Рэд Шухов. Начало (Часть 2)

Часть 2. Учебный центр номер 16


Глава 1. Знакомство с будущим.


Я пришел к дому профессора в 9:45. За моей спиной был тонкий рюкзак с вещами первой необходимости – зубная щетка, бритва, мыло, полотенце и другие мелочи. Я взял также свое любимое одеяло в память о родном доме. Настроение было ниже среднего, отлучка от родного дома, родного города не доставляла мне никакой радости. Попрощался с матерью, сказав ей что я еду на год на работу за границу, отец был в невменяемом состоянии, так что говорить ему было бесполезно, девушке своей я прислал СМСку с объяснением что я ее люблю и что мне необходимо уехать по важным причинам. После этого я достал SIM-карту телефона, разломал ее и выбросил в кусты.

Как ни странно, мне не пришлось ждать. Профессор, видимо, был готов к тому, что я приду пораньше. Он позвал меня за собой в квартиру.

Я последовал его просьбе, зашел в уже знакомый мне дом. Я уже знал, что мне нужно будет идти в его кабинет, поэтому я, не дожидаясь приглашения, сразу пошел туда. На кресле за столом сидел уже знакомый мне профессор и справа от него какой-то мужчина, широкоплечий и в украинской военной форме. Я посмотрел на него своим «пробивающим» взглядом, который у меня был выработан еще со школы и которым я, помню, прикалывался над другими. Одни жертвы моего прикола внезапно потели, другие терялись и запинались, что меня очень веселило. Я решил попробовать свой взгляд снова в деле. Но этот железный человек даже бровью не повел, что меня очень удивило.

-Познакомьтесь, это майор третьей дивизии специального назначения. Он служит во третьем кольце, окружающем Зону. Майор, это тот самый человек, о котором я вам говорил. – подал голос профессор.
Майор немного вздернул бровь, наверное, он не ожидал увидеть такого «юнца» в качестве объекта государственной важности. Однако его лицо очень быстро вернулось в прежнюю невозмутимую форму. «Ну, понятно, почему он выдержал мой взгляд, - понял я. Раз ор работает у Зоны, значит у него психика железная, да и он там, небось, такое видел, что мой взгляд по сравнению с этим ласковый взгляд матери»
-Молодой человек, - обратился ко мне профессор,- сейчас вас отвезут в 16 учебный пункт в 5 км от первого кольца Зоны Отчуждения, то есть, фактически на Третьем кольце. В учебном пункте, к который вас отвезут, вам дадут дальнейшую информацию по вашей миссии, обучат вас тому, без чего выжить в Зоне вам будет нереально. Вообще, 16 учебный пункт лучший в своем роде. Там будет все как в институте, только учить вас будут другому. Ну вы сами потом все увидите. А майор,- он указал на военного, - будет отвечать за сохранность вашей жизни до того момента, как вы попадете в Зону. Дальше вы будете предоставлены самому себе. Но обо всем подробно вам расскажут в учебном центре. Удачи.
-Поезжайте – сказал профессор майору, который кивнул и пошел по направлению к выходу. Я пошел вслед за ним. Я уже понял, что нян-чится со мной уже никто не будет.

Майор спустился вниз по лестнице, и хотя он мог поехать на лифте, мне кажется у него принципиальное отрицательное отношение к замкнутым пространствам типа лифта. Ну, это у всех военных, особенно это чувство выражено у участников боевых действий, коим, я думаю, и являлся наш майор. Он спустился вниз, я за ним. Мы вышли на улицу, где меня уже ждал микроавтобус. Небо было голубое с некоторой облачностью. Мое любимое. Я загляделся на него, наверное, с минуту смотрел, но, как ни странно, майор терпеливо подождал пока я мысленно прощусь с Родиной и, когда я оторвал свой взгляд от неба, он открыл мне дверь, предлагая таким образом мне зайти. Я также молчаливо зашел в микроавтобус и сел на переднее место. На водительском месте уже сидел другой военный, уже облаченный в форму российской армии, а не украинской, как майор. Я понял, что если задам вопрос, то ответа, скорее всего не получу, поэтому сидел молчал в тряпочку. С моей стороны открылась дверь, и на соседнее место влез уже знакомый мне майор. Он залез в автомобиль, сел на место и кивнул водителю. Тот, правильно все поняв, тронулся с места. Меня поразило, что ни майор, ни водитель не подали ни звука, не сказали ни одного слова. Наверное, так положено у них на месте службы. Я решил перестать удивляться таким вещам и уставился в окно, провожая взглядом Москву, мой родимый город.

Я не заметил, как заснул. Потом, посмотрев на часы, я понял, что проспал четыре часа. На часах было 14:05. Зевнув, я уселся в сиденья и оценил взглядом машину. Все тот же водитель, молчаливый и угрюмый, все тот же майор, одетый не в ту форму. Никто из них не переговаривался, но я этому уже не удивлялся. Мы ехали по какой-то дороге где-то в лесу, и я решил полюбоваться на красоту русского леса. Березы, ели, сосны, снова березы.. Потом лес сменило поле, и мне открылся взор на великолепное русское поле, на котором было посеяна рожь и пшеница. Их колосья качались то в одну сторону, то в другую, повинуясь ветру. Все это было безумно красиво, и я смог отвлечься от невеселых мыслей о будущем и стал разглядывать раскрывшуюся передо мною красоту.

