Прошлогодняя война на Кавказе подтвердила высокий боевой дух нашей армии и обнажила проблемы в ее оснащении: прицельные комплексы грузинских танков Т-72, индивидуальное снаряжение их солдат, средства связи, и даже их ботинки оказались значительно лучше наших. Но ощутимее всего было превосходство противника в средствах авиационной беспилотной разведки. Присущее натовским операциям в Ираке и Афганистане массовое применение беспилотных самолетов-разведчиков словно перенеслось на Кавказ, где под колпаком воздушного наблюдения оказались наши десантники. Потому что их средства ПВО не брали летающие выше 3.000 метров грузинские беспилотники: зенитные установки ЗУ-23 не достреливали, а ракетам ПЗРК не хватало мощности теплового сигнала. Мы же не имели не только аналогичных оперативно-тактических беспилотных систем, но и небольших, запускаемых с руки беспилотников.
Когда же в рамках работы над ошибками кавказской войны министром обороны было решено приобрести зарубежные беспилотные комплексы, российские производители забили тревогу, призвав на помощь СМИ и депутатов. Парламентарии начали убеждать, что такое решение противоречит государственным интересам, промышленники заголосили, что оно убьет российское «беспилотье», а представитель концерна радиостроения «Вега» Аркадий Сыроежко даже напомнил руководству военного ведомства через газету «Время новостей» «об ответственности за принимаемые решения»! Но при этом никто из наших «беспилотных» производителей почему-то ни разу не вспомнил о том, что именно толкнуло Минобороны на подобный шаг. Хотя причины эти им хорошо известны.
И наступило прозрение...
Войну с Грузией российская армия встретила, имея беспилотные комплексы «Рейс» и «Строй-П». Почему же они не помогли воюющей группировке?
«Рейс», принятый на вооружение в конце 1960-х годов имеет «обоз» из 12 машин (включая крупногабаритные МАЗы) и 1200-килограммовые, летающие со скоростью 900 км/ч реактивные беспилотники. В создавшем комплекс «туполевском» КБ рассказали, что Сирия применяла его вплоть до 2003 года, не потеряв за сотню запусков ни одного аппарата.
- Не понимаю, почему комплекс не применяли в Грузии? – говорит руководитель военных программ ОАО «КБ им А.Н. Туполева» генерал-лейтенант запаса Алексей Маренков. – он разведал бы и грузинские позиции в Цхинвале, и дислокацию их зенитных ракетных комплексов «Бук».
Однако, учитывая «мобильность» громоздкого «Рейса», сделать это, похоже, можно было, лишь развернув на нужном направлении пару комплексов еще до войны. Впрочем, из-за выдачи аэрофотосъемки лишь через 45 минут после возвращения беспилотника (после печати и склейки полученных фотографий) «Рейс» и в этом случае, наверное, был бы малоэффективен в условиях отличающейся высокой мобильностью сил и средств современной войны: сегодняшние цели не будут ждать, пока проявится пленка.
Созданный для ВДВ и принятый на вооружение в 1997 году «Строй-П» с беспилотным аппаратом «Пчела» имеет уже современный облик: передаваемый на пункт управления видеосигнал позволяет видеть зону разведки в режиме реального времени, определяя координаты целей. В составе комплекса три машины и 10 летающих на дальность до 60 км беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). В Чечне «Строй-П» выручал десантников еще во время опытной эксплуатации. Весной 1995-го, например, его применение позволило залпом батареи «Ураган» вывести из строя сразу несколько обнаруженных в Шалинском районе вражеских танков. Однако летно-технические характеристики (ЛТХ) сделанного под размеры десантируемого контейнера беспилотника оказались незавидными: он не поднимался выше 2.400 метров, а значит, не подходил для работы в горах, нестабильно летал при ветре и имел шумный двигатель. Решить эти проблемы должна была модернизация комплекса в улучшенную модель «Строй-ПД» с новым беспилотным летательным аппаратом «Пчела -1К». Поэтому старые, закончившиеся еще в 1999-м в Дагестане «Пчелы» больше не приобретались и к началу боевых действий стоящий на вооружении ВДВ «Строй-П» уже не располагал ни одним беспилотником. Новые же, разрабатываемые по заказу Минобороны с 1996 (!) года комплексы «Строй-ПД» и «Типчак» имелись лишь в опытных и еще очень сырых экземплярах.
