делать и негде жить. Они поделили землю на "большую" (ту, что за зоной) и свою, больную.

Сам Наумов попал в зону в 86-м: тогда он, 36-летний капитан милиции охранял станцию Янов в Припяти. "Когда реактор взорвался, меня подняли по тревоге, и единственное, что сказали: это серьезно и надолго".

Уже в ту пору научился различать сталкеров и воров: "Сталкер жизнью рискует, но дело делает полезное - заставляет людей проникнуться зоной, понять, чем она живет. А мародеры просто тащат все, что плохо лежит". Хозяйственный украинский менталитет не может допустить, чтобы в зоне пропадало нечто "ценное". Будь то цветные металлы или банки с маринадами, брошенные эвакуированными хозяйками, - все разобрано и растащено по ближним селам, все пошло "в дело". Даже чеканку с почтового отделения открутили. "Это была последняя, поросшая лесом память Чернобыля. Люди на эту чеканку молились как на икону - ждали писем с чистой земли", - сокрушается Наумов.

Знающему человеку в Чернобыль попасть несложно: "Деревянное ограждение, по которому шла колючая проволока, прогнило и рушится. Его меняют на бетонное, но только на Украине. 147 километров, граничащих с Белоруссией, не закрыты. Это объездной путь в зону. От этой линии до милицейского райотдела - 60 километров, разве за всем уследишь".

Наумов в зону не ездить не может: "Я там заряжаюсь". Говорит, запас прочности ему дал "боевой и трудовой путь": в прошлой, дочернобыльской жизни Александр - выпускник института физкультуры и милицейской академии, мастер спорта по гребле и перворазрядник по волейболу, кроссу и велоспорту. Теперь "зона не отпускает, мешает дышать".

Сталкерство не помешало ему стать за эти годы полковником украинского МВД. Начальство к его походам в зону привыкло. А в украинском законодательстве уголовная ответственность за сталкерство не прописана. Есть статья "за распространение и вывоз радиоактивных отходов", предусматривает штраф. Но Наумов не мародер, а сталкер, ничего радиоактивного из зоны не вывозит. Разве что самого себя.
"Зомби" в зоне

Чернобыльское сталкерство породило легенды. О волкособаках особой лохматости, якобы расплодившихся после аварии. О кысях - одичавших домашних кошках, вроде бы живущих в лесах вокруг станции. О зомби, которых якобы породил секретный объект "Чернобыль-2" - станция загоризонтного обнаружения и предупреждения о ракетной опасности, одна из трех, разбросанных по Союзу. По местной легенде, эта станция так повлияла на людей, что они стали без памяти бродить по зоне - "вроде основную мысль им прервали".

Сталкер Наумов легенды не признает, кысей и волкособак не наблюдал. Но о зонных мутациях наслышан . По данным ученых, животные-уродцы в Чернобыле выводятся в 120 раз чаще, чем в чистых местах. Радиация ударила и по людям. В Житомирской, ближней к ЧАЭС, области, профессор Коновалов собрал музей чернобыльских мутантов - невыживших младенцев с двумя головами и без рук. По сравнению с его коллекцией Кунсткамера - комната смеха.

Наумов подобные разговоры не жалует - слишком тяжелы для человека, живущего зоной и дважды возившего в нее свою дочь: "Я провел ее по самым чистым местам и больше в Чернобыль не возьму. Это не место для экскурсий".

А "зомби" в зоне действительно есть. После отмены сухого закона "Столичную", которая "хороша от стронция", наливают в двух чернобыльских кофейнях. (Хлеб и водка до сих пор остались "валютой" для Чернобыля, где давно построен свой, радиационный коммунизм, где многое по талонам и полно брошенного жилья - заходи в любой дом.) И на темных улицах появляются покачивающиеся "зомби", пытающиеся дотянуть до дома, не сходя с чистой дороги.

"Не уходить с чистой земли" - первое правило, которое объясняет Наумов своим "клиентам". Шаг с отмытого асфальта в сторону, где метровой травой заросли брошенные чернобыльские дома, - и ты попадешь в радиационное пятно. "Я четко знаю, где они расположены: за стелой с надписью "Чернобыль", возле милицейского горотдела в Припяти. Вляпаться в такое пятно - традиционная ошибка в зоне. Но многие считают, что знают все лучше меня, и поступа ют по-своему. У меня есть контрольные, повышенно загрязненные точки в Чернобыле, я там замеряю радиацию: на кладбище, где было дерево в форме герба-трезубца (символ постчернобыльской Украины), на площадке отстоя радиоактивной техники. Кто-то в 86-м решил, что пожарные машины, "Кразы", "Камазы", бульдозеры и покрытые свинцом самоходки, гасившие Чернобыль, вскоре можно будет использовать. Фоновые уровни там были такие, что вблизи фотографировать нельзя - пленка засвечивалась. Такой же "брак" у меня был, когда я в 86-м снимал вертолеты, забрасывавшие песком реактор.