Поле казалось бескрайним, беззаботным и таким умиротворяющим. Ах, выйти бы мне сейчас из этой машины, пробежаться по полю и упасть в объятья травы, мягко щекочущей тебя за кожу, и насладится спокойствием и беззаботностью…


Потом машина свернула с обычной дороги и поехала по проселочной. Ехали мы так около получаса, но вскоре машина сильно подпрыгнула, после чего встала на два передних колеса и остановилась. «Что за нахрен???» - заорал водитель. Вот таким вот образом было прервано мое летание в облаках. «Яма.» - спокойно констатировал факт майор. «Долбанные русские дороги!» - завершил его мысль водитель, с руганью вылезая из машины, дабы осмотреть повреждения, нанесенные в результате ДТП. Майор выбрался из машины вслед за водителем, захлопнул за собой дверь и сказал – «Да успокойся ты, Федя, ничего серьезного с твоей машиной не случилось. Ну, может колесо поменять понадобится и все». Водителя эти слова, похоже, совсем добили, он весь покраснел от злости, но перечить старшему по званию не стал. «Вот она, армейская выдержка.»- удивился я. Мне, в общем-то, порядком надоело сидеть в душной машине с людьми, не показывающих признаков нормального человека. Я с огромным удовольствием вылез из машины, потянулся, даже зевнул и решил сходить посмотреть, что же случилось с машиной.

В принципе, серьезных повреждений не было, разве что было немного помято правое крыло и пробито колесо. Так что можно было не волноваться, что я надолго застряну здесь. Я решил воспользоваться возникшей паузой, дабы отдохнуть на лоне природы.. Я посмотрел на майора, вдруг он имеет что то против моей идеи. Поискав его взглядом, я увидел, что он копается в капоте машины. Я задумался, не подойти ли мне и не спросить ли его мнения, но потом решил, что я уже не маленький и могу самостоятельно решить куда мне идти а куда не идти. Поэтому я спокойно пошел к свежескошенному полю и нашел крайне удобную опушку. Я прилег на нем, прижимаясь к земле каждой клеточкой своего тела. Зеленые травинки приятно щекотали мое лицо, я и с огромным удовольствием вдыхал ароматы полевых трав. Я закрыл глаза и отдался природе.

И, как назло, отдохнуть мне не дали. Прервал мой сеанс релаксации весьма неприятный рев, который, как я понял, относился ко мне. Не знаю, какой частью тела я понял, что это обращаются ко мне, но когда я уже вскочил и встал по стойке «смирно», я все еще думал о том, что красивее – клевер или одуванчики? Очень динамично, если учесть, что за слова назначались мне. А звучало следующее:

«Ты что, совсем долбанутый???!!! Ты какого хрена, мля, улегся спать на минном поле, придурок???!! Совсем жить расхотелось????» - орал майор. Я даже не знал, от чего я был шокирован больше – новостью, что я улегся на минном поле или его звериным ревом, который он в течении долгого времени отрабатывал на подчиненных. «Совсем, млять, крыша съехала???!!» - продолжал орать майор на меня, но уже более тише. Наверное, он осознал, что я не обычный рядовой, а «объект специального назначения», который следовало доставить в определенное место. Да и от его ора я мог сделать шаг назад, который был бы для меня последним. Одно из двух. А скорее, и то, и то. В тот момент я принял важное решение, а именно что все таки одуванчики красивее и что мне нужно поскорее убираться с этой привлекательной, но чертовски опасной полянки.


- Куда идти? – хлопая глазами, спросил майора я.


- За мной след в след. – совсем спокойным тоном сказал майор, и достал из кармана нечто, похожее на КПК, чем оно и оказалось. Видимо, на КПК была карта с отображением мин. «Вперед» - тихо сказал майор и пошел аккуратными шажками. Я, благо я уже проснулся, пошел вслед за ним. Майор иногда то останавливался секунд на десять, сверяясь с КПК, так что до машины мы добрались буквально за пять минут, учитывая, что я зашел недалеко. Но что это были за пять минут! Вы сами попробуйте, походите по минному полю. И хоть я был с опытным военным, мне все равно было страшно, что я сделаю шаг на сантиметр правее его и все… Нету больше меня…

К счастью, добрались мы до машины благополучно. Как только мы выбрались на безопасную территорию, а именно машинную колею, я в изнеможении упал на землю. Физические силы у меня еще оставались, а вот морально я был истощен. Я перевернулся на спину и, судорожно вдыхая, постарался оценить остановку вокруг себя.

