В связи с развитием ядерной энергетики в мире участились случаи массового облучения продуктами ядерных реакций. Ярким примером такого воздействия является Чернобыльская катастрофа. Более 200 тысяч россиян были привлечены к работам по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. До настоящего времени продолжается изучение биологических и медицинских последствий этой аварии, отличительной чертой которой является массовость воздействия на население прилегающих территорий и особенно лиц, принимавших непосредственное участие в ликвидации ее последствий. Большинство из них получили дозы внешнего облучения до 25 сГр.

Несмотря на сравнительно небольшие официально зарегистрированные дозовые нагрузки у так называемых ликвидаторов аварии и на сегодняшний день регистрируются многообразные нарушения состояния их здоровья, вызванные сочетаниям воздействием радиационного и других неблагоприятных факторов при выполнении работ по ликвидации последствий аварии. Они выражаются в заболеваниях систем кровообращения (сосудистые, гипертензия), костно-мышечной (суставы), нервной, пищеварительной и желудочно-кишечного тракта. По лабораторным данным регистрируются аномалии кроветворения и особенно лимфопоэза (снижение иммунитета).

Одной из вероятных причин этой симптоматики является длительная задержка цезия-137 в субклеточных частицах скелетных мышц. Все это приводит к ухудшению качества жизни этих людей. Так называемый цереброастенический синдром имеет место у более чем 55% ликвидаторов (головная боль, головокружения, хроническая усталость, плохое внимание, раздражительность, страх, колебания настроения, истощение физическое и моральное, чувство безнадежности, импотенция).

Реабилитация таких пациентов сейчас предусматривает лишь медикаментозное симптоматическое лечение.

Исследователи Центрального Научно-исследовательского Рентгено-радиологического Института отмечают, что в связи с комплексной соматической патологией основными жалобами ликвидаторов являются головные боли, повышенное артериальное давление, боли в костно-суставной и мышечной системах, которые плохо поддаются традиционному лечению анальгетиками, сосудистыми и нестероидными противовоспалительными препаратами. Среди заболеваний сердечно-сосудистой системы наиболее часто встречается гипертоническая болезнь, также весьма стойкая к лечению традиционными препаратами. Все это свидетельствует о недостаточной эффективности общепринятого симптоматического лечения, поскольку оно является неспецифическим. Что касается коррекции лимфопоэза у этих лиц, то такие методы вообще не разработаны, а с нормализацией лимфопоэтической системы опосредованно связана коррекция аномальной функции большинства органов и систем.

Поэтому учеными Федоров Вячеслав Алексеевич и Шутко Алексей Николаевич, совместно с коллегами Ильиным Н.В., Юрковой Л.Е. и Екимовой Л.П. из Центрального Научно-исследовательского Рентгено-радиологического Института было решено найти метод проведения коррекции лимфопоэза за счет использования механической микровибрации.

Этот результат был достигнут за счет того, что пациенту осуществляют воздействие посредством механических микровибраций с плавно изменяющейся частотой в акустическом диапазоне 0,03-18 кГц последовательными циклами длительностью 120± 40 с, причем воздействуют одновременно и равноэффективно по 15-20 мин ежедневно в течение 5-15 дней на 5-6 пар точек вдоль центральной линии позвоночника с расстоянием между точками в паре 0,5-1 см.

Ранее исследователями было выявлено, что при радиационном воздействии в малых дозах происходит стойкое снижение содержания фракции лимфоцитов, образующих устойчивые к температуре 37°С розетки с эритроцитами барана, так называемых Е-37-РОЛ. Это было отмечено как у ликвидаторов, так и у детей после длительного постоянного проживания на загрязненных территориях за счет выпадения цезия-137. Данный феномен был положен учеными в основу способа биологической индикации радиационного воздействия на организм человека в пороговом диапазоне доз (до 0,2 Гр), для регистрации которого не существует другого доступного специфического метода. Это позволило определять факт облученности, особенно в отдаленные сроки, очень важного для объективной оценки ущерба здоровью людей, подвергшихся радиационному воздействию.

Постоянные наблюдения ученых за ликвидаторами аварии ЧАЭС (1986 г.) показывают, что до настоящего времени (16 лет) снижение показателя Е-37-РОЛ у них остается неизменным и с большой долей вероятности такое снижение может сохраняться и далее.