Словом, несмотря на ежегодные вложения в «беспилотье», воевать оказалось нечем. Поэтому, чтобы вновь не наступать на те же «беспилотные» грабли, было решено обзавестись уже гарантированно работающими зарубежными комплексами.
Не «беспилотье», а бесполетье
Почему в России нет эффективных беспилотных комплексов, и что делать, чтобы они появились? Ответить на эти вопросы должна была встреча начальника Главного управления боевой подготовки и службы войск ВС РФ генерал-лейтенанта Владимира Шаманова с производителями беспилотных систем (прошедшая за два месяца до назначения генерала командующим ВДВ). И хотя Шаманова в силу занимаемой должности больше интересовали носимые малогабаритные комплексы, которые могли бы стать, например, батальонным средством, разговор пошел о проблеме в целом.
- Разведывательные и ударные беспилотники уже 20 лет применяются зарубежными армиями, у США их более 5.000, и Пентагон прорабатывает возможность размещения на БПЛА уже до 2 тонн полезной нагрузки. Мы же на этом фоне выглядим не просто бледно, а вообще никак, – начал Шаманов, предложив собравшимся подумать, как обеспечить армию эффективными беспилотными комплексами.
- Предлагать ей не запредельно дорогие «Строй-ПД» и «Типчак», а дешевые мини-БПЛА, – ответил главный конструктор научно-производственного конструкторского центра «Новик – XXI век» Николай Чистяков, добавив, что у него «как раз есть один такой самолетик».
- Под какие задачи? – уточнил Шаманов и, услышав «для наблюдения», пояснил, что пользователю такого комплекса – общевойсковому командиру нужна не просто картинка, а оцифрованная карта местности. Чтобы, снимая координаты целей, работать по принципу «увидел – поразил».
Однако ничего подобного никто из присутствующих предложить не смог. Впрочем, «экономичных» предложений больше и не поступало. А руководитель военных программ Центрального аэрогидродинамического института Александр Поликарпов объяснил наше «беспилотное» отставание тем, что за рубежом такие комплексы создают разработчики и производители самолетов, а у нас – «все подряд и едва ли не на коленках». Констатировав, что создание эффективных беспилотных систем потребует миллиардных ассигнований, он посетовал, что Минобороны пока не слышит голос тех, кто мог бы их сконструировать. Когда же Шаманов уточнил, к кому из потенциальных потребителей такой техники обращались руководители ЦАГИ, выяснилось, что они контактировали в основном с начальником управления развития и организации заказов авиационной техники и вооружения полковником Игорем Крыловым и его подчиненными. Впрочем, то, что деньги Минобороны интересуют наших производителей явно больше потребностей войск, еще нагляднее показало обсуждение продукции «Концерна радиостроения «Вега», предприятия которого – московское ОАО «НИИ Кулон» и рыбинское ОАО «КБ Луч» создают те самые комплексы «Строй-ПД» и «Типчак», разработка которых обошлась Минобороны по 400 млн. рублей.
- Разработанный по заказу ВВС «Строй-ПД», – доложил представляющий концерн Геннадий Лесничий, – ведет разведку в интересах мотострелковой дивизии на глубине до 100 километров, передавая видеосигнал на КП дивизии, а координаты целей – артиллерийским подразделениям.
- Каким образом? – уточнил Шаманов.
- С помощью Единой системы управления тактического звена.