Однако в лежачем состоянии у меня это не получилось. Поэтому я и отдохнул и встал, то увидел майора и водителя, стоявших надо мной. Как ни странно, на их лицах не было даже улыбки, но к этому я уже начинал привыкать. Я поднялся с земли и молча сел в машину. После этого водитель и майор о чем-то поговорили между собой, водитель кивнул и пошел куда-то в противоположном направлении от машины. Майор же наоборот сел в машину на водительское место и поехал. Я с удивлением посмотрел на него. С какого это перепугу мой бывший водитель куда-то смылся, и мы теперь поедем вдвоем? Наверное, мой взгляд был настолько красноречивым, что он понял мой вопрос без слов.

- Через 20 км граница между Украиной и Россией. Вот почему ушел водитель и вот почему посреди чистого поля мины. А далее будет еще хуже. Весь периметр Учебного Центра будет окружен не просто противопехотными минами, там также будут и танковые и так называемые МДП – мины дальнего поражения м поражающим радиусом в 50 метров. То есть уцелеть человеку в этот радиусе практически невозможно. Поэтому в следующий раз не поступай так опрометчиво, лады? – серьезно, даже с какой-то отцовской заботой обратился ко мне майор. Надо признаться, меня весьма удивил мягкий тон майора. Я кивнул ему и стал гадать, с чего это он наедине со мной стал вдруг мягче. И тут меня осенило.

-Скажите, майор, а как вас зовут? – обратился я к майору. Я не чаял, что он ответит на мой вопрос, но он, на мое удивление, ответил:

- Василий Еременко. Майор Еременко по-служебному. – сказал мне майор.

-А вы случайно не были ликвидатором ЧАЭС 1986? – дерзнул задать я вопрос.

-Да был. И был знаком с Павлом Николаевичем, твоим отцом. – оше-ломил меня Еременко.

Вот это да! Ну тогда понятна его мягкость со мной.
- Вы, наверное, хорошо знали отца? – поинтересовался я?

- Мы были практически лучшими друзьями, но потом твой отец был вынужден уехать в Россию, а я остался служить на Украине. А тебе что, твой отец не рассказывал ничего? – спросил майор.

- Нет, мой отец не любил распространятся на темы из своего прошлого. – сообщил я Еременко.

Потом наступила пауза, и я выглянул в окно. Не увидев ничего нового, я задал вопрос майору.

-Майор, расскажите про Аварию на ЧАЭС. – попросил я. Меня очень интересовала тема Чернобыля и вообще, и то, что отец мой сам был ликвидатором последствий аварии, сыграло не меньшую роль.

-Да, твой отец после Чернобыля совсем замкнулся, раз он тебе ничего об этом не рассказывал. Ведь он тебе ничего не рассказывал, верно? – с такой хитрой физиономией спросил он.

- Ничего – ответил я.


- Твой отец, когда приехал из деревни под Харьковым в Чернобыль, был очень разговорчивым и веселым парнем. Мы встретились с ним, когда на автобусе группа ликвидаторов, как нас тогда называли, отправилась из Припяти на саму ЧАЭС. Тогда твой отец подсел ко мне и мы с ним таким образом разговорились. Да… Тогда он всех нас веселил, поддерживал нас в трудную минуту, в общем, не давал нам упасть духом. А работа там была очень тяжела… Задачей нашей группы была очистка крыши взорвавшегося четвертого реактора от выбросившихся туда радиоактивных металлов… Сначала привлекли машины для выполнения этой работы, но и они портились под воздействием радиации… И тогда пришлось привлечь людей к очистке… Мы были теми людьми…

Помню, после смены мы отправлялись на лагерь отдыха. Так вот, в один день я с твоим отцом возвращался в лагерь мимо 4-го блока. Проходя мимо, мы услышали какой-то удар – с одной стороны, он был похож на удар камня о бетон, но раза в два слабее. Твой отец, помимо своей жизнерадостности, был авантюристом. Он предложил пойти и посмотреть, что там произошло. Я ему сказал, что там запредельная радиация и что нечего ему искать приключений на свою… Ну ты понял. Но он, не взирая на мои советы и уговоры, бросился на поиски приключений.

Я понял, что я уже его не остановлю, и поэтому остался рядом его ждать. Шла минута, другая, он не возвращался. Тогда, собравшись с духом, я рванулся на поиски твоего отца. Но не тут-то было. Как только я переступил стену, развалившуюся от взрыва, я словно наткнулся на невидимую стену, которая меня отбросила на несколько метров. Я ошалел от такого приема, но продолжал штурмовать проход к четвертому реактору. После нескольких неудачных попыток я приобрел кучу ушибов и потерял надежду попасть туда. С горечью в душе, я поплелся в лагерь. МЫ уже его похоронили с другими мужиками, за упокой выпили. Но…

Когда мы на автобусах уезжали из Чернобыля, со стороны станции к нам вышел человек в оборванной одежде. Вначале мы не поняли, кто это, но потом я едва узнал в нем твоего отца. Он постарел, наверное, лет на десять, весь был в какой-то непонятного цвета саже, его взгляд не двигался и он как бы смотрел в никуда. Я выбежал из автобуса и помог ему усесться в него. «Андрюха, что с тобой??» - шепотом спросил я, глядя выпученными глазами на него. Ответом мен был тот же пустой взгляд и молчание. Я повторил вопрос. Итог тот же. Все еще находясь в шоке, я уселся на свое место и автобус поехал в Киев.

