Самая длинная ночь

Когда взгляд цепляется за редкий луч света в ночной мгле городских подворотен, все они устремляют свои взоры туда... 
Никто еще не проходил через город с включенным фонарем. Это было равносильно плаванью голышом в заводи, кишащей акулами. 
А он шел... 

Сталкер медленно двигался по темной улице, и с каждым новым шагом луч резал тьму справа-налево и обратно, словно световой меч рыцаря-джедая из старого фильма. 
Доигрался. Он даже не успеет понять, что случилось...
Снайпер, сидящий на крыше пятиэтажного дома, прильнул к окуляру найтвизора. Как он и думал, за бедолагой уже увязалась парочка зомби. Что теперь сделает сталкер? Как поступит? 
Громыхнул выстрел.
А вот это ты зря, парень. Твои пули мертвякам как слону щекотка. Бежать надо, бежать.
Вновь рявкнул автомат. 
Или у сталкера внизу кончались патроны, и он старался отсрочить неминуемую гибель, или же он просто не хотел расходовать боеприпасы.

Ну-ну. Мертвому они тебе нужнее будут. 
Снайпер отложил найтвизор, оглядел лежащую рядом «СВД», и вновь переключился на созерцание окрестностей. 
Автомат человека, шедшего через ночную Припять, смолк. Либо бедолага погиб, либо внял совету, и бросился наутек.
В этот момент внизу, на первом этаже девятиэтажного комплекса, рванула растяжка. Багровое облако на мгновение осветило того самого бедолагу, и над Мертвым городом разнесся гулкий хлопок, тысячекратно повторяясь. Звук клокотал в каждом доме, за каждым провалом окна, превращаясь в подобие оваций многотысячной толпы. 

Идущий на смерть приветствует тебя, Припять...
Снайпер глубоко вздохнул. Это был уже четвертый ходок за сегодня. Первого он снял еще до обеда, когда тот пытался пройти по окраине города и выйти к площади Ленина, откуда до ЧАЭС рукой подать. 
Умник был жестоко наказан пулей в грудь... 
Второй сталкер нарвался на поставленную предыдущей сменой растяжку, и почти до полуночи зомби слизывали с асфальта останки неосторожного визитера. 
Третий попал в перекрестье прицела совсем недавно, буквально пятнадцать минут назад. Шел он грамотно, не включая свет, и ничем не выдавая свое присутствие. Чувствовалась выучка. Так бы и дошел, но снайпер оказался быстрее и точнее. Когда первая пуля высекла искры в сантиметре от ходока, тот потянулся к «ВСС», но не успел... 

Припять. Десятки бетонных монолиток следят за путниками черными глазницами окон. Люди давно покинули этот город, и на их место пришли совсем другие существа.
Сидящий на крыше снайпер никогда не чувствовал этот город своим. Жуткое ощущение не покидало его, когда он оказывался здесь. Здесь, в Припяти...
Тебе постоянно чудятся чьи-то тени. Ты слышишь каждый шорох, а полутьма подвалов и канализационных люков двигается в такт твоим шагам, словно нечто незримое, но опасное дышит под толщей асфальтового полотнища. А потом Зона рисует на этом полотнище кровь...
Зона начертала кровавые линии и сейчас. Сталкер, так неразумно использовавший фонарь, попытался укрыться от зомби в здании, но командир вчерашней смены знал, где ставить растяжку. Игрался со сталкерами как с лабораторными крысами в лабиринте. 
Стрелок, засевший на крыше, никогда не понимал таких людей. Еще в детстве он усвоил, что все люди делятся на две группы – тех, кто любит причинять зло, и тех, кому это зло причиняется. Командир предыдущего дозора был среди тех, кого снайпер назвал «первыми». 
-Говорит Капитан. Перекличка.
-Юнга на связи. – В переговорном устройстве раздался веселый смешок.
-«Двести первый» слушает.

Снайпер поднес ладонь к гарнитуре переговорного устройства, и проговорил:
-Боцман с вами. Капитан, я не вижу мертвяков. Проверьте, что там.
-Понял, Боцман. Принято. «Двести первый», проверь место фейерверка.
-Понял вас, меняю позицию... – В непроглядной черноте что-то двинулось, и вскоре снайпер увидел фигуру своего напарника.

Монолитовец с позывным «двести первый» стоял на крыше невысокой пристройки, глядя вниз. 
-Никаких жмуров. – Наконец сообщил он. – Кто их видел?
-Ну, в кого-то же он стрелял? – Подал голос Боцман.
-Нет, здесь точно никого. – Фигура человека на пристройке дернулась, и тот, кого Капитан называл «двести первым», выстрелил. 
Натовская винтовка дернулась, и отрывистый росчерк огня озарил тусклую картину.
-Что у тебя? «Двести первый», ответь. – Боцман схватил «найтвизор», и принялся разглядывать крышу пристройки. 

Никого не было видно.
-Двести первый, куда ты пропал!?
Ответа не последовало. Мертвая тишина замеревшего города отозвалась нестерпимым звоном, и до Боцмана долетел чей-то окрик: 
-Вижу его!
Испуганное эхо заметалось от дома к дому, и через мгновение уже не понятно было, кто кричал.
Это Юнга, не выдержавший молчания, заголосил, и покинул позицию.
-Куда?! – Прошипел со злостью Капитан. – Стоять, тварь!
Но молодой сектант его не слушал. Он перебегал от одного участка крыши к другому, и, наконец, упал рядом с Боцманом.

-Он там, Боцман, там. – Парень указал в сторону пристройки, где только что пропал «Двести первый». 
-Кто? – Холодный тон Боцмана заставил Юнгу поежиться. – Серёга, ты чего. Ты не видел, разве?
Боцман вопросительно поглядел на новичка. Этого сталкера в клане Монолит знали под прозвищем Шустрый, а командир расчета, каждый раз перед выходом дающий своим бойцам позывные, нарек его Юнгой. Так и прижилось...

-Капитан, это Боцман. – Проговорил он в переговорное устройство. – Капитан, ответь. У нас непредвиденная ситуация. Юнга засек что-то внизу, и это не мертвяки.
В динамике несколько секунд шипели помехи, после чего раздался голос командира группы:
-Понял. Сейчас проверим. Что с «Двести первым»?
-Пропал. – Боцман глубоко вздохнул. – Капитан, прошу разрешения сменить позицию.
-Разрешаю. Тишина в эфире.
-Понял вас. Тишина. – Боцман отключил рацию и пристально посмотрел на Юнгу.
Паренек был чем-то напуган, и это были явно не зомби и изломы, коих по Припяти всегда бродило великое множество. Не кровосос даже, и не химера. То, что он за метил, было настолько пугающим, что при виде бледного Юнги даже опытному Боцману стало не по себе.

Не надо было брать новичка с собой в дозор. Капитан ведь предупреждал лидера клана, что нервы сдают у каждого третьего. Как бы молодой сталкер не стал тем самым третьим.
Боцман отложил «найтвизор», откинул рукав куртки, и на грязном дисплее ПДА высветилось время – два часа ночи - а это значит, что на сегодня их дежурство закончено. Значит, что теперь им предстоит вернуться на эти крыши лишь через неделю, чтобы всю ночь отстреливать идущих к священному Монолиту сталкеров. 
Боцман глубоко вздохнул. Их смена закончилась. Теперь спать.
-Не так страшен черт, правда, Юнга?! – Монолитовец ободряюще присвистнул. – Нас сейчас сменят, собирайся. 
Он обернулся к испуганному Юнге, но крыша была пуста...