- Но она пока лишь в опытном экземпляре, и от нее, не исключено, будет решено отказаться. Так для какого пользователя ваш комплекс? – еще предметнее спросил генерал.
- Комплекс делается по заказу Минобороны, – ушел от ответа, похоже, явно не готовый к такому вопросу Лесничий.
Зато на него ответил начальник разведки ВДВ полковник Валерий Яхновец, под руководством которого «Строй-ПД» применялся в Грузии.
- Вместе с комплексом, – рассказал офицер, – в группировку прибыли шесть машин со специалистами, но и они готовили аппарат к запуску более трех часов. В результате первый беспилотник рухнул на землю, едва взлетев, а второй, запущенный уже на грузинской базе в Сенаки, не позволил рассмотреть нашу же колонну из десяти БТРов: на плохом изображении мы с трудом отыскали лишь пять машин. При этом грузинские БПЛА летали на недоступных для наших средств ПВО высотах, а «Пчела» – так низко, что в нее, казалось, можно попасть из рогатки, и «рычала» при этом как БТР. Так что эффективность комплекса нулевая и Воздушно-десантным войскам он не нужен.
Затем высказался командир отряда беспилотных летательных аппаратов разведполка ВДВ майор Виктор Зубков. Рассказав о наблюдаемых им падениях новой «Пчелы» в центре беспилотной авиации ВВС, он поинтересовался стоимостью комплекса и явно потерявшего в надежности нового беспилотного аппарата. Узнав, что серийная стоимость «Строй-ПД» – 300 млн. рублей, а обладающего из-за высоты полета минимальной живучестью беспилотника – 16 млн. рублей, майор Зубков разделил мнение начальника разведки ВДВ – такая техника войскам не нужна.
- Вы поймите нас, товарищи конструкторы: чтобы не рисковать в разведке людьми, – подытожил полковник Яхновец, – нам нужен надежный, эффективный и простой в обращении комплекс. И нам все равно – наш он будет или зарубежный.
Сделаем что-нибудь и «впарим»!
Еще больше вопросов вызвал комплекс «Типчак».
- Комплекс предназначен для корректировки огня артиллерии и ракетных войск, в его составе – 4 машины и 6 беспилотников. Дальность разведки – до 40 км, – сообщил Геннадий Лесничий.
- Но чтобы ваш комплекс, – уточнил Шаманов, – не попал в зону поражения ствольной артиллерии противника, его надо отодвинуть на 15-20 км от переднего края, что ограничит его дальность 20 километрами. Так что ракетными войсками здесь и не пахнет.
Проблематичным выглядит и использование «Типчака» для корректировки стрельбы артиллерии. Во-первых, из-за плохой воздушной устойчивости 50-киллограммового беспилотника его не стабилизированная, жестко закрепленная видеокамера с так называемой строчной разверсткой выдает смазанное изображение – самолет качается в воздухе, и формирующие картинку строчки идут вкривь и вкось. Поэтому не всегда поймешь даже, что за объекты в кадре. Плюс запоздание, с которым такая камера формирует картинку. Словом, по принципу работы в режиме реального времени «Типчак» подошел бы не для корректировки огня артиллерии, а скорее для доразведки площадных целей РСЗО.
- А он и создавался под эту задачу, – пояснил Николай Чистяков. – Но, не получив нужную дальность, разработчики решили, а давайте применим его для чего-то еще…
- Вот теперь все понятно, – отреагировал на это Шаманов, – вот это наш подход – сделаем что-нибудь и впарим!
Когда же Лесничий сообщил, что серийная стоимость комплекса – 300 млн. рублей, генерал пообещал лично посмотреть «Типчак» в деле, чтобы проинформировать начальника Генерального штаба, насколько он вообще нужен войскам?
(Кстати, Шаманов не отказался от этой идеи, и став командующим ВДВ. – К.Р.)
- Но если тактико-техническое задание пишут и утверждают военные, почему нам говорят, что комплекс не нужен? – спросил Лесничий.