Позже в Киеве, твоего отца отвезли в госпиталь. Как я потом узнал он оклемался, но когда я приехал к нему, на тему, что с ним случилось в Чернобыле, он молчал. Не знаю, на самом ли деле он забыл или ему просто невыносимо тяжело об этом говорить… Будь проклята эта авария! Сколько жизней было разрушены на ней, сколько людей жертвовали своими жизнями из-за ошибки одного человека! А сейчас еще и эта Зона, где погибают и продолжают погибать такие же молодые ребята, как мы с твоим отцом были в 1986 году! – последние фразы буквально прокричал майор. Его лицо сменило несколько выражений – от бессердечной жестокости до бескрайней грусти. На него было тяжело смотреть: видимо, ему эти воспоминания тоже даются нелегко. Вон какой испариной лоб покрылся!

Сколько откровений выпало на мою голову да те полчаса, что мы ехали вдвоем! Иногда столько и за год не узнаешь. Я был настолько искренне удивлен прошлым моего отца. Его прошлым в Чернобыле. В Чернобыле, в который направляюсь я! Наверно, если бы мой отец знал, куда я на самом деле направляюсь, он бы меня не отпустил бы. Но, что сделано, то сделано… Я пошел в Зону не ради острых ощущений, не ради денег, как большинство, а только ради своей матери.

Вздохнув от нахлынувших меня воспоминаний, я выглянул в окно автомобиля. Впереди нас по дороге я увидел блокпост украинских военных, а за ним шел огромный комплекс зданий. Мы подъехали к блокпосту, остановились. Майор открыл окно, к нему подошел военный, по погонам рядовой. Проверив документы, он отдал честь и произнес:

- Добро пожаловать в учебный центр номер 16!


Глава 2. Учения.

Майор взял документы обратно, кивнул рядовому, закрыл дверь и поехал дальше. Я обрадовался тому, что мы наконец-то куда-то приехали, а то меня эта поездка и в особенности прогулка по минному полю вконец обессилила.
Я не буду описывать те шесть месяцев, что я провел в учебном лагере, дабы не утруждать читателя. Я расскажу как я провел последних три дня перед тем, как я попал в Зону.
В учебном центре все было по-прежнему: несколько лекций с утра, на которых нам преподавались такие предметы, о которых в школе точно не расскажут. Всего предметов было три основных предмета: мутантоведение – предмет, на котором мне рассказывали про мутировавших в Зоне животных, платэоведение – на нем мне рассказывали про мутировавшие в Зоне растения, аномаловедение – здесь, как вы уже поняли, мне рассказывали про аномалии. Также была боевая подготовка – там мне рассказывали про оружие и как его чинить, если его заклинит или случится еще что-нибудь. Надо сказать, что я неслабо скучал на этом уроке, ведь для меня это было все равно, что человеку, имеющему ученую степень по геометрии, рассказывать про теорему Пифагора. Но я все равно ходил на этот предмет, надеясь, что я узнаю что-то новое. Да и к тому же пропускать здесь занятия было совершенно безрассудно: это вам не уроки в школе уроки, от которых не зависит, будите ли вы жить или нет. Тут все намного серьезнее. И я осознавал серьезность ситуации, в которую я попал. Когда я ехал сюда, то я думал что то, куда я еду, будет неким подобием обыкновенной войны. Но когда я сюда попал, то мне стало понятно, что все здесь намного серьезнее.

За три дня до Зоны.

Я проснулся в шесть тридцать утра по привычке и позволил себе поваляться. Я знал, что сегодня уже не будет никаких кроссов, ничего подобного. Как сказал мне Еременко, майор, который постоянно находился рядом со мной, исключение, разве что, во время сна, и меня это, надо признаться, начинало раздражать. Так вот, меня еще заранее предупредил майор, что за сегодня, тринадцатого августа, у меня прекращаются все занятия и я буду морально готовиться для перехода в Зону. Он сказал мне, что в Зоне новички, морально не подготовившись, нередко сходили с ума. Мне, естественно, не хотелось повторить их судьбу, и я решил усиленно заняться с собой в моральном плане. Но это будет потом. Сейчас я позволю себе отдохнуть. Подумал я это про себя и сладко зевнул, аж до хруста, и еще сильнее укутался в казарменное одеяло, вспоминая детство. Эх, славное же было время! Спокойнейшая жизнь, когда ты ни о чем не заботишься вообще… да…

- Дмитрий, к майору! – крикнул кто-то.

Я недовольно забурчал и закутался в одеяло. Как же мне не хотелось вылезать из теплого одеяла… Хотя на улице август месяц, погода там тоже не холодная.