Другое исследование, основанное на обнаруженной ранее способности микровибрации звуковых частот проникать на достаточную глубину в живые ткани и производить расширение сосудов, связано с использованием этого феномена для обогащения крови стволовыми кроветворными клетками (СКК).

Оба эти обнаруженные ранее учеными Центрального Научно-исследовательского Рентгено-радиологического Института (ЦНИРРИ) факты легли в основу дальнейшего исследования, а именно изучения возможного влияния механической вибрации и на другие показатели крови. “Поскольку звуковые колебания, распространяясь по телу позвонков, вызывают активацию лимфопоэза в зонах костно-мозгового кровообращения, что сопровождается увеличением количества СКК (CD 34+) более чем в 3 раза через 3-4 ч, мы решили исследовать влияние их на Е-37-РОЛ (CD 4+Leu 8+), дефицит которых наблюдается у ликвидаторов, а также на специфический дозозависимый индекс - отношение CD 4+Leu 8+ /CD 8+, 11b+, который составляет у них менее единицы при норме, выявленной нами у здоровых лиц 4.7± 1.07. Е-37-РОЛ и CD 8+, 11b+ (Ауто-РОЛ) являются ранними формами Т-клеточного звена иммунитета, включающего клетки хелперно-супрессорного типа, а также нормальные киллеры, которые в совокупности обеспечивают резистентность организма” - отмечают Федоров и Шутко.

“Оказалось, что через 40 мин после воздействия звуковых колебаний посредством известного прибора Витафон отношение CD 4+Leu 8+ /CD 8+, 11b+ увеличивается в 2.6 раза, причем этот эффект преходящий и через 3-4 ч он исчезает. Этот факт, однако, побудил нас к исследованию влияния звуковых колебаний на указанные показатели с целью возможного нахождения режимов, дающих более длительный эффект. При этом мы исходили из возможностей, предоставляемых прибором Витафон. Опытным путем нами были найдены такие условия вибрации: воздействие с плавно изменяющейся частотой в акустическом диапазоне 0,03-18 кГц последовательными циклами длительностью 120± 40 с.”

Исследование показало, что воздействие на точки вдоль всей центральной линии позвоночника позволяет значительно улучшить кроветворение, поскольку известно, что именно в этих костях сосредоточено около 42% всего активного костного мозга взрослого человека. А воздействие на точки, расположенные вдоль позвоночника попарно, усиливает действие вибрации в каждой паре на все тело позвонка.

“Найденные нами режимы воздействия - ежедневно по 15-20 мин в течение 5-15 дней - обеспечивают достижение стойкого положительного эффекта, сохраняющегося, как нами показано, до 6 мес. Этот эффект выражается в повышении содержания в крови Е-37-РОЛ более чем в 2 раза и соотношения Е-37-РОЛ/Ауто-РОЛ более чем в 3 раза, нормализации артериального давления, уменьшении головных и костно-мышечных болей” - отмечают авторы.

“Поскольку использование указанных акустических воздействий предусматривалось у лиц с повышенным риском канцерогенеза в силу их радиационного облучения, мы предварительно провели испытание их у больных с доброкачественными опухолями, чтобы выявить, не вызывают ли эти воздействия ускорения роста опухоли. Исследование выполнено у 30 больных с доброкачественными опухолями матки (фибромиомами), которым в течение 1 месяца проводились акустические воздействия в указанных режимах. По данным рентгенологического контроля, ни у одной больной не было отмечено роста опухоли. Наоборот, имело место уменьшение объема опухоли - в среднем на 17% (р<0,001). Это свидетельствует о высокой безопасности используемых воздействий.”

К настоящему времени предлагаемым способом было проведено лечение 10 ликвидаторов ЧАЭС, которым практически впервые была проведена коррекция лимфопоэза с получением стойкого положительного эффекта.

Новый метод в отличие от известных имеет ряд существенных преимуществ.

Во-первых, он обеспечивает стойкую патогномоничную коррекцию лимфопоэза, опосредованно обеспечивающего коррекцию аномального состояния большинства органов и систем организма.

Во-вторых, способ позволяет добиться ослабления головных и костно-суставных болей, трудно купируемых общепринятыми медикаментозными средствами, а также нормализации артериального давления, стойкого к лечению традиционными препаратами.

Способ разработан в ЦНИРРИ совместно с ООО "Витафон", прошел клиническую апробацию у 10 больных с положительным результатом и сейчас готов к внедрению в медицинскую практику для лечения отдаленных последствий радиационного воздействия в малых дозах у лиц, пострадавших в результате ядерных аварий.