На приборной доске одного из огромных бульдозеров я видел надпись: "Помни, тебя ждут дома". Дом тогда казался близким: в 1988 году заявили об окончании первого этапа ликвидации чернобыльской катастрофы. Так что мы живем во втором, нескончаемом".

Наумов показывал зону и одиночкам вроде меня, и группам по 5-6 человек. Журналистов уважает: "От них польза - напишут, людям о ЧАЭС напомнят". Приходилось водить и иностранцев.

Больше прочих глянулись немцы: "Хорошо подготовлены и экипированы, у них серьезные дозиметры и подходы к делу". Не плохи англичане, им "интересно, чем живет эта земля и ее люди, пережившие катастрофу и социальные потрясения после нее".

По своим маршрутам водит только тех, кто "в Чернобыле смыслит". Других в зону не берет.
Сюрпризы радиационного юмора

Припять - третий, самый сложный для сталкерского прохождения чернобыльский периметр. (Первые два - 30- и 10-километровая зоны.) Припять умерла - нет ни единого человека, главный стадион скрыла березовая роща, а бетон многоэтажек пробили цветы. Сквозь них уже не виден крупнобуквенный призыв: "Хай атом будет рабочим, а не солдатом".

Припять - любимое место Наумова, он здесь знает особые тропы. Поднимается на 14-й этаж и через выросший на доме лес фотографирует саркофаг взорванного реактора. Он виден с любой точки, хоть из Припяти, хоть со старообрядческого кладбища - просвечивает через покосившиеся кресты. На них - треугольные таблички: "Опасно, радиация". "Находиться там можно совсем недолго. Как-то водил туда питерских телевизионщиков. Барышня их на кладбище свои вещи забыла. Предлагала водителю 20 долларов, чтобы принес. Я посмеялся и сбегал за пять копеек - не привыкать. А москвичи любят сниматься на станции возле щита, где написан уровень радиации. Я тихонько переправил цифру со 140 микрорентген на 200 рентген. Они дома напечатали пленку и бросились по врачам, мне стали звонить. Я честно сказал: "Это шутка". Так они еле поверили, что уцелели".

Наумов, человек своеобразного, радиационного юмора, нравится не всегда и не всем и сам это понимает: "Одна московская группа, уезжая, все клялась, что вернется, только не с этим "придурковатым сталкером, который людей по грязи таскает".
Стар и мал - все под Богом

Самоселы для Наумова - особая забота. Именно он начал знакомить коренных чернобылян (не путать с вахтовиками-чернобыльцами) с журналистами.

Десять лет назад Наумов сосватал "Известиям" своего "протеже" - лодочника Ивана Томенка, уехавшего было из Чернобыля, но вскоре снова вернувшегося в зону. Теперь Ивану Моисеевичу - 74. Его жена Валентина, угощавшая нас ненормально огромными яблоками и дававшая на дорогу двухметровые георгины ("пусть в Киеве подивятся), недавно "сгорела", Иван Моисеевич остался один. Бодр и розовощек, ест радиоактивные грибы и не менее "наполненную" кабанятину и делает лодки - в доаварийные времена он был мастером, лучшим во всем Чернобыле.

Говорит: "Пасха скоро, и выселяли нас тоже под Пасху. Даже продукты не позволили взять, так все и пропало. Ничего, в этом году как следует попраздную - теперь никто из хаты не выгонит". В ознаменование своей победы повесил на воротах гордую табличку: "Здесь живет хозяин дома". Сыновья-тройняшки обещают привезти к Моисеевичу на каникулы правнуков. Сталкер Наумов это не приветствует: "Сколько ни предупреждаю - тут грязно и опасно, но люди все равно тащат в Чернобыль детей".

Два года назад в зоне родился ее первый ребенок - девочка Мария. Местная работница Лида Савенко произвела дочку в 47 лет, говорит, радиация сделала ее плодовитой. Назвала "с целью возрождения зоны - от Марии ведь наш Бог произошел".

"Наш" - уточнение правильное. Чернобыль - место многоконфессиональное. Наумову это известно как никому другому. Только по его наводке я нашла затерянные в зонных зарослях могилы еврейских святых - цадиков Тверских. Первый из них, Нахум, умерший в городе в 1768 году, стал родоначальником Чернобыльской ветви хасидизма. До войн, погромов, открытия границ Чернобыль был еврейским местечком, здесь стояли 20 синагог, ни одна ни уцелела.

"Последователи учения цадика Нахума есть в Штатах, Израиле, прочих странах", - рассказал мне главный раввин Украины Яков Дов Блайх. Раньше они часто совершали паломничество в Чернобыль. Теперь поток иссяк. "Видимо, уразумели слова цадика Тверского: "Здесь плохое место". Они лишний раз подтверждают: Чернобыль - город мистический, где прошлое хватает за фалды".
Нечистый огонь

В поминальные дни зона, которую не смог отмыть ни один дезактивирующий раствор, пытается очиститься огнем. Огонь гасить нечем. "В Чернобыле умирают не только люди, но и колодцы: оставленные без присмотра, они не дают воды".