Я преодолел свое желание и вскочил с кровати. Оказалось, это меня звал старший лейтенант Гребенщук, который преподавал нам платэоведение – то есть рассказывал нам про мутировавших в Зоне растений. Неплохой мужик, надо сказать, без подлинки и отзывчивый человек. Как я успел заметить, все окружающие относились к нему хорошо. По рассказам Еременко, которого я регулярно посещал, Гребенщук служил здесь уже семь лет, притом служил он верно и исправно, за что его и полюбили.
Я поднялся с кровати, переоделся в полевую форму и пошел к выходу. Когда я открыл дверь, в мое лицо ударил яркий солнечный луч. Я улыбнулся, радуясь хорошей погоде, и пошел в административное здание, где должен был меня ждать майор.
Мой путь пролегал по небольшой асфальтовой дороге, покрытой небольшими выбоинами, больше похожими на полоски, словно кто-то сильно ударял мачете по дороге. Надо сказать, что движению транспорта эти коррозии не мешали, тем более, что весь транспорт учебного центра составляли УАЗы и другие зарубежные джипы, которые не то что неровное покрытие проедут, но и реку пересекут, тем более что все образцы были дополнительно усилены вставками из железных сплавов, что добавляло им проходимости. На одной из таких машин меня две недели назад учили водить, и управление этими машинами несильно отличались от управления обыкновенной легковушки. Разница была в том, что справа от обыкновенной панели управления автомобиля, где обычно находились кнопки аварийной остановки, электрического зажигания и включение паркинга, находилась небольшая панелька из не-скольких кнопок, выложенных в два ряда. Верхний ряд был окрашен в черный цвет, нижний в красный. Кнопки верхнего ряда отвечали за активизацию средств боевой защиты джипа, например, если нажать вторую слева кнопку, то у джипа закрывалась крыша, которая состояла из двух слоев бронированной стали с помесью титана. Такая защита могла выдержать даже удар 40 миллиметрового патрона из спаренных пулеметов, таких, какими любят вооружать солдат миротворческого контингента на границе с Зоной отчуждения. Или, например, если нажать крайнюю правую кнопку, то у автомобиля включится система защиты от ударов ракет класса «земля – земля» малой дальности, например, таковыми являются ракеты для гранатомета РПГ-7. Между прочим, этот ствол весьма распространен в Зоне, например, у бандитов или у монолитовцев. Так что можно сказать, что от большинства стрелкового оружия, используемого в Зоне, этот транспорт защищен. Это сравнительно новая разработка украинского правительства совместно с российскими НИИ предназначена специально для Зоны, и пока их насчитывается около 25 экземпляров.
Найдя взглядом небольшой трехэтажный дом, окрашенный белилами, я пошел по направлению к нему. Перед входом я увидел уже знакомую мне с начала обучения табличку красного цвета, на которой золотыми буквами было напечатано: «АЗУЧ №16», расшифровывалось как «Административное Здание Учебного Центра №16», что было и обозначено чуть ниже аббревиатуры.
Войдя в здание, я свернул влево к лестнице, ведущей на второй этаж. Эта лестница и должна была привести меня к майору, находящемуся сейчас в своем любимом кабинете. Поднимаясь по лестнице, я на середине пути столкнулся взглядом с генерал-майором Хваловым, главнокомандующим этим учебным заведением. Ткнувшись взглядом в его широкую фигуру, украшенную медалью «За отвагу в битве против Зоны», я по привычке вытянулся по струнке и отдал честь. Офицер, увидев меня, посмотрел меня своим «фирменным» взглядом, пробивающим новичка до дрожи, и сказал:
- К майору идешь, Дима?
Я молча кивнул, не отрывая руку от виска. Мне было лестно слышать про то, что такая высокая фигура знает меня по имени да еще и следит за моими перемещениями.
- Давай, а то Гребенщук тебя заждался уже. Даже чаю для тебя приготовил. – после некоторой паузы раскрыл мне секрет генерал-майор.
- Есть, товарищ генерал майор! – крикнул я по-армейски, на что майор улыбнулся и сказал мне:
- Это не армия, Дима. Это центр специальной подготовки. Так что можно просто генерал майор, товарищ тут ни к чему, мы не в Союзе.
- Хорошо.
- Вот это другое дело. Вольно! – скомандовал генерал-майор и отправился дальше вниз по лестнице. И я, уже ловя носом запах свежего чая, быстрым шагом поднялся по лестнице.
Майор, как оказалось, ждал меня не в кабинете, а у лестнице. Ему, кажется, довелось видеть мою сцену с командиром, так как он стоял, облокотившись рукой об лестничные перила, и сдержано улыбался.
- Здравствуй, Дима, - сказал мне майор, - давай ко мне в кабинет.
И, сказав это, повернул в коридор. Я помнил, что дверь кабинета майора третья слева, но все равно решил спокойно следовать за майором, что я и сделал.