Информация для контакта:

197758, Санкт-Петербург, Песочный, ул. Ленинградская, 70/4, ЦНИРРИ, В.П. Черепановой

Однако риск не определяется только последствиями. Важную роль здесь в равной степени играет вероятность аварии. Когда последствия так тяжелы, как в случае аварии на АЭС, разумное управление риском требует снижения ее вероятности до очень малых значений. Комиссия по ядерному регулированию (КЯР) пытается ограничить риск для населения при эксплуатации АЭС на уровне менее одного процента того риска, которому население подвергается всеми другими источниками аварий.

Союз обеспокоенных ученых (СОУ) изучил, как определяются оценки рисков на АЭС и как эти оценки используются. Мы пришли к выводу, что эти оценки весьма недостоверны и что результаты используются некорректно и увеличивают - а не снижают - угрозу американскому народу.

Оценки рисков на АЭС не являются собственно оценками рисков, потому что потенциальные последствия аварий не оцениваются. Вычисляются просто вероятности аварий - только половина уравнения риска. Более того, вычисления вероятности аварий серьезно некорректны. Они опираются на предположения, противоречащие практическому опыту эксплуатации.

Все анализы вероятности основываются на некоторых предположениях. Например, когда вы рассчитываете, что вероятность выпадения "орла" (или "решки") составляет 50 %, вы предполагаете, что монета не падает на ребро. Вероятностные оценки рисков (ВОР) на АЭС опираются на многочисленные нереалистичные предположения, которые противоречат фактическим данным, полученным в ходе эксплуатации АЭС4.

Предположение: Станции работают в рамках технических спецификаций и прочих нормативных требований.

Факт: Каждый год имеется более 1 000 нарушений технических спецификаций и нормативных требований. В результате этого нереалистичного предположения частота случаев повреждения активной зоны реактора, рассчитанная по ВОР, получается весьма заниженной. Основываясь на предположении, что аварийное оборудование соответствует требованиям техники безопасности, когда на самом деле оно этим требованиям не соответствует, расчеты ВОР дают лучшие показатели реакции станции, чем это подтверждается реальностью. Другими словами, частота случаев повреждения активной зоны реактора в действительности выше, чем исходя из ВОР.

Предположение: Проектирование и строительство АЭС полностью соответствует нормам.

Факт: При оценках риска предполагается, что проблемы проектирования и строительства равны нулю, тогда как каждый год обнаруживаются сотни проблем. Отдел КЯР по анализу и оценке эксплуатационных данных документально подтвердил 3 540 проектных ошибок, о которых было сообщено в период с 1985 по 1994 г.5 Это значит, что в США в течение десяти лет на АЭС практически каждый день обнаруживалась конструктивная ошибка.

Предположение: Станции не подвержены старению, т.е. отказы оборудования происходят с постоянной частотой.

Факт: КЯР выпустила более сотни технических отчетов об ухудшении качества клапанов, труб, электродвигателей, кабелей, бетона, переключателей и емкостей на АЭС, вызванном процессом старения6. В этих отчетах показано, что процесс старения частей АЭС идет по "корытообразная" кривой, показанной на рисунке ниже. Ярким примером эффектов старения является авария, произошедшая в 1986 г. Четверо рабочих погибли на АЭС в штате Вирджиния от ожогов паром в результате прорыва трубы, подвергшейся коррозии с течением времени7. Однако в большинстве случаях при вычислении ВОР полагают, что никаких эффектов старения нет.

Предположение: Корпус высокого давления ядерных реакторов никогда не выходит из строя.

Факт: Опыт показывает, что это предположение имеет столько же трещин и дефектов, сколько и сами корпуса высокого давления. В 1995 г. СОУ опубликовал отчет о том, в каком хрупком состоянии находятся корпуса высокого давления ядерных реакторов на АЭС8. Например, станция Янки Роу в штате Массачусетс была зарыта в 1992 г., поскольку со временем корпус высокого давления ее реактора стал хрупким. Хрупкий металл может расколоться, как горячее стекло при погружении в холодную воду. Несмотря на закрытие станции Янки Роу и документальные подтверждения увеличения хрупкости на многих других АЭС, в исследованиях рисков продолжает приниматься нулевая вероятность выхода из строя корпуса высокого давления ядерных реакторов.

Предположение: Персонал АЭС допускает незначительное количество серьезных ошибок.

