Пункт "Справедливость", глава 5 (1)

Из двадцати девяти бойцов с нами остались двадцать три. Шестеро предпочли получить координаты точки эвакуации — наша затея показалась им бредовой и безнадёжной, это я по их глазам видел. Громов так не считал, но всё равно не решился уйти со службы.
— Извини, командир. Но у меня есть семья, я не могу их бросить, — так он сказал мне, а затем развернулся и пошёл следом за пятерыми товарищами.
Что ж, я всё понимаю. Ему есть, ради чего держаться и делать паскудную работу. Удачи тебе, брат. И ты нам тоже пожелал этого, я знаю.
Мы тогда договорились, что вернувшиеся обрисуют ситуацию так: в ходе выполнения задания спецназовцы стали ехать крышей один за другим, таких расстреливали сразу, в итоге до вертолёта смогли добраться лишь они шестеро. Но меня не оставляло плохое чувство, что-то всё равно будет не так, как мы хотим.
С «Северного» мы угнали один БТР и пять сто-тридцатых ЗИЛов, предварительно загрузив их кунги ящиками с боеприпасами, провизией, медикаментами, также я велел взять с собой все инструменты, какие найдутся. Да, побегали мы тогда достаточно… Помню, как сам нёсся с коробкой консервов в обнимку, а за спиной хрипел и гремел автоматами Калашникова один из бойцов Воронина, видимо, он разграбил оружейку и теперь сжимал в обеих поднятых руках по пять-шесть ремней. Нам малость повезло — один из кунгов был наполовину завален матрасами, они на новом месте тоже понадобятся. Кто-то из ребят умудрился принести несколько бухт колючей проволоки.
Когда галлюцинации у меня стали появляться всё чаще, я скомандовал отход и залез в ближайший ЗИЛ, мельком оглядевшись. Случайно я поднял голову наверх и заметил расплывчатое марево, окутавшее верха железных громадин «Северного». Спустя пару секунд марево исчезло, но меня это всё равно встревожило. В глазах помутнело на доли секунды и я едва не въехал в угол казармы, но вовремя справился с управлением.
На Милитари мы выехали целой колонной, благо «Электру» на дороге всё же удалось беспрепятственно объехать стороной. Стоило только немного углубиться в лес, как послышался гул вертушек, а чуть погодя по небу пролетели два «Крокодила». Ми-6 за шестью людьми посылать незачем, это верно… Выставив охрану, мы подождали, когда вертолёты пролетят в обратную сторону и выехали на дорогу.
— Мне здесь не нравится, хреновое чувство, — передал Воронин по рации, когда мы остановились у оставленной военной базы. Я не мог согласиться с другом полностью, но всё же что-то не давало мне приказать своим людям «заселяться» здесь. Напряжённо рассматривая через лобовое стекло мост, здания и вышки, я пытался понять, в чём тут подвох. Наша остановка затянулась на несколько минут, прежде чем еле-еле колыхнувшееся марево у ближайшей вышки привлекло моё внимание.
— Так, здесь становиться нельзя! Двигаемся на «Росток»! — сообщил я в рацию и завёл двигатель ЗИЛа.
Вот так я и определил место для будущего «дома».
На нас никто не пытался напасть, хотя мутанты на «Ростке» наверняка должны быть. Наверное, громовой рёв колонны, двигающейся среди цехов и ангаров завода, заставил их держаться на расстоянии. Но это не было причиной для того, чтобы расслабиться. Пока мы с Ворониным и десятком спецназовцев осторожно исследовали подвал здания, рядом с которым притулилось управление и к которому вели две открытые дороги, наверху дежурил БТР с оставшимися людьми.
Подвал нам понравился: извилистый коридор, имеющий сразу несколько соединённых между собой просторных и относительно незахламлённых помещений, толстые стены, отсутствие повышенного фона. Крепкая стальная дверь подвала была в достаточно хорошем состоянии, хотя и двигалась с трудом. Вскоре было решено обосноваться здесь, после чего большинство людей приступило к разгрузке ЗИЛов.
На следующий день активно принялись обустраивать подвал. Если вчера мы только расположились, то сегодня занялись убежищем плотно. Весь мусор и хлам выбрасывался за пределы охраняемого двора здания, а тот, что был пригоден для использования, наравне с найденными железными листами и прочим «стройматериалом», пошёл на создание баррикады. Я чётко объяснил бойцам, что и где нужно делать, а сам с частью своего взвода направился на разведку.
Мы медленно ходили от здания к зданию. В некоторых находили собачьи следы и помёт, но больше об их присутствии ничего не говорило. Пройдя сквозь пустующий цех, мы вышли на разбитую дорогу, ведущую на юг с завода.
— Говорит Таченко. Мы никого не нашли вблизи лагеря, только следы собак и несколько аномалий, — поднеся к лицу рацию и нажав на кнопку, сообщил я.
— Вас поняли, — прошелестел мне в ответ динамик, — у нас всё спокойно.
— Выдвигаемся к другой части завода, будем держать связь. Конец связи.
— Командир, мне показалось, будто на той крыше, — старшина Жданов показал рукой на крышу виднеющегося за цехом ангара, — что-то мелькнуло.
Я повернулся в ту сторону и пригляделся. Сам Жданов уже изучал крышу через оптический прицел СВУ.
— Ничего… Но я точно уверен, что-то видел, товарищ капитан.
— Нужно проверить. Бойцы, двинули!
И мы пошли в обратном направлении. Двигались более уверенно, чем до этого, но всё равно осторожничали. Странное марево на «Северном» и старой военной базе не шло у меня из головы, и теперь я нет-нет, да поглядывал наверх, на крышу — вдруг опять? Мы свернули за угол ангара в поисках входа, когда до него оставалось метров пятнадцать, снайпер за спиной воскликнул:
— Командир, впереди!
Я мгновенно переключил всё внимание с крыши здания на «впереди». Там был угол здания, за ним шли остальные постройки завода.
— Что там?
— Что-то было… Вроде бы пятно какое то, а потом пропало, — неуверенно ответил тот.
— И куда делось? — раздражённым тоном спросил я.
— Кхм… Убежало.
Сказано это было так, будто Жданов понимал, что несёт бред, но при этом других вариантов попросту не было. Обернувшись, поймал его растерянный взгляд и секунду смотрел в глаза. После чего отвернулся и быстрым шагом пошёл дальше.
Не похоже на то, что бы снова галлюцинации… Тогда, на объекте, они случались у всех, а тут только лишь Жданов какое-то пятно бегающее замечает. Ох, не нравится мне это… Но ничего не поделать, нужно проверить «Росток» на наличие нежелательных соседей. Нельзя чувствовать себя в безопасности, если не уверен, что вокруг никто не гуляет. Хотя, иногда в незнании бывает счастье… Как говорится, меньше знаешь — меньше ссышь со страху.