Повернув налево, я очутился в невысоком, под два с половиной метра высотой коридоре, освещенном несколькими особенными лампочками, светящих разными цветами. Эти лампочки, помимо самого светильного элемента были оснащены небольшим вентиляционным отверстием. Оно служило для очистки воздуха активными ионами, которые также и давали цвет. Цвет их мог быть самым разнообразным – от ярко-белого до темно-серого. Сейчас три продолговатые лампы светили разными цветами: первая из них синим, вторая – желтым, третья – белым. Разноцветный свет ударялся в стены и отражался, несколько изменяясь цветом, и это давало дополнительную красоту коридору.
Майор, не обратив внимания на свет, открыл железную дверь, украшенную некоторыми загогулинами, повернул ручку и шагнул в кабинет. Я вошел следом, и оказался в уже знакомом мне коридоре: небольшой стол из крепкой породы дерева, точно не знаю, какой, слева на небольшой тумбочке стояла девятнадцатилитровая бутыль с водой, оснащенная небольшой помпой, а на столе, в небольшой прозрачной вазе, выполненной из крепкого стекла, отдаленно напоминающего хрусталь, горкой было разложены бутерброды с колбасой, копченой и вареной. На столе уже вовсю свистел небольшой белый электрический чайник, стоящий на специальной подставке. Я облизнулся, предвкушая вкусный завтрак, а майор, подойдя к тумбочке, раздвинул ее створки и достал оттуда две небольших кружки. Затем он положил чашки на стол и многозначительно посмотрел на меня, приглашая к столу. Я не заставил себя ждать и, отодвинув стул, сел за стол, придвигая к себе ближайшую ко мне чашку.
Майор тоже сел с противоположной стороны, тоже придвинул к себе свою именную чашку, подаренную ему на день рождения сослуживцем, и, подняв чайник, налил сначала кипятка себе, а потом и мне в чашку. Пока он разливал кипяток, я принюхивался к колбасе, по которой успел соскучиться за время учебы: хотя это и был элитный учебный центр, но кормили здесь несильно лучше, чем просто в армии. Потом майор достал заварочный чайничек, и стал наливать заварку в чашки. Закончив наливать чай, майор повернулся на сто восемьдесят градусов на стуле и залез снова в тумбе, откуда извлек, к моему удивлению и радости, маленькую вазочку с моими любимыми конфета «Грильяж».
Увидев мою реакцию, майор улыбнулся и подвинул чашку ко мне, предлагая начинать. Я не стал строить из себя скромника, поэтому с удовольствием набросился на еду. В первую очередь уничтожились бутерброды, которые, по-видимому, любил и я, и Гребенщук. Затем пришла очередь конфет, но, когда я уничтожил четыре штуки, то понял, что уже сыт и есть мне не хочется. Тогда я откинулся к спинке стула и, сцепив руки на животе, обратился к майору:
- Спасибо огромное за стол, все было очень вкусно. Но, я понимаю, вы не за этим меня позвали, товарищ майор? – по привычке сказал я.
- Дима, тебе же сказал командир, чтобы без товарищей было! – напомнил мне майор.
- Прошу прощения.
- Да что ты ко мне на «вы»? Я же тебе почти как отец, Дим! Но ты прав, позвал я тебя за делом. – пояснил майор.
Я навострил уши.
- Ты же знаешь, что скоро тебя в Зону отправят.
- Знаю. – немного грустным голосом сказал я.
Я уже хорошо обжился здесь, в учебном центре, жизнь здесь мне начинало приносить удовольствие, и мне ох как не хотелось из комфортного места перебираться в Зону – к радиации и к мутантам.
- Так вот, мне приказал начальник рассказать сейчас тебе все подробности операции. Вот зачем я тебя сюда позвал.
- Ясно. – в тон майору сказал я и замолчал. Майор тоже замолчал, молчание длилось с минуту, видимо, он никак не мог решить с чего же начать.
- Начинайте с начала, майор. – решил я помочь своему «отцу».
-С начала так с начала. Завтра за тобой в 06:00 прилетит вертолет МИ-8, то есть у тебя уже с вечера должно быть все собрано. Брать с собой только предметы первой необходимости, вот здесь все указано. – майор открыл ящик своего стола и извлек на свет лист бумаги, на котором были в ряд написаны какие-то слова. – Потом почитаешь, сейчас выслушай меня. Затем тебя отвезут на Первую линию – то есть самое последнее место ближе к Чернобылю где есть наши. Там тебе дадут: набор аптечек, ствол, на автомат не надейся, сейчас объясню почему, патронов к нему, маскировочную одежду, выполненную специально для Зоны, антирадиационные препараты, чтоб зазря аптечку не тратить, ну и другие полезные, но необходимые вещи. Потом, через полтора дня, вечером, тебя пропустят через Кордон и ты направишься в лагерь новичков, где ты и переждешь ночь, предварительно обживешься со сталкерами. Запомни свою легенду: ты – молодой парень 23 лет от роду, пришел в Зону ради денег, ищешь своего знакомого с армии под кличкой Призрак. Это тоже наш агент, засланный в Зону полгода назад, как раз когда и произошел тот самый взрыв. При помощи сталкеров ты проберешься на Свалку, - майор водил ручкой по карте Зоны, расположенной у него на столе, - там у лагеря сталкеров под командованием Беса встретишься с ним самим. Он должен тебе рассказать о местонахождении Призрака, но сначала ты должен хорошо заверить себя среди сталкеров. Возможность для этого у тебя будет – на Свалку, а особенно на лагерь Беса частенько нападают небольшие группы бандитов, вот там-то ты себя и проявишь.
