1986 год. 26 апреля. Суббота. 1:23 ночи. На Чернобыльской Атомной Электростанции случается крупнейшая техногенная катастрофа…
Их было много – сотни тысяч. Самыми первыми стали работники станции и пожарные. Затем присоединились военные, физики, медики, строители, шахтёры, вертолётчики, электрики, дозиметристы, рабочие…
Их поднимали ночью, вытаскивали из своих квартир, ловили на работе, прямо на улицах, у друзей. Жёнам практически насильно вручали повестки. Пугали трибуналом за неявку на сборные пункты. Происходящее сильно напоминало законы военного времени. Призванным даже не давали времени собраться и предупредить родственников, друзей, сослуживцев. Вновь прибывших "партизан” наспех одевали и бросали на реактор…

Все началось примерно в 2009 году. Началось неожиданно и неотвратимо… Поначалу изменений никто не заметил . Первыми ласточками грядущих трансформаций Зоны стали сообщения у костров наемных охотников за мутантами о том что отследить и поймать химеру с каждым днем становится все трудней и трудней. Или звери начали уходить глубже к центру в более недоступные места, или размножаться стали меньше. Через полгода после первых ласточек за голову химеры можно было приобрести за периметром неплохую иномарку а за живую пойманную – небольшой островок в тихом океане. Химеры исчезли первыми…

Стояла пасмурная погода. Небо затянуло тёмными грозовыми тучами. Холодный, промозглый, пробирающий до костей ветер обдувал его лицо и развевал шевелюру на голове. Было только восемь часов утра, поэтому он шёл медленно, никуда не спеша. Впереди из-за деревьев выглядывают здания давно заброшенного завода «Юпитер». Именно туда он и направлялся по поручению Гавайца местного бармена с Янова. Позади, осталась большая часть пути.

Я лежу в высокой зелёной траве. Окружающая меня утренняя тьма постепенно рассеивается, а горизонт светится тёмно–сиреневым оттенком. Это солнце даёт о себе знать, пуская вперёд неяркие лучи, но до окончательного рассвета ещё далеко. Прожектор рассекает пока ещё не ушедшую из своих владений ночь. Яркий белый свет длинным лучом проходит над моей головой и удаляется, «патрулируя» охраняемую местность. Солдат сидит на высокой вышке. В одной руке у него небольшой армейский сухарь, который он периодически подносит ко рту, откусывает часть и с наслаждением пережевывает. Второй рукой военный держится за ручку прожектора и передвигает огромную «лампу» из стороны в сторону.

Да-а-а, теперь всё стало по-другому... Абсолютно всё. Люди, Зона, предметы. Припять с Лиманском, ЧАЭС. Раньше не мог видеть их душу, их суть. А теперь осознал и никак не могу найти покой. Ведь как всё было раньше? Внешние признаки, мысленные догадки, глаза в роли зеркала души... А что внутри - потемки, закрытая стеклом противогаза тайна. И жалкие человеческие стремления. Эх, если бы можно было всё рассказать, объяснить, попытаться убедить их в своей правоте. Но, боюсь, это бесполезно, люди погрязли в своих проблемах и не хотят, а может, и не могут меня услышать. Не уловить голос, а ПОНЯТЬ то, что до них доносится откуда-то из глубины их разума, сердца, души... Какая же всё-таки важная штука - душа. По ней всё видно.

Дождь. Холодный дождь без конца и без края. Ему все равно, кто сегодня вырвет право на ещё один день жизни, а кто умрет. Один на всех, как и затянутое грузными тучами небо. Бесчувственный, но верный своим традициям. Он смоет кровь и грязь с уставшего лица, охладит последние раны, станет, если нужно, последним собеседником в финальный час. Правда, не всем достается такая честь: засыпать навечно, очарованным этим необычно простым явлением Зоны. Это блажь её любимчиков.

Вы верите в жизнь после смерти? Нет? Вот и я не верил. До определенного момента...

...То утро было холодным и пасмурным. Намечался дождь. Казалось, даже погода хотела меня остановить, эти свинцовые тучи как бы предвещали беду, но я их не слушал. У меня была цель, и я готов был добиться ее любой ценой...

Летом 2006 года в результате неудачного эксперимента группы ученых в одной из секретных лабораторий вблизи Чернобыльской АЭС произошел взрыв. Взрыв необычный и очень сильный. Взорвалась одна из установок по выработке энергии для связи с Ноосферой. Образовалась вторая Зона, аномальная… Эта Зона имела совершенно иную природу нежели Зона первая и имела свойство расширятся. Делала она это при помощи выбросов аномальной энергии. Мировое сообщество будучи не в силах понять сущность проблемы и следовательно остановить расширение Зоны оградило ее «периметром» из регулярных воинских частей.