И действительно, почему?
- А не влиянием ли промышленности объяснить корректировку этих ТТЗ в сторону уменьшения их параметров? – задал встречный вопрос представитель 30-го НИИ ВВС полковник Валерий Базалевский.
И рассказал, как в результате такого влияния «усохло» написанное им в рамках работы «Роллер» ТТЗ на перспективный беспилотный комплекс вертолетного типа.
Не менее показательна, впрочем, в этом плане и судьба «Типчака». Научно-исследовательская экспериментальная работа (НИЭР) по его созданию была задана ГРАУ еще в 1990 году. Только замысел ее имел мало общего с полученным через 17 лет результатом – «Типчак» создавался для доразведки целей РСЗО «Смерч». Конкурс выиграла разработка конструктора из Казани Валерия Побежимова, разместившего в снаряде летающий полчаса беспилотник. Долетев в нем до зоны разведки, этот одноразовый аппарат позволял и доразведать цели, и оценить результаты их поражения. При этом «летающие снаряды» помещались в боеукладку, а весь комплекс – всего на одну (!) машину.
Но войска его так и не получили.
- Завершив в 1996 году НИЭР, – рассказывает директор и генеральный конструктор ЗАО «Эникс» Валерий Побежимов, – показали представителям ГРАУ работу экспериментального образца. Всем понравилось. Но вместо заказа на опытно-конструкторскую работу (ОКР) получаем известие, что ее передают конструкторскому бюро «Луч. И «Луч» за два года мелкими поступательными движениями меняет не только ТТЗ, но и суть проекта: многоразовый беспилотник вместо снаряда, четыре машины вместо одной. А в качестве самолета – сконструированная в МАИ авиамодель для распыления на сельхозугодия полезных личинок….
- Доработав ее под свои задачи, – продолжает эту историю руководитель НПЦ «Антиград-Авиа» Владимир Соловьев, – они в 2004 году пригласили нас ее обсчитать. И расчеты показали, что не имеющие авиационного образования инженеры КБ «Луч» уменьшили и высотность, и дальность, и управляемость, и воздушную устойчивость самолета.
Самолета, который почему-то даже на этапе госиспытаний не был проверен в Главном летно-испытательном центре Военно-воздушных сил. А ведь летать-то ему, в отличие от «снарядного» прототипа, не только над противником, но и над своими войсками!
Ну а что же в итоге? А в итоге, так и не получив комплекс для доразведки целей РСЗО «Смерч», через 10 лет вновь вернулись к идее снарядного беспилотника, заказав новую, реализующую ее, опытно-конструкторскую работу. А «Типчак», как и ожидалось, прошел в 2007 году госиспытания с внушительным перечнем недостатков. Только устранять их, как положено, за свой счет, его производителям нужды не было. Потому что еще до принятия комплекса на вооружение ими был получен заказ… на модернизацию «Типчака». А теперь в КБ «Луч», говорят, намерены разработать еще и тренажер для подготовки операторов комплекса. Всего за каких-то 150 млн. рублей! Поэтому можно только гадать, сколько еще средств съедят попытки производителей «Типчака» и курирующих его должностных лиц «для чего-нибудь применить» этот комплекс. Ну, а в какую сумму Министерству обороны обошлась десятилетняя поддержка всех российских беспилотных производителей, в итоге так и не вооруживших армию ни одним комплексом, журналистам сообщил начальник вооружения ВС РФ – заместитель министра обороны Владимир Поповкин: «Мы вложили в «беспилотье» уже более миллиарда рублей, но хорошего аппарата, – признался он, – как не было, так и нет».