- Как я себя там без автомата проявлю? Мне на учебе говорили, что бандиты поголовно вооружены обрезами и автоматами, а я с какой-то пукалкой типа Макарова их пугать? Так и голову потерять можно! – с возмущением, смешанном с удивлением сказал я.
- Не волнуйся. Мы сделаем так, что вы по любому победите в схватке. Так что думай сначала головой, а потом уже всем остальным. Далее ты должен любым способом собрать небольшую группу сталкеров – одиночек чтобы дойти туда, где находится Призрак. По нашим данным, сейчас он находится в Темной Долине, но точное месторасположение знает только Бес. Затем, ты передаешь вот эту папку с бумагами Призраку, он должен это прочитать и дальше уже он скажет, что тебе делать. Помни – Призрак гораздо лучше тебя разбирается в Зоне, поэтому слушайся его и не выступай.- начал нравоучения майор.
- Но-но, майор, я не маленький уже, все таки сам понимаю. – возразил я ему.
- Я надеюсь. И все-таки не забудь мой совет. Ну что, еще чайку хочешь? – спросил с зубастой улыбкой майор?
Я улыбнулся.
- С бутербродами? – спросил я с надеждой.
Он кивнул.
С бутербродами. – сказал майор утвердительно.
Я улыбнулся еще шире, давая понять, что ничего не имею против продолжения завтрака.
Не знаю точно, сколько времени мы еще разговаривали и ели, но, когда я вернулся к своей койке, настенные круглые часы показывали половину двенадцатого. «Так, завтрак я уже пропустил, надо к двум часам не опоздать» подумал я про себя, и стал собирать вещи, которые пунктуальный майор указал мне на бумаге. Надо сказать, что помимо таких нужных вещей как фонарик или компас там были указаны такие мелочи как салфетки и брелки с личной аббревиатурой. Зачем нужно было последнее, я так и не понял, но все же положил все указанное в свой любимый рюкзак. Необходимо рассказать про этот рюкзак подробнее: мне его подарил майор на второй месяц учебы, когда у меня был день рождения. Этот рюкзак выдерживал до 70 кг веса, лишь бы хватило сил унести, имел огромное количество всяких полезных кармашков и крепежей. Собрав все «необходимые» вещи, я положил портфель около кровати и пошел прогуляться.
Вернулся я же под вечер, около семи вечера. Во время прогулки я успел сходить в специализированный тир и пострелять из Макарова, с которым, как я понял, мне придется идти в Зону. Надо сказать, этот момент вызывал у меня большее волнение, нежели все остальное: в учебке мне рассказывали, что Макаров годен только для распугивания ворон и отстрела одиночных слепых собак. А если мне попадется, скажем, кабан или плоть, которые нередко бывают на Кордоне? Тогда придется несладко. Но, к сожалению, моя легенда не допускала, чтобы «молодой парень из бедной семьи» пришел в Зону с LR-300, которую не каждый ветеран имеет и с научным костюмом. Порешат сразу и все. Тем более какой соблазн завладеть такой хорошей винтовкой и таким костюмом! Местные торговцы, небось, такие деньги за них дадут, что любому новичку сполна хватит. Поэтому хочешь - не хочешь, а терпеть придется. Придется положиться на тренировки и на русское «авось».
Я вздохнул и прилег на кровать. Сначала начал думать про то, что меня ожидает, потом сам не заметил, как уснул. И снилось в этот раз мне что-то крайне странное и непонятное.
Я стою… Нет, не правильно… Я как бы завис в воздухе в двухстах метров над ЧАЭС и смотрю вниз и не могу оторваться взглядом от нее. А внизу творилось нечто. Лавина мутантов неслась со стороны ЧАЭС, а десяток людей в одежде военных сталкеров прятались за бетонными плитами, разбросанными по округе, и отстреливались. Но как было десятку людей, пусть даже хорошо вооруженной, отбиться от волны мутантов? И вот, когда уже у большинства сталкеров закончились патроны, лавина мутантов врезалась в беззащитных людей. Кто-то из военсталов бросился на химеру, прыгающую на него, с ножом… Безумный. А в кустах чьи-то цепкие глаза, усиленные биноклем, наблюдали за всем этим адом. Кто же этот человек? Неужели это …
И тут я проснулся. Вернее, я резко вскочил с кровати и, сам того не понимая, помчался на улицу.
Очнулся я лишь тогда, когда свежий уличный воздух ударил мне сначала в нос, а потом и в мозг. Глубоко вдохнув, я присел на лавочке, стоящей неподалеку, и стал очухиваться ото сна.
«Вот приснится же! Фигня какая-то» - пробормотал я и, глубоко дыша, наконец обратил внимание на улицу. Был уже вечер, и только луна ярко светила с небес, освещая учебный центр и скамейку, на которой я сейчас сижу с сумасшедшим фейсом и выпученными глазами. Все таки страшно там было. До этого такие страшные сны мне никогда не снились.