Факт: В отчете, выпущенном в феврале 2000 г. Национальной инженерной и экологической лабораторией Айдахо (INEEL), показано, что неоправданные предположения о поведении работников продолжают оставаться проблемой. Исследователи из INEEL проанализировали 20 недавних эксплуатационных событий на атомных электростанциях и пришли к выводу, что "Большая часть существенных факторов человеческих действий, обнаруженных в этом анализе эксплуатационных событий, отсутствуют в современных схемах расчета вероятностных оценок риска,... [которые] не очень хорошо решают проблемы тех видов латентных ошибок, многочисленных повреждений и других типов ошибок, которые, как было определено в результате анализа, являются важными при этих эксплуатационных событиях"9.

Предположение: Риск ограничивается повреждением активной зоны реактора.

Факт: Схемы расчета ВОР определяют только вероятности событий, ведущих к повреждению активной зоны реактора. В них не рассчитывается вероятность других событий, могущих привести к выбросу радиации, таких как повышение критичности топлива в бассейнах с отработанным топливом или разрыв больших емкостей, наполненных радиоактивными газами. Некоторые из этих игнорируемых событий могут привести к серьезным последствиям. Например, по оценкам исследователей Национальной лаборатории Брукхэй-вена авария в бассейнах с отработанным топливом может привести к такому выбросу радиоактивного материала, что в результате погибнут десятки тысяч людей10.

История показывает, что вероятность того, что подброшенная монета приземлится на ребро, выше по сравнению с той, что эти предположения окажутся реалистичными. Нереалистичные предположения вычислений ВОР делают нереалистичными их результаты. Выражаясь языком программистов, "введешь неверную информацию - получишь неверную информацию".

Далее, КЯР требует, чтобы владельцы АЭС выполняли все расчеты, но не устанавливает минимальные стандарты для расчета вероятности аварий. Таким образом, для практически идентичных конструкций станций сообщаемые вероятности варьируют в широких пределах. Четыре приведенные ниже примера ярко иллюстрируют проблему:

АЭС Вулф Крик в штате Канзас и АЭС Каллавэй в штате Миссури были построены как близнецы, с использованием одной и той же стандартной конструкции Westinghouse. Однако утверждается, что некоторые события на Каллавей приведут к повреждению активной зоны реактора с вероятностью в 10-20 раз большей, чем те же самые события на Вулф Крик.
АЭС Индиан Пойнт 2 и 3 построены по одному и тому же проекту Westinghouse и расположены в непосредственной близи друг от друга в штате Нью-Йорк, но эксплуатируются различными компаниями. На бумаге на станции Индиан Пойнт 2 вероятность аварии на 25 % выше, чем на станции-"сестре".
АЭС Секвойя и Ватт Бар в штате Теннесси были построены по одному и тому же проекту Westinghouse. Обе станции эксплуатируются одним и тем же владельцем. Первоначально было рассчитано, что вероятность аварии на новой станции, Ватт Бар, примерно в 13 раз больше, чем на станции-"сестре". После того, как расчеты провели заново, вероятность аварии на Ватт Бар стала только в два раза выше.
Атомные электростанции, спроектированные General Electric, оборудованы резервной системой для остановки реактора в случае, если обычная система управления стержнями не сработает. На бумаге эта резервная система выглядит в высшей степени надежной. Однако практический опыт показывает, что она далеко не так надежна, как это утверждается по оценкам риска.
Положение дел усугубляется тем, что КЯР позволяет владельцам АЭС увеличивать риски еще больше посредством сокращения их расходов на испытания и надзор за оборудованием систем безопасности. КЯР санкционирует эти сокращения, основываясь на неполных и неточных оценках вероятности аварий.

Когда КЯР узнает, что АЭС не соблюдает федеральные правила безопасности, она, чтобы рассчитать риск, полагается на расчетные вероятности аварии. Под постоянным давлением со стороны ядерной промышленности КЯР недавно приняла концепцию "регулирования, основанного на проинформированном риске", в которой многие правила безопасности исключаются, а содержание других существенно урезается на основе результатов оценок риска. Критическим вопросом тогда становится, а являются ли оценки рисков достаточно точными, чтобы на них можно было положиться для этих целей?

В общем, риск возникновения крупной аварии на любой АЭС неизвестен, поскольку, хотя вероятность аварии была оценена (пусть и с дефектными предположениями и противоречивыми определениями и процедурами), ее последствия не были оценены. Ниже будут привлечены другие источники для обеспечения недостающих фрагментов шарады о рисках.