Цена монополизма
Однако это не значит, что в России такой аппарат никому не создать. Главный конструктор ОАО «ОКБ имени А.С. Яковлева» Юрий Янкевич и главный конструктор ОАО «ОКБ имени А.Н. Туполева» по беспилотным системам Леонид Куликов видят, например, проблему только в том, что головные функции по разработке этой техники безраздельно отданы концерну радиостроения «Вега». А его предприятия, оставляя себе абсолютно большую часть выделяемых на комплексы средств, по остаточному принципу финансируют создание летательных аппаратов. И подобная проблема, оказывается, существовала даже в СССР! Так, пока беспилотьем занимались авиапредприятия, наши комплексы «Стриж», «Ястреб» и «Рейс» были лучшими в мире. Но передача в 1982 году головных функций по разработке беспилотных систем Министерству радиостроения обернулась крахом военного беспилотья: из трех создаваемых после этого комплексов – фронтового «Строй-Ф», армейского «Строй-А» и полкового «Строй-П» на вооружение был принят только последний. Впрочем, и «Строй-П» не соответствовал ТТЗ по ряду важнейших параметров.
- Головным по комплексу, – поясняет на его примере суть проблемы Юрий Янкевич, – был «Кулон», а наше КБ создавало для него беспилотник. При этом мы хотели сделать аппарат лучше, а распоряжающийся средствами «Кулон» – дешевле. В результате «Пчела» не получила заданной высотности в 3.000 метров и летала 2 часа 25 минут вместо положенных 3 часов. Сэкономил «Кулон» и на беспилотнике комплекса «Строй-ПД», выделив на его разработку лишь десятую часть отпущенных Министерством обороны на комплекс 400 млн. рублей. В результате, мы поставили на «Пчелу» более мощный двигатель, но не получили средств на продувки аппарата в трубе (вот и объяснение некудышних ЛТХ обновленной «Пчелы», еле поднимающейся уже и 2000-метровую высоту. – авт.).
- Пять лет, – продолжает руководитель военных программ ОКБ имени Туполева Алексей Маренков, – мы предлагаем провести модернизацию нашего «Рейса», которая увеличит дальность его полета до 500 км и сделает возможным получение цифровой фотосъемки в режиме реального времени. Но в ВВС нас не слышат, а в «Веге» говорят, пока не возьмете нашу аппаратуру, военные с вами работать не будут. Но возможности их аппаратуры в Грузии уже оценили десантники, отказывающиеся теперь от комплекса «Строй-ПД». Разделяю это мнение, потому что, посмотрев видеозапись с летающей над Поти «Пчелы», не увидел среди домов и пирсов ни одного разведанного объекта! По съемке с 400-метровой высоты было не понять даже, бронетехника идет по дороге или легковые машины.
Словом, и в «туполевском», и в «яковлевском» КБ считают, что пока при создании беспилотных систем игнорируются возможности «Объединенной авиастроительной корпорации», а руководители «Веги» уверены, что навяжут военным любой свой продукт, армия не получит ни одного «рабочего» комплекса, сколько бы средств не вложила в их разработку. Вот и создание двух типов беспилотников для комплекса среднего радиуса действия «Проходчик» концерн, по словам Маренкова, доверил не конструкторским бюро «ОАК», а не имеющим опыта проектирования подобных летательных аппаратов, но готовым работать за меньшие средства малоизвестным фирмам.
- Поэтому результата опять не будет, – прогнозирует Маренков, обращая внимание, что концерн уже поднимает вопрос об упрощении процедуры принятия на вооружение беспилотных систем.
Проблемы малого «беспилотья»
Ну а что же комплексы ближнего действия, или аппараты класса «поле боя», как их называет Шаманов? Ведь если созданием беспилотных комплексов малой (до 100 км), средней (до 500 км) и большой дальности наши производители готовы заняться только на средства Минобороны, то разработать не требующий подобных расходов аппарат ближнего действия (до 40 км) можно и за свой счет. И рассчитывающими на оборонный заказ предприятиями в инициативном порядке, оказывается, уже создано больше десятка не уступающих зарубежным аналогам подобных мини-систем. Только попасть в армию, поведал на совещании у Шаманова курирующий беспилотное направление в 30-м НИИ ВВС полковник Валерий Базалевский, мешают все те же причины.