Пожары начинаются, когда на покосившиеся чернобыльские кладбища допускают бывших жителей этих мест - поклониться родным могилам. С горя выпивши, они поджигают старые кресты и надгробья: "Не доставайтесь же вы никому". Чернобыльский лес вспыхивает спичкой.

Когда горит лес, всему живому нужно скрыться. Это второе правило сталкера. Огонь повышает уровень радиации в 10 раз, взметая в воздух то, что вобрали кора и корни. "Раз оказался на дороге между двумя горящими лесами. Еле успел выскочить - жарко очень было и тяжело - со мной же люди, - рассказывает Наумов. - А когда тушили село Старые Шепеличи, я даже не заметил, что горю, пока меня водой не окатили. Сказали: сапоги дымились".
Надежда и сыновья

Наумов говорит, что чернобыльская зона живет надеждой. Сталкеры - ее сыновья. Зона надеется на возрождение, и Наумов подсчитал: "Через 80 лет закончится полураспад стронция. Зону можно будет считать относительно безвредной". Да и как может быть иначе, если ее оживлением занимается лично Кучма.

Кучма Николай Дмитриевич, начальник отдела радиоэкологии Чернобыльского научно-технического международного исследовательского центра, - автор идеи оживления леса в зоне. До аварии лес был основной статьей чернобыльского экспорта и снова должен стать ею. Теперь деревья "берут" на трети площади зоны и вывозят в чистые земли. Есть теория, что радиационная пыль осела в коре, и "ошкуренные" деревья вполне безопасны. Экспериментаторы выращивают в новых хозяйствах рыбу и скот, сюда слетаются работать со всей России - от Мурманска до Москвы - в надежде на хорошие заработки. Чернобыльскую продукцию потом доращивают в чистых зонах и продают. Наумов уверен, что этот экспорт контролируется и безопасен.

Но неимоверно расплодившееся зверье создало зоне новую проблему: чернобыльскую охоту. Пострелять приезжают и депутаты, и чиновники разных рангов. Сталкер этого не понимает: "Зона - территория беды, а не развлечений". Он рассказывает, как лично разоружил отряд охотников: "Я тогда еще служил в чернобыльской милиции, со своей ротой ездил по селам, забивал в хатах окна и двери крест-накрест - чтоб мародеры не забрались. В брошенной школе нашли экипировку игры "Зарница": муляжные автоматы, точь-в-точь - настоящие. Ребятам загорелось их взять, выбрали, какие почище. Заехали в лес, а там - компания охотников. Я им: стоять, стреляю без предупреждения. Мои ребята засели в "уазике", вроде как на прицел их взяли. Охотники сдались, оружие мы конфисковали. А когда эти здоровые мужики узнали, что их взяли на игрушечную "пушку", чуть в обморок не попадали - ружья-то у них дорогущие были".

В Чернобыле есть памятник, к которому Наумов никогда не водит людей. Странн ый, похожий на пасхальное яйцо размером с дом, он был подарен Украине Германией и долго кочевал по стране, пока не оказался в Чернобыле. Монумент называется "Послание потомкам". Местные зовут его "стеной плача" (не прошел опыт хасидов даром). В памятник складывают записки с текстами, которые прочтут через 100 лет. Наумов говорит, что надолго загадывать не привык, но если б решил обратиться к потомкам, то написал бы: "Помните, это было, есть и будет".

Наумов переживает, что уже сейчас в зону "приходят люди, которые ничего не знают о Чернобыле". Выросло поколение, родившееся после взрыва и мало что ведающее о нем. Но до сих пор не все известно об аварии и тем, кому довелось ее пережить. Накануне нынешней чернобыльской годовщины Наумова ожидал сюрприз: Служба безопасности Украины обнародовала полсотни документов архива ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ, из которых следует: чернобыльских взрывов было два. Первый - в 1982 году, он спровоцировал повышение радиации на станции и вокруг нее. Причиной трагедии 1986-го стали некачественные комплектующие из Югославии. ЧАЭС была выстроена с нарушениями. О возможности ЧП спецслужбы предупреждали ровно за два месяца до аварии. Но Чернобыль случился и будет жив и опасен еще 24 тысячи лет.

"Я очень надеюсь, что над разрушенным энергоблоком вырастет пирамида - огромный саркофаг, который сделает людей защищенными для зарвавшегося атома. Пусть эта пирамида свидетельствует: "Здесь был реактор, который никому и никогда не будет опасен". У меня есть чернобыльская выслуга, у меня - три большие звезды, я получаю достойные деньги. Мне вроде бы не на что жаловаться, и я знаю: исчезнет реактор, но зона и ее сталкеры - останутся".