- Ответь! – задыхаясь и давясь слезами орал Зуммер в серое небо, молчаливо продолжающее поливать дождем, - Ты отобрала у меня отца, брата и не оставила шанса мне! За что, сука, за что?!

Контрольная Точка

Открыв глаза, я понял, что еще жив. Метрах в трех серый тушкан, грыз остатки чей- то разлагающейся руки с клочьями одежды, издавая нудный писк. На месте сгиба локтя торчали порванные сухожилия и связки, средний палец отсутствовал, ладонь сгнила до кости. Все это зрелище, призывало утреннюю порцию тушенки вылезти наружу. Я сдержался от порыва, ибо приходилось видеть и не такую мерзость.

Зона…Что же за штука ты? В ней время сжимается, происходят Выбросы, перестрелки.
Как говорил Р.П. Уоррен: "Ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать”. Нет этого. В Зоне только зло.
Твой друг может легко всадить тебе пулю в лоб. Или торгаш продаст неисправный прибор. Можно погибнуть из-за денег, от пули, из-за случайности…

Есть приходилось стоя – удобство в виде табуретки здесь не предусмотрено. Здесь – это станция «Янов», а именно бар, а конкретнее – нейтральная полоса для сталкеров «Долга» и «Свободы». Не знаю уж, кто до такого додумался, но кислые рожи долговцев с утра пораньше меня страшно раздражали. «Янов» – самое безопасное место в округе, поэтому лидеры обеих группировок держали ситуацию под контролем.

Стоя посреди Каменной Пустоши в Темной Долине, мне хочется задать вам один интересный вопрос. Что, по-вашему, видит сталкер перед смертью? Ага, вижу, вы никогда не задумывались на этот счет. Лично мне казалось, что это будет банка тушенки или скажем какой-нибудь на редкость крутой артефакт, который за все свои скитания по зоне, мне так и не пришлось найти.

Ты помнишь, как вместе гуляли когда-то?
Смышленые, помню, мы были ребята,
Гуляли, играли, дружили, мирились,
И вот наконец-то мы вновь очутились…

В Зоне опять шёл дождь. Так бывало часто после Великого Выброса. Капли падали на землю, омывая грешную часть Зоны.
Сталкер, накинув на голову капюшон шел на Кордон. За плечом болтался калаш, правая рука была перевязана. Может это было ранение или укус мутанта. Никто не знает. Кроме Зоны и конечно самого сталкера. Хотя какой он сталкер… Пушечное мясо, легкая добыча для бандитов и вояк. Был он уже второй день в Зоне. И это был первый дождь.  

«Они что, отключили рацию? Совсем там зажрались? Мы выжили после лавины, в катакомбах открывали по пять дверей с помощью мышц и мозгов, а также своих товарищей. Сейчас мы находимся за десять метров до этого поезда, они даже ответить по рации не могут».

-Завидую медвежатникам черной завистью…

Сейф в бункере никак не мог быть пустым. Не надеясь ни на что ( ну в плане нахождения интересных предметов, привлекающих внимание, или востребованных в данной ситуации) я раскрыл ящик. Но я ошибался.

Достав из стола папку с бумагами, которая по своей толщине могла конкурировать с Библией, решил вновь заняться чтением. Терять итак уже нечего…

Стоило мне раскрыть папку, как многое прояснилось.

-А как ты собираешься открывать двери? Вроде на станции нету электричества.

-Тут какая-то механика. Энергия особая не требуется. Колесики чем-то смазывали, а потом цепью подцепляли к одной из дрезин, и тянули дверь на себя. Ты что ли не слышал, как я с дрезиной возился?

-Нет, я..

There's a lady who's sure

All that glitters is gold

And she's buying a stairway to heaven.

When she gets there she knows, if the stores are all closed

With a word she can get what she came for.

Ooh, ooh, and she's buying a stairway to heaven.

-Не кисни! Поищи в ККЗ пластинки с Бобом Марли, - предложил я.

-Угу. Ладно, ребят шагайте уже, нечего тут сопли разводить.

Проф опустил рычаг. Дверь вновь раскрылись. Первым пошел Саня. прежде, чем я переступил порог, то оглянулся и посмотрел на Профа.