- Проблема в том, – пояснил он, – что концерн заинтересован в дорогих изделиях, и лоббирование им своей продукции ощутимо тормозит развитие в том числе и малого беспилотья. На выставках нередко встретишь разработанные небольшими фирмами недорогие и хорошие комплексы ближнего действия, но представители «Веги», как я лично видел не раз, подходят к создавшему такой аппарат кулибину со словами «или ты работаешь с нами, или с Минобороны ты работать не будешь».
- А вот эту проблему мы точно решим, – жестко отреагировал на это Шаманов, пообещав на одном из полигонов лично посмотреть все подобные комплексы в деле, чтобы при поддержке министра обороны и начальника Генерального штаба добиться поставки лучших из них в войска.
Требования же к таким комплексам, которые могли бы стать, например, батальонным средством, по словам Шаманова, следующие. Они должны быть простыми в обращении, недорогими, надежными, всепогодными, способными работать днем и ночью и выдавать не только четкое видеоизображение зоны разведки в режиме реального времени, но и координаты целей. А их беспилотные аппараты должны быть абсолютно бесшумными.
Однако координаты целей, прокомментировали позднее эти требования в Военно-научном комитете Сухопутных войск, ни один аппарат класса «поле боя» не определяет. Но мини-БПЛА, утверждают ведущие «беспилотные» специалисты полковник Валерий Базалевский (30-й НИИ ВВС) и подполковник Андрей Шкуратов (ВНК Сухопутных войск), ссылаясь на зарубежный опыт, для этого и не предназначены. Их задача – помочь командиру заглянуть за холм, не направляя туда разведгруппу. В морской пехоте США для этого служит мини-комплекс «Dragon Eye» с метровым размахом крыльев, весом 2,8 кг, радиусом действия 10 км и часовой продолжительностью полета. Координаты же целей определяет летающий 40 часов 1000-килограммовый «Predator» («Хищник»).
- Но у нас пока нет стратегических беспилотных комплексов, а воюющему в горах командиру роты нужны не теории, а такой носимый в рюкзаке беспилотник, который позволял бы навести на противника артиллерию. – Отвечает на это Шаманов.
Ну а вторая серьезная проблема беспилотников ближнего действия – их зависимость от американской спутниковой навигационной системы. Потому что GPS-навигацию, по которой они летают, ее хозяева могут в любой момент могут закрыть для чужих потребителей. Как это случалось в Грузии в Чечне, когда GPS-навигаторы начинали врать на несколько километров!
Аппарат, которого не хватало в Грузии
Однако как минимум один не зависящий от GPS и удовлетворяющий перечисленным требованиям беспилотный комплекс все-таки существует! Это комплекс дистанционного наблюдения «Элерон-3», созданный и серийно выпускаемый казанской компанией «Эникс». И в том, что он больше других аналогов отвечает потребностям войск, «виноваты», оказывается, первый заместитель министра обороны генерал-полковник Александр Колмаков и командующий ВДВ генерал-лейтенант Владимир Шаманов. Потому что два года назад на проводимом в нашей редакции «круглом столе», военачальники, по сути, выдали устное техническое задание разработчику «Элерона» Валерию Побежимову. Правда, перед этим обрушились на конструктора с таким градом критики, будто именно он виноват в беспилотном отставании российских Вооруженных сил от передовых армий мира. Генералы критиковали Побежимова за то, что его комплекс не определяет координаты целей, не работает ночью, имеет тяжелый пульт управления и еще по целому ряду моментов. Побежимову тогда можно было лишь посочувствовать. Но в результате развития комплекса в заданном направлении «Элерон-3», похоже, стал оптимальным средством воздушной разведки. Ну а сама идея носимого в двух рюкзаках беспилотного комплекса понравилась генералам сразу же. Колмаков, высказавшийся в «Красной звезде», что видел бы его батальонным средством, начал привлекать «Элерон» на учения. Однако после назначения первым заместителем министра обороны ему по понятным причинам стало уже не до реализации этой идеи. Зато о переносном беспилотном комплексе во время войны с Грузией вспомнил Шаманов. Когда в условиях скоротечной боевой операции его группировке, наступая на Сенаки и Поти, пришлось, по сути, продвигаться на ощупь, не имея никакой развединформации о противнике. Как же в тот момент, скажет потом Шаманов, пригодился бы такой беспилотный комплекс. Даже в его первоначальном варианте!