Звучно выдохнув, я вернулся в казарму и решил еще раз проверить свой рюкзак. Потом лег спать и нормально уснул, теперь уже без всяких кошмаров.
- Дима, 5:45. Подъем. – скомандовал кто-то со стороны выхода и я открыл глаза. Как я догадывался, это и был Гребенщук.
- Вещи все собрал? – спросил он.
Я кивнул.
- Тогда готовься к выходу.
Майор уже развернулся было, потом на полуобороте остановился и посмотрел на меня уже без той суровости, как мгновениями раньше.
- Ты, это, Дима, береги себя там. Если вдруг будут серьезные проблемы, - майор подошел ко мне и протянул какую-то пластмассовую на вид толстую палку, - нажимай вот сюда, - он указал на кнопку вверху этой «палки», - и тебе помогут.
Я принял майоров подарок и сунул его в рюкзак. Сейчас он был мне явно не нужен.
- И, главное, помни – в Зоне доверяй только себе – больше никому. Ну и Призраку еще, но и голову свою тоже на плечах имей. Давай, скорее, вертолет уже на подходе.
Закинув рюкзак на плечи, я в последний раз обернулся и осмотрел взглядом свою «казарму», которая на несколько месяцев была моим домом.
Какая-то странная грусть расставания сдавила мое сердце, точно такая же, как тогда, когда я оставил родной дом. С неохотой я обернулся к выходу, около которого, оперевшись плечом к стене, стоял Гребенщук.
Я подошел к дверному проему, и, как только я переступил через него, ясный солнечный луч, светивший мне в лицо, тут же исчез. Я посмотрел на небо, на котором солнце пряталось за большую черную тучу. Тучи стягивались, видно было, что скоро будет гроза.
Пройдя пару метров, я обнаружил, что майор неотступно идет за мной следом. Скосив глаза, я убедился в этом, и, дернув плечами, пошагал дальше. Вот уж вертолет совсем рядом, машет своими огромными лопастями, собирая воздух в ураган. Вдруг что-то громко бабахнуло, и я, резко подняв голову, увидел черное-пречерное небо, на котором сверкали молнии, не одиночные, как во время обычных гроз, а именно по две-три молнии непрерывно сверкало на небе, отбрасывая на землю такой сильный и яркий свет, что я неосознанно щурился, так как глаза мои не выдерживали такой свет. Майор сзади пробормотал «Ешь твое коромысло», и тут до меня наконец-то дошло, чего он недоволен.
«Твою маму! Как же они вертолет в такой грозе поведут? При такой жуткой грозе-то? Е-мае! Вот это попал я!» - с ужасом осознал я опасность всей ситуации, но в то же время отступать было некуда. Подойдя к вертолету, я вопросительно взглянул на майора, который продолжал идти за мной, ругаясь в адрес природы после каждого громового раската. Майор в ответ посмотрел на меня, и после секунды таких гляделок он понял все правильно и пошел разговаривать с командиром экипажа.
Из вертолета вылезли два пилота, к одному из них, более высокому по росту, и подошел Гребенщук. Я же встал около вертолета, терпеливо ожидая результатов разговора. Майор начал что-то втолковывать пилоту, и тут грянул еще один раскат грома и пошел проливной дождь. Уже в первую минуту я понял, что долго под дождем находится не стоит, поэтому я залез в пассажирский отсек вертолета и, выглянув из-за люка, стал следить за спором майора. Гребенщук размахивал руками перед пилотом и что-то кричал ему, но из-за раскатов грома, не прекращающихся ни на секунду, мне ничего не было слышно. В конце концов майор сдался и отошел от пилота, пропуская ему дорогу к самолету. Пилот влез в люк и забрался на свое место, второй пилот последовал вслед за ним, и я уже начинал про себя разрабатывать план действий на тот случай, если вертолет собьет молнией.
Мои размышления были прерваны Гребенщуком, который подозвал меня голосом к себе. Я высунулся из люка и увидел, что майор стоял перед люком, в промокшей форме. Он обратился ко мне:
- Не волнуйся, Дима. Все будет тип-топ. Главное, не забывай, чему тебя учили, и что я тебе говорил. Ну, бывай!
Он замахал мне рукой и помчался к штабу, что с его комплекцией выглядело несколько смешно. Я отвернулся, и нормально сел на кресло, облокотившись на спинку кресла. Пилоты, уже готовые вылететь, нажимали на какие-то клавиши на пульте управления. Один из них, второй пилот, встал со своего места и подошел ко мне. Подойдя, он нагнулся ко мне и прокричал на ухо:
- Не дрейфь, парень. Во первых, мы полетим на сверхмалой высоте – 30 метров от земли, это не страшно, да и к тому же наш вертолет оснащен системой зашиты от электрических ударов. Так что все будет отлично.
Похлопав меня по плечу, он закрыл люк и сел на место. В салоне стало тише, и я наконец-то смог услышать щелчки кнопок. Тем временем первый пилот обратился ко второму и спросил:
- Ты что, Сема, поехали?
- Поехали.
И вертолет, гудя как рассерженный шмель, поднялся в воздух.