Авария на АЭС может нанести вред населению в результате выброса радиоактивных материалов. Радиоактивные материалы испускают альфа-частицы, бета-частицы, гамма-лучи и/или нейтроны. Эти эмиссии называются "ионизирующим излучением", поскольку при взаимодействии с веществом частицы вызывают образование ионов11.

После аварии на Три Майл Айлэнд в 1979 г. Национальная лаборатория в Сандии провела оценку потенциальных последствий аварий на реакторе, при которых в атмосферу выбрасывается большое количество радиации. По каждой станции, работавшей в то время или близкой к вводу в эксплуатацию, лабораторией были определены количество радиации, выбросы которой могли бы произойти в случае крупной аварии, погодные условия данной области и население, проживающее в районах в направлении распространения ветра от станции. Было оценено, сколько людей погибнут и скольким будет причинен ущерб в течение первого года после аварии вследствие радиационного облучения. Было также оценено, сколько умрут позже от болезней, вызванных облучением, таких как рак. Диапазон оценок смертности на ранних этапах составлял от 700 для небольшого реактора до 100 000 для одного из самых крупных. Оценки смертности от рака варьировали от 3 000 до 40 000. Оценки пострадавших - от 4 000 до 610 000. Для сравнения: в результате взрыва атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, погибло 140 000 людей, а бомбы, сброшенной на Нагасаки, - 70 00012.

Неполные и неточные данные по оценкам риска на АЭС не дают КЯР прочного основания, чтобы двигаться в направлении "регулирования на основе проинформи-рованного риска". До того, как КЯР предпримет следующий шаг в сторону "регулирования на основе проинформированного риска", она должна выполнить следующее:

Установить минимальный стандарт для оценок риска на АЭС, в который будут включены надлежащие методы для:
а) учета того факта, что АЭС могут не соответствовать всем техническим спецификациям и нормативным требованиям;
б) учета того факта, что на атомных электростанциях могут быть проектные, монтажные и строительные ошибки;
в) решения проблемы старения оборудования;
г) рассмотрения вероятности выхода из строя корпуса высокого давления ядерного реактора;
д) решения проблемы человеческих действий;
е) учета событий, отличных от повреждения активной зоны реактора, при которых работники АЭС и простые граждане могут подвергнуться воздействию радиоактивных материалов (например, аварии на бассейнах с отработанным топливом и прорывы емкостей с радиоактивными отходами);
ж) учета последствий аварий на АЭС для работников АЭС и простых граждан;
з) подтверждения предположений, используемых в оценках рисков; и
и) обновления оценок рисков при изменении предположений.
Потребовать от всех владельцев АЭС определять оценки рисков - а не вероятности рисков, которые бы соответствовали или превосходили минимальный стандарт.
Потребовать от всех владельцев АЭС периодически обновлять оценки рисков, с тем чтобы отражать изменения, происходящие на станциях или в технологических процессах на них.
Потребовать от всех владельцев АЭС предавать гласности все оценки рисков.
Проводить инспекции на всех АЭС для подтверждения того, что оценки рисков соответствуют стандартам или превосходят их.
Отвергать любое использование результатов оценок рисков для разграничения между приемлемыми и неприемлемыми эксплуатационными параметрами до тех пор, пока не будут пройдены все шаги, приведенные выше.
Для реализации этих рекомендаций от КЯР потребуется приложить большие усилия. К сожалению, КЯР может оказаться не в состоянии предпринять эти шаги по безопасности, поскольку она подвергается нападкам со стороны Конгресса с целью снижения ее бюджета. Почему? КЯР - организация "хозрасчетная". Большую часть ее бюджета составляют деньги не налогоплательщиков, а владельцев АЭС. Эти владельцы АЭС лоббировали в Конгрессе решение урезать бюджет КЯР. Конгресс согласился и урезал. В 1987 г. у КЯР было 850 региональных сотрудников и 790 сотрудников главного управления. Десять лет спустя в результате хронических урезаний бюджета персонал КЯР сократился до 670 региональных сотрудников и 651 сотрудников главного управления13. За период в десять лет, который начался со 101 лицензированной АЭС и закончился 109 АЭС, КЯР потеряла 20 процентов своих инспекторов по технике безопасности14.

Необходимо, пока это не слишком поздно, сделать КЯР более независимой в финансировании от атомной индустрии, с тем чтобы она могла должным образом контролировать эту промышленность.