Только в войсках такого средства до сих пор нет. Зато доработанный «Элерон» уже нашел применение в МВД, ФСБ, МЧС и еще ряде закупающих комплекс организаций.
По мнению тех, кто воюет
- Почему не развиваете «Элерон»? – С упреком спросил Шаманов на совещании в ГУБП начальника разведки ВДВ полковника Валерия Яхновца.
- Потому что не имеем заказывающих функций, – ответил полковник.
Но проблема оказалась вовсе не в этом. Потому что какую именно технику приобретать на отпускаемые войскам финансовые лимиты, определяет командование ВДВ. Просто средств, выделяемых по линии ВВС, рассказали в воздушно-десантной службе ВДВ, всегда не хватало. Поэтому, например, 200 поступивших в ВДВ за три года новых КамАЗов не имеют средств десантирования. Вот и до беспилотников, заказываемых по этой же линии, не доходила очередь: парашюты были нужнее. Пока безвизовый вояж в Грузию не показал ошибочность подобной расстановки приоритетов. Поэтому обеспечить войска, и в первую очередь ВДВ, беспилотными комплексами ближнего действия Шаманов решил еще будучи начальником ГУБП, пообещав провести летом полевой конкурс всех предлагаемых промышленностью разработок.
- Осенью обязательно проведем такой конкурс, выбрав из предлагаемых промышленностью комплексов класса «поле боя» наиболее подходящие ВДВ модели. – Говорит командующий Воздушно-десантными войсками генерал-лейтенант Шаманов.
Ну а карт-бланш, данный ему военно-политическим руководством страны на развитие ВДВ, включая оснащение войск современной техникой, позволяет не сомневаться, что средства теперь найдутся не только на парашюты. Впрочем, дополнительных средств на беспилотники может и не понадобиться. Почему бы, например, размышляет командующий ВДВ, не приобрести необходимые войскам беспилотные комплексы класса «поле боя» на средства, предусмотренные Гособоронзаказом на покупку никудышных комплексов малой дальности. Тем более что 300 миллионов рублей, которые стоит один бесполезный «Типчак», хватит, чтобы, закупив порядка 60-80 комплексов ближнего действия, вооружить ими все батальоны ВДВ и СКВО! В результате получим ощутимое приращение боевого потенциала войск, решающих боевые задачи на самом вероятном театре военных действий, резюмирует сыгравший решающую роль в трех кампаниях на Кавказе Герой России генерал-лейтенант Владимир Шаманов. Безусловно, такая идея будет не по душе производителям «Типчака» и курирующим комплекс должностным лицам. Зато командиры дивизионного и армейского звена на все сто ее поддержали. Потому что именно такой беспилотный расклад, по мнению командующего общевойсковой армией МВО генерал-майора Сергея Юдина, начальника штаба общевойсковой армии МВО Героя России полковника Михаила Теплинского, командира 98-й воздушно-десантной дивизии генерал-майора Александра Ленцова, командира 7-й десантно-штурмовой (горной) дивизии полковника Владимира Кочеткова и заместителя командира 76-й десантно-штурмовой дивизии Героя России полковника Андрея Красова (список можно продолжить) отвечал бы интересам боевого применения войск. Ну и потому что беспилотники должны не только летать, а еще и эффективно работать.
:D 
просто насчет этих пластин было интересно. 
